Драконья чешуя черепичных крыш, низкие свинцовые тучи, колючая проволока и недобрый прищур фортов – таким, по свидетельству авторов книг о штурме Кёнигсберга, предстал он перед нашими солдатами, вступившими, наконец, на вражескую землю Восточной Пруссии. Шли они, смотрели на потревоженную войной чужую жизнь и, по солдатскому обыкновению, вспоминали родные смоленские, ивановские, ярославские места. Вернуться туда, остаться живым, победить. И потому – долой этот дом, он закрывает сектор обстрела. К черту церковную ограду, кругом огонь, кругом враги, их памятники, украшения, надписи – долой их! И вряд ли могло быть иначе, если и сейчас хмурятся старые солдаты, слыша немецкую речь. Кто сможет осудить их, видевших сотни сожженных и разрушенных селений на своей земле? Во всяком случае, не мы, благополучные потомки.
Фото: libmir.com
Кончилась война, наказанный агрессор поплатился частью своей территории и оставил ее. На пустеющие земли съехались с пепелищ новые хозяева. Со сложными чувствами вступали они во владение трофеем площадью 15 тысяч квадратных километров. Диковинно ухоженные усадьбы, удобство и продуманность, но ... очень уж все “не по-русски”! Даже погода здесь не поймешь какая – лето не лето, зима – не зима. По сравнению с российскими, конечно. Так и прожили переселенцы, считай, всю жизнь, подгоняя чужое по своей мерке, не переставая сравнивать все здешнее со своим, родным. И приметы народного российского календаря, применяя к прибалтийскому климату, каждый раз убеждались в “неправильности” последнего.
В отпуска ездят переселенцы к себе на родину, в Россию. Именно так – “в Россию”, “из России” - говорят жители Калининградской области о поездках на восток, невольно отмечая обособленность области, при административном единстве с Россией.
А когда выросли дети, а теперь уже и внуки переселившихся, отношение к этой земле и к России изменилось в очередной раз. Ведь для молодого поколения калининградцев понятие “Родина” связывается не с репродукцией картины Шишкина на обложке школьной хрестоматии, а с дюнами, соленым ветром, кирхами, брусчатыми мостовыми и с дождиком под Новый год.
Вполне понятное желание новых властей стереть память о прежних хозяевах наталкивалось не только на сопротивление добротной немецкой кладки, но и на первые, самые яркие и прочные воспоминания детства.
Дети вездесущи и любознательны, они забираются в подвалы и на чердаки, роются в земле и всюду находят следы наших предшественников. А сколько вопросов рождают хотя бы даты на стенах домов! Человеческая душа не может примириться с отсутствием рассказов и преданий о родной земле. Наивные легенды появлялись и в Калининградской области – о вилле Эдит, о башнях Бисмарка, о подземных ходах и целых городах.
Не может человек жить и считать, что его родная земля поднялась из волн Балтики в 1946 году.
И названия не забываются – любой мальчишка назовет вам прежнее имя своего городка или селения.
И объяснить, откуда мы приезжаем, можно долго, пока кто-нибудь не догадается сказать: “Из Кёнигсберга”. Тогда сразу понимают. И в России, и на Западе главный город области известен больше именно как Кёнигсберг ... Не станет город немецким, если назвать его настоящим именем, а не псевдонимом. Не стали Адлер и Оренбург немецкими и французской – Одесса. В состав России область вошла в апреле 1946 года под именем Кёнигсбергской. В конце концов, объяснить, почему город называется Кёнигсбергом гораздо легче, чем – Калининградом. Не нужно переименовывать, нужно постепенно возвращать имена. Иначе получается, что русские воины победили наполеоновскую армию под Багратионовском, а не под Прейсиш-Эйлау, а прусскую – под Междуречьем, а не под Гросс-Егерсдорфом, и
Александр I и Наполеон Бонапарт заключили в 1807 году Советский, а не Тильзитский мир. Такие ответы слышишь от школьников, и винить их не приходится – мы сами рвали связь веков.
Мы видим, как шаг за шагом меняется наше отношение к прошлому, к наследию наших предков и предшественников. Это естественно, ведь меняемся мы сами. В какую сторону? А об этом будут судить уже наши потомки. Давайте же думать не только о сегодняшнем покое и удобстве, но и о настоящем и будущем нашем авторитете.