Призраки в древней Месопотамии воспринимались как реальность жизни так же, как и в других цивилизациях древности. Хотя культуры различных месопотамских цивилизаций различались между 5000 г. до н.э. - 651 г. н.э., вера в призраков и реакция на сверхъестественные посещения оставались удивительно похожими, даже когда менялись погребальные обряды или видения загробной жизни.
Жители Месопотамии считали себя соработниками богов в поддержании порядка.
Боги создали людей из глины и оживили их божественным дыханием, но установили ограничение по времени для каждой жизни.
Когда это время истекло, каждый человек отправился в подземный мир, известный под многими именами на протяжении веков, но лучше всего под названием Иркалла – земля, из которой нет возврата. Божественный аспект человека продолжал жить в Иркалле, тёмном месте пыли и луж, и полагался на живых, чтобы поддерживать их посредством памяти и жертвоприношений, особенно ежедневных подношений прохладной воды.
Амулет Пазузу. Фото: member.worldhistory.org
Также было понятно, что тело умершего требовало надлежащего погребения со всем уважением, включая погребальные принадлежности, которые им понадобятся в Иркалле. Если погребальный ритуал не соблюдался должным образом, или если семья умершего не могла вспомнить о них с помощью жертвоприношений, молитв и возлияний, боги разрешали духам возвращаться в страну живых и преследовать тех, кто забыл о своих обязанностях.
Это была наиболее распространённая форма призрака в Месопотамии – член семьи с законной жалобой на живых, но были и бродячие призраки, которые ускользнули из Иркаллы без разрешения, или те, кто погиб в бою и остался непогребенным, или кто утонул, а тело так и не нашли, и любой из этих могл преследовать дом или входить в человека через ухо, принося болезни, неудачу или даже смерть.
Современная наука связывает веру месопотамцев в призраков с социальной структурой семьи и важностью родственных уз – и это кажется правильным выводом, поскольку обязанности перед мёртвыми формируют отношения между поколениями, – но для самих месопотамцев призраки были просто ещё одним аспектом жизни, на который нужно было обратить внимание. Если кто-то хотел оставаться здоровым и радоваться любым планам на будущее, лучшим способом был надлежащий уход за своими ушедшими и меры, принятые для защиты от злых призраков, с которыми он не имел ничего общего.
Ранние верования и источники
Учёный Ирвинг Финкель отметил, что месопотамская вера в призраков может восходить к первым захоронениям, которые включали предметы погребения. Самыми ранними могилами, раскопанными в Месопотамии на сегодняшний день, являются девять могил, содержащих останки неандертальцев в пещере Шанидар в горах Загрос, датируемые от 60 000 до 45 000 лет назад (Black, Gods & Demons, 59). Впервые обнаруженное в 1951 году, как утверждают некоторые археологи, это место содержит свидетельства погребальных принадлежностей в виде раковин и погребальных обрядов, о чём свидетельствует присутствие цветочной пыльцы в могилах, что наводит на мысль о том, что на труп клали цветы (хотя это было оспорено). Однако на месте древнего города Эриду были обнаружены захоронения, датированные примерно 5400 годом до нашей эры. Учёный Гвендолин Лик комментирует погребальные принадлежности периода Убайда:
Тела в земляных или каменных могилах могли сопровождаться наборами инструментов, таких как кремневые ножи, или личными украшениями, например бусы. Следы красного цвета также часто встречаются на костях, что указывает на некоторую цветовую символику. В период Убайда в могилах в Эриду были найдены богатые погребальные дары, такие как изысканные миниатюрные наборы керамики, антропоморфные глиняные фигурки, куски мяса и украшения. Некоторые люди были похоронены с собакой, которой дали кость.
Финкель утверждает, что нет другой причины класть ценные предметы в гробницу, если только кто-то не верит, что они понадобятся умершему в другом царстве. Кроме того, если дух способен путешествовать дальше из мира смертных, разумно предположить, что он также может путешествовать обратно, как утверждает Финкель в трёх пунктах своего аргумента относительно предметов захоронения и призраков. Товары хранятся в могиле из-за веры в то, что смерть - это не конец, и, следовательно, месопотамцы верили:
Что-то остаётся от человека после смерти.
Это нечто ускользает из рук трупа и куда-то уходит.
Можно вполне обоснованно ожидать, что это нечто, если оно куда-то уходит, способно вернуться.
Финкель соглашается с утверждением, что бусины, найденные в пещерах Шанидар, на самом деле являются погребальными предметами, а остатки пыльцы свидетельствуют о погребальных обрядах. Он комментирует:
С этой точки зрения мы должны считать, что призраки появились на сцене в верхнем палеолите, возможно, около 50 000 лет до нашей эры. Простая идея о том, что нечто, напоминающее умершего человека, может когда-нибудь вернуться в человеческое общество, не кажется мне ни причудливой, ни удивительной. Его корни уходят в тот период развития, когда погребальные принадлежности впервые стали нормой. В отличие от траура и похорон, глубоко укоренившееся представление о том, что какая-то часть человека не исчезает навсегда, абсолютно отделяет нас от всего животного царства.
Даже если отвергнуть более раннюю дату захоронений в пещере Шанидар, ясно, что практика включения предметов погребения в захоронения была установлена в период Убайда (около 5000-4100 гг.), а письменные источники, касающиеся призраков, появляются в ранний династический период Месопотамии (2900-2334 гг. до н.э.). К ним относятся заклинания для защиты от призраков, для отправки призрака обратно в подземный мир, а также заклинания, связанные с некромантией, посредством которых можно вызвать призрака, чтобы допросить его, прежде чем произносить другие заклинания, чтобы вернуть его туда, где ему место.
Реконструкция Королевы ночи. Фото: member.worldhistory.org
В отличие от
Древнего Египта, который разработал обширную и сложную коллекцию работ о загробной жизни и духах, месопотамские источники разнообразны и включают композиции, которые читаются во время религиозных ритуалов или во время погребальных обрядов, или известные литературные произведения, включая "Сошествие Инанны в подземный мир", "Эпос о Гильгамеше", "Энкиду и загробный мир", "Нергал и Эрешкигаль" и Смерть Ур-Намму.
Подземный мир
Подземный мир Месопотамии был конечным пунктом назначения для всех смертных, независимо от того, как они жили. Король или крестьянин, герой или злодей, мужчина, женщина или ребёнок - все отправлялись в одно и то же место: тёмное подземное царство, которым правила
Эрешкигаль, королева Мёртвых, к которой позже присоединился её супруг
Нергал. Эрешкигаль была также известна как Аллату и Иркалла, также названия её царства, которое также было известно как Курнугия – Земля, из которой нет возврата. Учёный
Джереми Блэк комментирует корень кур в Курнугии:
Слово кур в шумерском имеет два отдельных значения. Одним из них является "гора" или, в более общем смысле, "горы", особенно горы Загрос к востоку от Месопотамии. Из-за этого оно также может относиться к "чужой земле" (кроме Шумера) ... второе значение слова кур - "земля", и, в частности, кур - одно из названий подземного мира, в котором мы живём: подземный мир или обитель мёртвых. (Боги и демоны, 114)
Изначально считалось, что Курнугия / Иркалла находится под горами Заката на западе, но со временем появилось несколько входов в подземный мир, и он считался обширным царством, которое постоянно наполнялось новыми прибывающими каждый день. Главной обязанностью Эрешкигаль было поддержание порядка, который включал в себя обеспечение того, чтобы мёртвые оставались там, где им место, отделёнными от живых, и чтобы ни одно живое существо не вошло в её царство. Ей помогал её слуга Нети, привратник, а позже Нергал, бог войны.
Эрешкигаль впервые упоминается во фрагменте аккадского периода (2334-2218 гг. до н.э.), но полностью предстаёт как царица мёртвых в поэме "Смерть Ур-Намму" времён правления Шульги из Ура (2029-1982 гг. до н.э.). Стихотворение примечательно тем, что оно представляет другой образ подземного мира, сохраняя при этом основное видение бесплодной земли. Курнугия / Иркалла всегда изображается как пустынная пустошь тьмы и пыли, но когда в этом стихотворении прибывает Ур-Намму, в честь приветствия устраивается большой пир, и для пира убивают много животных.
Надпись о нисхождении Иштар в подземный мир. Фото: member.worldhistory.org
И всё же, отмечает поэт, “пища подземного мира горька, вода подземного мира солоновата” (строки 83-84; Чёрный, шумерская литература, 59). Помимо упоминания об этом пиршестве, единственное отклонение от описания сумеречной страны праха - это стол из золота и серебра, за которым играют духи мертворождённых детей и который наполнен мёдом. Поэтому неудивительно, что духи периодически выбирались наружу и возвращались к свету жизни в мире смертных.
Призраки
Как уже отмечалось, дух мог возвращаться в виде призрака, известного как гидим на шумерском и этемму на аккадском – по разным причинам. Гидим / этемму был разумом, личностью, характером человека – божественной искрой, которая отделялась от тела при смерти, – и этот дух полностью осознавал себя. После смерти он покидал тело и направлялся к вратам подземного мира богом Ниназу, сыном Гулы, богини исцеления и здоровья, которая помогала душе перейти к смерти.
Не было никакого морального суждения о душе при достижении подземного мира, только своего рода “контрольный список”, с которым консультировались, чтобы убедиться, что он есть там.
После этого человек проходил через семь врат в царство тьмы, как описано Финкелем:
Все призраки скрываются, их число увеличивается с каждой минутой по мере того, как умирает всё больше людей. В аккадском эпосе о Гильгамеше говорится, что “прах - их пища, глина - их пища. Они не видят света, пребывая во тьме. Они одеты, как птицы, с крыльями в качестве одежды”. Создаётся впечатление, что все они покачиваются, прижавшись друг к другу плечами, как пыльные пингвины. Отсутствие еды и питья объясняет эволюцию ритуала разливания напитков и предложения пищи мёртвым – теоретически это было сделано для поддержания их жизни в подземном мире.
Некоторым духам Эрешкигаль разрешила вернуться в верхний мир, чтобы исправить зло, сообщить какую-то информацию об их смерти или преследовать тех, кто забыл о своих обязанностях, но другие призраки были беглецами из Иркаллы. Будучи полностью осознающим себя духом, оказавшимся в ловушке в мрачном подземном мире, эти духи хотели снова испытать жизнь, но, к несчастью для них, их появление среди живых уже нежелательно.
Мёртвых обычно хоронили под домом, во дворе или рядом с домом, и поэтому призрак, с которым чаще всего сталкивались, был духом кого-то, кого знали. Наиболее распространённая причина была связана с неправильными похоронными обрядами, игнорированием пожеланий умершего или забвением своих обязанностей в отношении уважения и памяти. Однако мёртвые, которые просто отказались от своего нового дома, могли чувствовать себя довольно неуютно в подземном мире и, как только они возвращались в верхний мир, доставляли больше всего проблем.
Защита и заклинания
Произносились заклинания для защиты от призраков, носились амулеты и обереги, а в доме помещались маленькие статуэтки. Среди самых популярных из них был образ демона
Пазузу, который, хотя и мог вызвать засуху, голод и мор, был столь же искусен в их предотвращении. Он также считался самым эффективным при отражении злых духов и призраков. Пазузу также считался защитником человечества от демонов, особенно страшного Ламасту (также Ламашту), который нападал на беременных женщин и охотился на младенцев. Амулеты и статуэтки собак также считались сильными защитниками, как и настоящие собаки.
Амулет демоницы Ламашту. Фото: member.worldhistory.org
К священникам можно было обратиться за помощью при особенно беспокойных духах или к врачу, известному как Асипу, целителю, который имел дело в основном со сверхъестественным. Асипу мог произнести заклинание для защиты или научить человека запоминать такое заклинание или заклинания, в зависимости от типа призрака и серьёзности преследования. Осипу или священник мог также провести экзорцизм, если ситуация того требовала, или заняться некромантией, чтобы напрямую поговорить с призраком и выяснить, в чём проблема. Примечания Финкеля:
Вавилонские писцы описали множество простых заклинаний и сложных ритуалов, чтобы избавиться от призраков. Некоторые из них основаны на списках всех различных видов призраков – призрак, который погиб, скажем, при пожаре, или призрак, которого переехала колесница, или утонул в колодце, или умер при родах. Часть заклинания, позволяющего избавиться от них, включает в себя зачитывание этого списка, по сути говоря: “Являетесь ли вы призраком такого типа или призраком того типа, мы знаем, кто вы. Возвращайся туда, где твоё место!” Выявление беспокойного призрака было средством получения власти над ним.
Жертвоприношение животных могло также использоваться для обращения к богам с просьбой помочь отогнать беспокойного призрака, и, когда своенравный призрак был пойман, бог солнца Шамаш, который также вершил правосудие, отменял право духа на любые воспоминания или религиозные обязательства в любой форме и передавал их другому духу в Иркалла, о которой вообще некому было вспомнить.
Заключение
Самыми благословенными в Иркалле считались духи людей, которые умерли с наибольшим количеством детей, потому что считалось, что они заставят людей помнить о них и дольше всего соблюдать ритуалы еды и питья. Старшему сыну было поручено ежедневно приносить прохладную воду и подношения к могилам усопших, а после его смерти эта обязанность легла на его старшего сына. По мнению некоторых учёных, эта вера в постоянную связь живых с мёртвыми породила культ Мёртвых. Джереми Блэк отмечает:
Было высказано предположение, что практика погребения в доисторических обществах Месопотамии была направлена либо на поддержание тесной связи с умершими посредством культа мёртвых, либо, наоборот, на то, чтобы удержать мёртвых от преследования живых, как они поступили бы, если бы их оставили непогребенными и они свободно бродили.
Блэк, среди прочего, отмечает культурные преимущества веры в продолжение существования души после смерти в том, что она прочно закрепляла членов семьи в сообществе, где были похоронены их умершие, связывала их с прошлым и поощряла постоянные обязательства, которые укрепляли семейную ячейку, считающуюся центральной в месопотамском обществе в любой эпохе. Это, без сомнения, правда, но для древнего месопотамца вера в жизнь после смерти и вполне реальная возможность появления призрака в чьём-то доме были просто частью естественного хода жизни, и их можно было ожидать так же легко, как дождя с грозного неба.