Теплая летняя ночь окутывает спокойствием и мраком все вокруг. Село, утомленные за день тяжелым трудом, уже давно спит. Только Андрею тревога разъедает душу. Хотя, кажется, чего ему волноваться? Все вроде понятно. И никто его не осуждает. Но что-то будто режет Андрея внутри. И наплывают воспоминания, как седой туман, который с рассветом укрывает скошенные травы.
Сколько помнит себя Андрей, они жили с мамой вдвоем. И только, когда мальчик подрос, узнал, что совсем близко, через несколько домов, на одной с ними улице живет его родной отец. И что он оставил их с мамой, когда Андрей был еще младенцем.
Отец никогда не наведывался к ним, не интересовался, как им живется. Даже на Новый год или Рождество не вспоминал о сыне.
Однажды Андрей, возвращаясь из школы, встретился с отцом на безлюдной улице. Хоть был маленьким, но до сих пор помнит тот день. Поздоровался. Ждал, и сам не знал почему, что тот обнимет его, приласкает. А он забудет все обиды, мамины слезы и прижмется к отцовской груди.
– Сделай это, папа, – умолял лишь глазами, мысленно произнося слово, которое никогда не говорил вслух. Но отец молча обошел сына. С тех пор и Андрей старался не встречаться с родным человеком.
Вырос, возмужал. Отслужил в армии, женился. Уже и собственные дети взрослые, недавно внучатами порадовали. Хоть и тяжело было порой, Андрей, не жалуется на судьбу. Главное, чтобы было здоровье, согласие в семье. И вдруг по селу прокатилась весть: Федор остался один. Жену забрала дочь, которая жила в Москве. А Федор остался в селе. Один, как перст, ведь не было у него ни сестры, ни брата. Федор – это отец Андрея. С новой женой у него так и не было детей. Приемная дочь тоже не считала отчима за родного. Маму забрала к себе, а Федора – не захотела. Заболел теперь и сам Федор. А присмотреть или даже горячего супа сварить – некому.
Зашел как-то председатель:
– Андрей, просьба к тебе, – начал издалека. А закончил тем, что, мол, как-никак, а Федор все-таки Андрею отец. Родная кровь, так сказать. Может, Андрей заглянул бы к старому. Потому что даже воды некому подать.
– А кто ее, эту воду, подавал, когда я был маленьким? Кто заботился обо мне, возил в больницу, когда болел? – кричала Андреева душа. – Отец хоть раз вытер мои слезы, спросил, как нам с мамой живется?
– Как знаешь, Андрей, – подытожил председатель. – Я сказал, а ты – решай. Конечно, никто тебя не осудит. По сути, вы действительно – чужие люди.
Андрей пытался забыть этот разговор. Даже матери не говорил.
Только почему же не спится ему по ночам? Почему же все время вспоминается старый, давно небритый мужчина, который живет почти рядом – на одной с ним улице?