Её первая одинокая ночь. Конечно, она слышала, что так бывает. Но не верила. Всегда кажется нам, что плохое происходит только с каким-нибудь Васей, что живёт за горизонтом. Сегодня не было никакого Васи. Зайцы испятнали своими лапками всю поляну, они пытались скрыть следы человека, чтобы взгляд лишний раз не прилипал к ним. Это её первая одинокая ночь. Тёмная, тихая и холодная.
А город пах мандаринами, светом и чудесами. Всюду мерцали огни, люди бегали по магазинам и хватали всё, что оставалось на витринах. Это ночь подарков, праздника и волшебства. Снег искрился от света гирлянд и фонарей, всё торжествовало.
Дорогу расчистили, но она тут же покрылась коричневыми разводам. С громким скрежетом по ней ехали сани. Везли крепкую, размашистую ель.
А её дочь, маленькая ёлочка, осталась в лесу. Мёрзнет. Когда она росла с мамой, холода не чувствовалось вовсе. Да и некогда было его замечать. Они почти всё время разговаривали. Статная ель говорила размеренно, громко и чётко. Старый кедр, росший неподалёку, часто рассказывал маленькой ёлочке небылицы и сказки. Бывает, как заскрипит своим старческим, низким голосом, как начнёт истории придумывать, так и не остановишь. Лиственница всегда обсуждала лесную моду, к ней часто приходили лисы, белки и зайцы, они распускали хвостики или демонстрировали зимний мех. Этим летом к ней за советом обращался даже медведь. Берёзки любили петь. Затянут утром деревянно-народную песню, да такую душевную, живую, что сердце из груди хочет вырваться. А маленькая ёлочка любила слушать. Она часто хихикала с озорными зайчатами, интересовалась новостями, что рассказывали ей птицы, и, конечно, верила историям старого кедра. Сегодня всё замолкло. Это ночь тишины, одиночества и страха. Утром приезжали люди. Они увезли статную ель. Теперь маленькой ёлочке холодно зимой.