Сборник рассказов

Митяй иногда заходил в дом к Никодиму. Тот доставал из шкафа шахматную доску, вдвоём расставляли на ней фигуры и долго играли. Играли шумно, по дому разносились возгласы: «А я вот тебе конём!», «Моя пешка, что твой ферзь!», «Возьмёшь моего слона — получишь по рогам!», «Шах твоему королю, шах!», «Ферзь, ферзь... не ферзь, а королева!»

На потолке, не стесняясь ни яркой электролампочки, ни нас, мирно суетились рыжие тараканы. Время от времени они падали в раковину и забытую кем-то на её дне кружку, наполовину залитую водой.

Наш житель города Гродно, путешествуя весенней порой по тропинкам берега Немана, придорожными камнями всегда любовался. Бывало так, сядет около какого-нибудь большого камня и давай ему хвалебные оды петь

От цветка к цветку переходил Митяй. Букет рос на глазах, превратившись в сноп чудесных по красоте цветов. И тут старик наткнулся на поросшую травой дорожку. Она и привела его обратно в родную деревню

Не стоит бояться потратить часы, чтобы увидеть, как течёт вода, как она сливается с вечностью. Вода лишена своей воли, не имеет привычки быть неподвижной, всегда куда-то бежит и бежит

Бабочка над озером чертит круги, будто бы стальным резцом полёта вырезает прозрачное с синевой стекло. Словно алмазными каплями замер в воде краснопёрый окунь.

Яблони, вишни, калина покрылись белым цветом. А ведь через три месяца будут и первые плоды: черешня, вишня, яблоки, груши, земляника, малина, смородина, крыжовник, арбузы, сливы, виноград. И все с косточками, с тем потаённым смыслом, что заключён в их сердцевине. Они появятся с надеждой на новую жизнь, на будущее счастье, которое заключается не только в них самих, в безусловном продолжении

Макар и Фёдор, друзья-рабочие лискинского тепловозного депо, что у железнодорожного техникума, гуляли по городу. О знакомых девушках, естественно, разговорили. На Цветочной улице, как раз напротив городского парка, нагнал их пьяный парень и безо всякого, как говорится, предисловия ударил Макара в левое ухо.

Если за один присест рассказ не получалось написать, то Фёдор рвал в клочья листки бумаги, исписанные стенографическим почерком. Рассказы свои он не любил перечитывать, а если случалось такое, то летели обычно эти письменные сочинения в Дон с крутого обрыва

Каждый вечер один крестьянин, желая пользу родной земле принести, обходил границы деревни. Обходил он границы в своём воображении, отчётливо представляя себе дорогу, каждый камушек на ней

Утренний час. Нежно-розовый рассвет подсвечивает всклокоченные облака, их русыми кудрями невозможно не восхищаться

Всё началось в школе, когда мне было 17 лет. Я был в 11 классе, готовился к ЕГЭ, был успешным в учёбе. Но вдруг появляется она, девушка моей мечты. Это Жасмин, сестра хулигана Дэвида.

Анна набрала номер Семена из Шереметьева, он ответил сразу. После пререканий, муж предложил ей остановиться у него, потому что мама так и не возвратилась в квартиру, если она приехала увидеть сына, и разрешить все формальности.

ИР сообщает, что наши траектории напоминают восьмерки – суть бесконечности, в них есть искривления пространства, мы попробуем прорваться туда, минуя время.

Пиратский бортовой журнал я начал вести в школе. Перелистывая его спустя сорок лет, не мог вспомнить – кто же это на фотке. Дом шел под снос, я проверял антресоли и многое отправлялось на помойку.