Мы встретились, когда он ещё не достиг среднего возраста, был, что называется, в расцвете сил и красоты, и мы сразу прониклись взаимоуважением и взаимосимпатией, но без излишних сантиментов. Он был интеллектуал, довольно общительный и дружелюбный, элегантный и почти по кошачьи грациозен в движениях. Любил разъезжать на автомобиле и конфеты.
Это был английский сеттер по кличке Лель: подвижный, послушный, но и мог иногда настоять на своём, необычайно разумный в поведении, очень самостоятельный, можно даже сказать – самодостаточный. Он был среднего роста, пропорционально сложен; шерстяной покров – средней длины, густой и блестящий, слегка волнистый; окрас – серого оттенка с черными крапинами; морда прямоугольнообразной формы с висячими ушами. Особенно привлекательны были его глаза – карего цвета, с умным и живым взглядом.
Вольер, поводок – эти принадлежности были не для него, о них не могло быть и речи. Ему была предоставлена полная свобода и, надо сказать, он пользовался этим правом очень разумно, никогда не злоупотреблял. Лель не любил оставаться дома один и почти каждый день куда-то ходил, то ли просто пройтись, то ли по своим собачьим делам. По улице он двигался размеренным шагом, целеустремлённо, а не как просто праздно шатающийся, не отвлекался ни на прохожих, ни на встречных собратьев.
Однажды небольшая стая дворняжек, видимо, оскорблённая таким пренебрежительным отношением, напала на него. До большой драки с кровью дело не дошло, с его стороны было лишь несколько мощных бросков в эту свору и пять или шесть нападающих с лаем и визгом разбежались. Больше они к Лелю не подходили, а он по-прежнему ходил не обращая на них никакого внимания, даже голову не поворачивал в их сторону.
По каким-то неведомым нам критериям Лель сам выбирал себе друзей среди людей. Если ему был симпатичен какой-то человек, он подходил к нему, садился перед ним и с достоинством протягивал лапу. Удостоились такой чести очень немногие, но они были в восторге и польщены его вниманием. При случайных встречах во время своих прогулок Лель на минуточку сам подходил к ним и даже позволял себя погладить. Одним из таких «удостоившихся» был человек-бродяга в грязной одежде с заросшим щетиной лицом, он очень обрадовался, когда Лель протянул ему лапу.
В какой-то период времени Лель стал подолгу пропадать неизвестно где, хотя и возвращался ночевать домой. Мы решили выяснить причину – ох, уж это любопытство! Когда в один из дней он опять отправился по своим делам, я, как шпионка, держась на значительном расстоянии, последовала за ним. Вначале все шло хорошо, Лель шёл, не оглядываясь, я – за ним; но потом его путь вывел на большой пустырь и моё присутствие не осталось незамеченным. Он остановился, оглянулся на меня и сел - пришлось подойти к нему. Попытка уговорить чтобы он взял меня с собой не увенчалась успехом, он молчал, грустно смотрел и не тронулся с места, пока я не отправилась восвояси. Знакомые рассказали, что видели Леля с какой-то бездомной собакой и щенками – любовь не картошка! Почему он не захотел показать нам свою семью – загадка, но, судя по всему, это был заботливый отец, обладающий чувством долга.
Когда я рассказывала ему о своих проблемах, Лель всегда внимательно слушал, морщил бровки, иногда слегка поскуливал или глухо урчал, иногда вставал и старался лизнуть меня – так утешал и сочувствовал. Время от времени он тоже грустил: в такие дни оставался дома, плохо ел, всё лежал на своём коврике, вздыхал и смотрел такими печальными глазами, что было впору и самой всплакнуть. Глаза у него были очень выразительные.
Лель очень любил ходить с нами в лес. Там он без устали носился из стороны в сторону, высоко подпрыгивал и даже кувыркался в густой траве – его восторгу не было предела. Когда мы договаривались идти в лес и только собирались одевать куртки, предназначенные для таких походов, он уже радостно кружился вокруг нас, тянул к этим курткам, а потом за рукава - быстрей, быстрей в лес!
Однажды мы с подругой и Лелем пошли в лес – с ним было не страшно. Мы собирали грибы-ягоды, а он, как всегда, носился где-то, не забывая при этом время от времени присматривать за нами – покажется на минуту из кустов и снова скроется. Получилось так, что мы заблудились. Солнце клонилось к закату и вот-вот должно было скрыться за вершинами деревьев, нужное направление оставалось неизвестным, кричать и звать кого-то на помощь было бесполезно. Лель, видимо, чувствовал нашу растерянность и уже не отходил от нас. Уставшие, мы еле брели и решили присесть передохнуть. Лель опять исчез, а потом появился и настойчиво потянул нас за собой; нам ничего другого не оставалось как идти за ним – куда-нибудь да отведёт, перспектива ночевать в лесу под деревом, мягко говоря, не радовала. Уже смеркалось, когда он вывел нас на автодорогу. Невдалеке, как будто поджидая нас, стояла какая-то автомашина с включёнными фарами и приоткрытыми дверцами, водитель был незнаком. Лель, не дожидаясь ни разрешения, ни приглашения, по-хозяйски запрыгнул на переднее сиденье и нас отвезли домой. Мы были настолько перепуганы, растеряны от пережитого приключения и предстоящих нешуточных «разборов полётов», что только на следующий день спохватились, что не расспросили водителя почему он нас ожидал на дороге. Может быть он был знаком с Лелем?
Я была далеко от дома, когда Лель умер. Сказали, что он отравился мясной обрезью, которую ему приносили из столовой.
Он часто снился мне первое время. В последний раз там, в мире снов, Лель подошёл прихрамывая, жалобно смотрел, показывая пораненную переднюю лапку. Я забинтовала рану и он ушёл. Больше мы с ним не виделись.
Как же хорошо иметь такого друга – молчаливого и ненавязчивого, заботливого, разумного, всё понимающего без слов, и неважно человек это или собака.