Море было тихое и ласковое, как котёнок. Свежий бриз охлаждал разгорячённые южным солнцем тела. Белые пушистые облачка лениво проплывали в необъятной вышине в только им одним ведомые дали. Верхушки пальм склонялись над морем, как мачты у парусников во время шторма.
– А сфотографируй меня на этой пальме! – Я протянула ему фотоаппарат. – Здорово, как в рекламе Баунти!
Он улыбнулся, взял меня за руку, и мы побрели вдоль кромки морского прибоя.
Песок под ногами был мелкий и плотный, как будто кто-то прокатил по берегу асфальтовый каток.
– Догоняй!
И мы помчались к видневшемуся вдали небольшому ресторанчику.
Местный индус встретил нас приветливой улыбкой.
Индусы по природе своей очень доброжелательны. Они чисты и наивны, как дети. Белый человек у них практически приравнивается к небожителю.
Увидев меня, они смущаются и почему-то просят с ними сфотографироваться. Сначала по одному, потом вдвоём с приятелем или женой, потом с женой и детьми, потом впятером, и вот ты уже в центре фотографии из двадцати человек.
Этот был исключением. По-видимому, не позволял статус владельца ресторана.
– Что будете кушать?
Вопрос был риторический. Ели мы всегда одно и тоже блюдо:
запечённую с молодым картофелем рыбу и салат.
Рыба была бесподобной! Огромная, она занимала почти всё блюдо. Вокруг неё были разложены дольки румяного картофеля, яркие кружочки перца и помидор, и завершал всё это великолепие большой лист нежно-зелёного салата.
Потом мы блаженно лежали на двух деревянных топчанчиках, поставленных заботливым хозяином на горячий белоснежный песок.
Солнце лениво поднималось над нами, посылая свои жаркие лучи и заставляя искать укрытия в тени.
Пора было возвращаться в отель. Но море манило, и мы, раздевшись догола, лезли в воду.
Боже, какое блаженство! Ляжешь на спину в тёплую, нежную водичку и наслаждаешься покоем.
Кач, кач, кач… Волны качают меня тихо и ласково, мне хорошо и спокойно. Тело ощущает мягкую нежность воды, как будто я нахожусь в утробе матери.
Пять, десять, пятнадцать минут. Мысли мои куда-то расползаются из головы, я нахожусь в состоянии нирваны.
Почти в забытье я чувствую прикосновение ласковых и нежных рук и открываюсь навстречу горячим объятьям.
Мы сплетаемся в экстазе чувственного наслаждения в такт набегающим волнам.
Потом усталые и опустошённые лениво бредём по берегу. Берег пуст. Мы чувствуем себя Робинзоном и Пятницей. Влево и вправо, насколько хватает глаз, только море, песок и пальмы.
Хочется растянуть это мгновение в вечность, но вот уже показалась тропка, ведущая к отелю, и через пятнадцать минут мы лежим, растянувшись на своей кровати в бунгало, и наслаждаемся лёгким ветерком от кондиционера.