Скука. Эта, пронизывающая время и пространство, субстанция, не имеющая не вида, ни запаха, ни даже цели, мирно вошла в квартиру Просковьевых и, распыляя свой злостный яд, увидела следующие.
Отец - глава семейства, Просковьев Игорь Борисович, по совместительству депутат городской общественной палаты был человеком грузным. Вялость жила в каждой клетке его тела и управляла им, как рабом. Всё он делал медленно, тихо, не торопясь: от употребления пищи(хотя здесь вялость была даже полезна) до управления подчинёнными людьми и разрешением дел. Даже когда последние требовали своего выполнения в кротчайшие сроки, Игорь Борисович ни за что бы не поторопился. "Поспешишь - людей насмешишь" - говорил он всякий раз, когда выпадал случай. Но это всё маска, господа и дамы, ибо как писатель, я обладаю властью знать всё о своих персонажах и говорю вам это в точности. Наш глава семейства туповат. Да-да, не удивляйтесь, он глуп, хоть и занял весьма солидное место. Более того, Игорь Борисович прекрасно об этом знал и пытался скрыть. Активно. Уж здесь он вялости власти не давал. Но сегодня выходной. Воскресенье. На работу не нужно, а домашние ни за что не посмеют попытаться раскрыть его страшный секрет. Именно поэтому он расслабился и лежал на диване, сопя и всё больше погружаясь в царство Морфея. Он бы смотрел телевизор, да там совершенно ничего интересного. Он бы почитал, но от текста в любом его виде(даже французские романы, что он так любил) вызывали тошноту, ибо последняя неделя на работе выдалась тяжёлой и крайне бумажной.
Жена его, Просковьева Анастасия Александровна, была невероятно ленивой женщиной. В своё время(я про детство, юность и отрочество), она поработала на всю жизнь вперёд, ибо жизнь в деревне с тремя сестрами и двумя братьями, которые были младше и только и умели что разивать рты, не подразумевала лёгкости. Эта женщина-герой буквально работала и спала. И под работой я подразумеваю не только тупой труд на огороде, в сарае, в доме, в курятнике, в свинарнике и так далее, а ещё и на частное лицо. В наших краях их называют фермеры, хотя они больше собственники, ибо всего лишь владеют зданиями, машинами и душами, нанявшихся к ним в рабы, людей. Из ада, что было не задавил её, вырвал батюшка случай. Женщиной она была красивой: прямой нос, синие глаза, каштановые волосы, пухлые губки и фигура Афродиты. Кто к ней только не сватался в селе. И участковый, и фермер и даже священник, но она всех отвергла, ибо поклялась выйти только за того, кто далеко увезёт её от этих мук. Господь Бог миловал. Игорь Борисович, тогда холостой, только начинавший карьеру и уже вялый, приехал с инспекцией к тому самому фермеру, у которого работала наша героиня посудомойкой. Взглянув на неё всего один раз, Просковьев влюбился сразу же. А она, из расчёта, в него. Посватался, поженился и увёз её в город. С тех пор и дня Анастасия не работала. Да и вся её семья вздохнула с облегчением, так как была оказана весьма солидная поддержка нашим героем. Как вы заметили, женщиной она была не глупой. В данный момент времени рассказа, она сидела в кресле, неподалеку от мужа, читала "Ярмарку тщеславия" и изредка поглядывала на супруга.
Их сын, Просковьев Кирилл Игоревич, десяти лет отроду, был мальчиком энергичным. Всё ему не сиделось на месте, всё он хотел куда то идти и что-то делать(конечно же то, что ему нравится). Нередко за это своё качество он получал замечания, также записи в дневник, а, однажды, и вовсе вызвали родителей в школу за его неугомонность. И всё ему было интересно, всё он изучал со страстью первооткрывателя, всё... кроме уроков. Но разве он в этом виноват, дорогой читатель? Разве виноват Кирилл в том, что яд скуки пропитан и воняет на каждой странице какого бы то ни было учебника? Не виноват, скажите вы и будете правы, ибо и вам и мне это знакомо. Но от учёбы и соответственно скуки не убежать никому из нас. Не убежал и Кирилл, ибо сейчас читал книгу, что задали по литературе. Ужасна была та книга. Ужасна сложна и он не понимал почему. Как автор, скажу, он не унаследовал глупость от отца и был очень даже смышлёный малый. Не раз учителя математики отправляли его на олимпиады, из которых он не возвращался без призовых. Но как бы не был он умён для десятилетки, некоторая литература не создана для столь юного читателя. И вот наш герой ломает мозг. Слова не сливаются в предложения. Предложения не несут на себе ответственность стать абзацем. А сам текст не имеет смысла. Но его нужно прочесть, его нужно понять, иначе он снова будет наказан мамой! Но он не понимает! Хоть волосы рви, не понимает!
Кирилл расплакался. Он ревел громко и с чувством, так как не смог противиться сложности книги. Он был зол, обижен её неуступчивости для понимания, испуган своей возможной глупостью и наказанием следовавшим за ним. Он был растоптан.
Анастасия подняла голову. Звук из комнаты сына, особенно такой, не предвещал ничего хорошего. "Кирилл с чем-то не справляется" - подумала она. - "Но почему именно сейчас? На самом интересном месте, он вдруг разрыдался! Господи, и ведь наверняка проблема серьёзная, а значит возиться придётся долго, настрой упадёт и кульминация уже не вызовет тех эмоций, которые может вызвать сейчас! Я не смею идти."
Она встала и начала толкать мужа.
- Дорогой, послушай, там сын плачет, иди проверь, что с ним.
Муж едва был жив. Бой с Морфеем не так прост. Она усилила напор.
- Да проснись же ты! Тебе бы тоже следовало заняться обучением сына! Я сейчас не могу!
Игорь Борисович вскочил. Ему приснился жуткий сон, в котором страшная, как смерть, ведьма, трясла его за плечо и на непонятном языке громко орала. Он проморгался, осмотрелся и увидел, стоящую неподалеку жену, что держала руку так, словно брезговала чем-то.
- Что.. случилось, дорогая?
- Там.. сын.. ревёт, сходи проверь, ты давно уже не занимался с ним... я сейчас не могу.
- Ах, хорошо, хорошо, я проверю.
Он встал и диван под ним издал истошный вой. Анастасия перепугалась. Перепугался и Игорь Борисович. "Черте что! Надо бы поменять эту рухлядь!" - подумал он, ретируясь в комнату сына.
Открыв дверь, глава семейства увидел следующую картину: Его светловолосый мальчуган держит в трясущихся руках книгу, ревёт, но не отводит от текста взгляд, хоть и давно уже не видит букв, от заливших глаза слёз. Отец подходит к нему, гладит по голове и спрашивает:
- Ну, ну, милый, ты чего? Что случилось?
- Папа! Я, похоже, глупый, ккак бревно! Ну хоть убей, хоть компьютер отбери, не могу понять о чём он пишет!
- Кто? - спросил и улыбнулся отец.
- Да вот он! - громко говорит Кирилл, закрывает книгу и указывает пальцем на фамилию автора. Отец читает, вылупляет глаза, а потом заливается хохотом.
Анастасия, прочитав кульминацию, входит в комнату сына и видит следующую картину: Глава семейства смеётся как в последний раз, сын, весь в слезах, смотрит на отца и, понемногу проникаясь его настроением, улыбается.
- Что случилось? - спрашивает Анастасия, подходя к ним.
Игорь Борисович, утирая свои слёзы отвечает: - Да вот, посмотри, дорогая, кого им задали читать в третьем классе!
Сын указывает пальцем на фамилию на обложке книги.
Анастасия Игоревна читает: - Гегель... Георг Фридрих Вильгельм Гегель. - Наступает такая же реакция, как у супруга, но без смеха.
Тем временем супруг треплет сына по голове и говорит: - Милый, да я бы сам расплакался, если бы мне Гегеля читать дали! Не переживай, ты не глупый, это в школе у вас учительница совсем одурела на старости лет!
- Они там что, правда сума посошли! - поддерживает жена. - Не все искушённые философы берутся за его труды, а тут, третьекласснику задали!! Завтра же схожу и поговорю с директором! Это издевательство! Сын над книгой плачет! Дураки! Идиоты! - И в гневе удаляется по неотложным кухонным делам, ибо только там она может унять свою ярость.
Отец, развеселившийся ещё более поведением жены, решает более вникнуть в домашнюю работу сына. Открывает дневник, пробегает глазами оценки, потом находит сегодняшний день и видит следующее: в строке следующей за строкой, где написано "Литература", чёрным по белому выведено "Гоголь". Сын смотрит в дневник, смотрит на отца, дневник, отец, улыбка... Занавес.