В каком-то государстве-царстве, много-немного дней и часов назад, жили-были красноголовые мухоморы. Хозяйство своё вели, подобно
викингам, тихо. Жили тесно, замкнуто в укромных пещерах. Тесто месили из мицелии, влюблялись, растили детишек, ухаживали за стариками. Друг с другом были почтительны. Мужья своих жён баловали, те их величали по имени-отчеству, да на «Вы».
Детки у мухоморов
были смирные, тихие. Все, как один стрижены «под горшок», с ровными пухлыми щёчками, с румянцем. Тихо играли рядышком, вповалку укладывались спать, там, где их настигала усталость. Родителей стеснялись и любили. Старших почитали, но считали ровней. Ибо тем было можно ровно столько же, сколь и им самим.
И всё бы у мухоморного народа было ладно, если бы время от времени, под напором проливных дождей, их пещеры не заливало водой. Сама по себе влага проблемой не была. Тесто грибницы впитывало её, как губка для мытья посуды, практически без остатка. Но то, что проникало с её потоками... Споры споров, слёзы недоразумений, рыдания авантюризма и всхлипывания беспечности. Всё, что проникало с дождями, вносило в размеренную жизнь грибов долю смятения. Неопасное для зрелых и умудрённых опытом, оно смущало юных. Побуждало совершать поступки необдуманные, свойственные незрелому пытливому уму.
Вот однажды, после очередного дождя, обильно смочившего землю, на ней появились некие оспины. Кто-то изнутри, немного погодя, ощупал кожу почвы ловкими пальцами. Слегка потёр её и на мир вокруг глянули белёсыми глазами шляпки. Понемножку, потихоньку, сантиметр за миллиметром, продвигали смелые мухоморчики свои шляпки наверх, пока не смогли полностью раскрыть их. Осторожно, как учила бабушка, сперва через реснички, поглядели по сторонам. Налево, направо, перед собой, вверх. И там, наверху, они впервые увидели небо.
Небосвод голубой оказался столь головокружительным и так манил осмотреть его всего, что сделать это полузакрытыми глазами было просто невозможно. И, позабыв об осторожности, порозовев от возбуждения более обыкновенного, грибочки распахнули свои глаза настолько широко, насколько это вышло. Первый раз в жизни. Впрочем, многое из того, что
они делали в этот день было впервые.