Лучи солнца пробили синий купол над внутренним двориком с большим фонтаном. Алфея вздрагивает, изумленно узнавая дом отца и свои покои. Как обычно, по периметру - спиной к дворцу, стоят три цепи стражников. Чтобы стряхнуть ночное оцепенение, она вступает в остывший фонтан, долго плавает и ныряет. Затем, оставаясь на мраморном ложе, запрокидывает голову, давая возможность служанкам распутать в воде водоросли волос. Под плеск и шепот приятно дремать, не опасаясь, порою зловещих, снов-фантазий. Наконец-то найден пробор, разделяющий прическу на две половины, которые предстоит разобрать на пряди, - лишь потом их можно расчесать, каждую отдельно, по мере готовности скручивая с тонкими мягкими полотнами - для просушки. Шесть баранок на голове укутывают чалмой, предоставив хозяйке свободу. Нагая Алфея обходит анфиладу комнат, словно соскучившись. До наступления полдня никто не войдет к ней. Она возвращается, ибо еще слишком рано для прихода няни, видит в постели спящего златовласого юнца и, вскрикнув, вспоминает все свои странствия… Что бред, где явь?.. Порою легче пролистать тысячелетия, чем поверить во вчерашнее вознесение на небеса. Она помнит блаженство небесных объятий: душа, приникшая к душе… Открывшаяся божественная тайна… И никаких условностей.
- Неужели мы все еще живы? - выдохнула она…
- Милая моя, Алфея, зачем же откладывать рождение сына на сто тысяч лет? - блаженно потягиваясь, спрашивает Странник.
- Мальчишка, тебя колесуют! Богиня не может скоропалительно выйти замуж и родить!
- Почему? Ведь ты зачала.
- Если родится сын, то через год - после посвящения в богини из сильнейшего клана, совет воинов повелит: отдать в соседнее царство, из сына воспитать воина, а тебя будут терзать дикие звери. Черные-черные пантеры. Отец будет обязан уступить правление и покинуть земли.
- Алфея, я бессмертен, и ты знаешь это, как и то, что на свои камушки я могу купить не одно царство, а весь мир.
- Зачем мы вернулись, разве мы не жили на островах?! Наваждение какое-то.
- Немилосердная почва, ни шепота волн, ни травки, вечная мгла, а здесь нетронутый дивный мир.
- Все как во снах, где нет избавления. Исчезай! Исчезай… Исчезай. Мне пора одеваться к визитам.
В полуденной зале есть два возвышения: для хозяйки и через фигурный фонтан для гостя. Она возлежит в задумчивом ожидании, свита заканчивает последние приготовления и выстраивается внизу полукругом. Откинут полог. Отец приветствует ее, показав открытую ладонь. Алфея отвечает тем же. Факир, поклонившись и откинув клобук с головы, поднимает обе руки ладонями к присутствующим, возвещает: «Звезды не солгали. Посвящение состоялось. Богиня обрела дар предвидения. Мир, покой, благоденствие поселятся в домах подданных».
- Благоденствие с вами, - отвечает Алфея, принимая приветствия присутствующих.
- Богиня…
- Благоденствие с вами…
И так до головокружения, пока все придворные опустятся на колени. Мраморные полы отражают их довольные лица.
- Свершилось чудо, богиня зачала наследника. Правитель будет иметь наследника и внука, - отчеканила Алфея.
- Виновного колесовать, - поправляет отец.
Гувернантка Судьба, древняя няня Правда и мадам Необходимость падают лицом в пол, откидывая косы - обнажая шею под топор. Умоляя о прощении, вытягивают беспомощные руки. Богиня, превозмогая тяжесть украшений и наряда, приподнимается, видит изумленного отца и чуть поводит головой в сторону, в знак несогласия с ним. Смущенно улыбаясь, он отвечает незаметным кивком на спины стражников и свиты. Дуэль взглядов длится до внесения кофе, пьют молча, гадая, - не отравлен ли утренний напиток алмазной пылью.
Открываются нижние гостевые двери, слуги вносят дары иноземца: на подносах мерцают алмазы с островов. Вероятно, придворные дамы, устав от скитаний, очень хотели жить и жить во дворце, а не попасть в изгнание, практично собрав камушки. Правитель озадаченно смотрит на непреклонную дочь. Приняв дары, он должен проститься с нею и своим правлением, а, отказавшись, отдать избранника дочери на скорм пантерам. Первое - опасно, второе - нелепо. Он поднял открытую ладонь, оставляя решение за богиней.
- Свершилось чудо. Богиня с нами.
- Благоденствие с вами, - чеканит Алфея.
Алфея медлительно спускается по скользким ступеням, коленом с усилием откидывая багровый бархат платья, осыпанного бриллиантами и жемчугами, проклиная шитые золотом кружева нижних юбок, царапающие щиколотки. Ни она, ни Правитель не переступили условный порог, простившись простым прикосновением ладоней. Жест означает, что никто никому не подчинился. Уходя из приемной, Алфея впервые чувствует на губах привкус власти - горьковато-приторный вкус. Власть - особый яд. Двери закрыли. Свита, окружив, умело снимает венец, подхватывает подол и шлейф, делая шествие богини легким и быстрым. По лабиринтам дворца разными путями стекаются домочадцы на балкон для торжеств, выходящий на площадь, где безмолвствует в ожидании народ. Оповещенные о проделках любимицы, спешат матушка Вера, бабушка - государыня Надежда. Старшие занимают почетные места, гремят там-тамы и бубны. Факир трижды объявляет волю богов.
- Свершилось чудо. Богиня с нами.
- Свершилось чудо. Богиня с нами.
- Свершилось чудо. Богиня с нами.
Алфея церемонно выходит, с замиранием оглядывая свирепых воинов и толпу до горизонта, и снова лучезарно улыбается первобытному племени. Она хорошо помнит уроки безумной черни и горделивую - морозящую душу - беззащитность… Сейчас отрадно вкусить власти - еще неведомой власти над толпой. Показав правящую - открытую ладонь, она подтверждает слова.
- Свершилось чудо. Благоденствие с вами.
- Свершилось чудо. Благоденствие с вами.
- Свершилось чудо. Благоденствие с вами.
Можно смириться с ложью и жертвоприношением в любви!.. Удар нанесут царедворцы. Первый промах - известить семейку о зачатии, об угрозе изгнания! Верной останется только гувернантка Судьба и няня. Имя у нее такое. Мало. Факир? На чьей он стороне? Если враг, то очень коварный. Коварный враг, значит, очень давний. Давний враг - кесарь Август. Странник с неуместными дарами, оглядев придворных, полюбопытствовал у Алфеи, на кого же она похожа - ярко-рыжая среди черноголовых. Она указывает глазами на седую вдову под траурной вуалью - герцогиню Трагедию.
Кто простит изгнание? Кто поможет? Этот лазутчик и враль? Ах, если бы и в яви существовал Ангел-Хранитель! Какой же мрак без него… Правитель подает незаметный знак, Управитель наклоняет голову, и слуги начинают бросать мелкие золотые монеты. Народ простодушно ликует. С сияющей маской Алфея оглядывает «иноземца-жениха». Профиль столь знакомый с раннего детства - четкий профиль с изжитых монет кесаря Августа, которыми она играла в детстве. Она прозревает: заговор кесарийцев-пустынников! Неистовым воем подданные приветствуют богиню. Никто не слышит ее вскрик: «Заговор! Колесовать! Всех колесовать!»
Рев усиливается, отец бледнеет, понимая опасность. Странник с таинственных островов! Его дары сверкают дивными всполохами. Надо принять предложение или начать войну. Она поднимает ладонь, кивнув отцу на алмазы. Жезл Правителя указывает на поднос, не касаясь их. Взревело море людское. Факир замер. Виновен! - догадалась она. Богиня берет пригоршню и, отчеканив: «Благоденствие с вами!» - бросает горсть с балкона.
Грозным эхом откликнулось: «Богиня-а-а-а!» - Вздыбилась, набухла громовыми раскатами толпа: «Богиня-а-а-а!» - Зверскую возню скрывает пыль, поднятая на площади дворцовой. Вдруг взмывают винные фонтаны: белые и красные струи. Водная пыль на солнце падает многократными радугами, превращая угрозу в сверкающий праздник.
Неслыханно! Они покорились, даже не испытав ее дара. Ликуют. Есть за что презирать чернь. Она снисходительно улыбается, скрывая холодную ярость, бросает еще и еще, призывая помочь ей. Придворные мешкают, алчность в глазах не скрыть. Слуги неторопливо обходят семейство с подносами, а те в ответ неохотно отшвыривают алмазы от себя. Охрана с трудом сдерживает прорыв. Жертв будет много, но все равно - помнить будут божественную улыбку-поцелуй и щедрую руку, слагая наивные легенды у костров.
Вот и вторая ошибка. Объявлять можно лишь об одном событии. Или праздник богини, или помолвка смертных. Пусть так. Свадьба через год. Будет поздно. Это еще не спасение — игры Факира. Она так ясно прочувствовала ход его мыслей, что ей стало жутко. Она и впрямь овладела даром и опытом тысячелетий!
Как мил и светел юноша. Марионетка, даже не подлец. Все будет потом. Невозможно не заметить зачатие! Постель была чиста, слуг еще не было. Она вспомнила трудное рождение сына в прошедшем будущем. Может быть, прав завоеватель. Зачем откладывать чудо на сто тысяч лет… Алфея серьезно посмотрела в глаза постаревшего отца. Он подал знак царедворцам — пора удаляться, не объявив о помолвке. Стражники быстро убирают с площади затоптанных, умело направляя пьяный поток вокруг дворца, отгоняя добытчиков на холмы, подпуская новых и озлобленных. «Беда», - шепчет она отцу, сжав ему руку, словно споткнувшись.
- Зачатие - не зло. Мальчишку я узнал. Он стал богат. Пусть подождет. Будет наследник, власть отойдет к нему.
- К Факиру! Заговор, пойми.
- Разве он виновник?! Знаешь, богиня - не просто дочь Правителя. Сожженные странники оживают, щедро сватаются. Чудеса. Будем менять законы, если это принесет мир, покой и стабильность. Напророчь народу чудо. Видишь, это всем нравится.
- Земные законы для смертных. Богиня выходит замуж, — неведомые добродетели нашептывают, внушая радость подданным. Я расслышала это. Нет зачатия, а есть войска. И неизвестно чьи…
- Наши… Факир - воин, да частично охрана. Будет свадьба, зачатие состоится, жизнь возьмет свое. Согласие совета будет беспрекословным. Не пей кофе, тетушка уже распорядилась… Горький опыт озлобляет.
- Жар становится нестерпимым.
- Солнце как солнце, словно первый день на свете живешь. Не отвлекайся, теперь я ухожу следом за тобой. Гостя проводит свита.
Домочадцы чинно удаляются передохнуть перед вечерним фейерверком.