К сожалению, практически все люди сейчас очень хорошо знакомы со словами «пандемия» и «эпидемия», но как насчёт понятия «эпизоотия»?
В конце 1872 года Северная Америка к западу от Миссисипи неожиданно лишилась лошадей. В буквальном смысле: лошади, которые таскали трамваи, пожарные машины и все местные грузы, заболели гриппом. Да, это был век пара, но до железных дорог и кораблей и обратно товары и пассажиры доставлялись с помощью лошадей - процесс, который можно назвать «последний километр» доставки.
В результате этого лошадиного гриппа жизнь города замедлила свой ход, а перемещения, осуществляющиеся благодаря лошадям, легли на человеческие плечи в прямом смысле этого слова.
Как объясняет Джеймс П. Макклюр в своей статье 1998 года «Эпизоотия 1872 года: Лошади и болезни развивающейся нации», большинство лошадей не умерло во время лошадиного гриппа, но они были выведены из строя, и города стали в спешном порядке доставлять людей, еду, топливо, всё, что нужно, без участия лошадей.
Эпизоотия – это широкое распространение заразной болезни животных среди одного или многих видов животных на значительной территории, значительно превышающее уровень заболеваемости, которая обычно регистрируется на определённой территории.
У неё были и другие названия, потому что все говорили о ней: «грипп», «катаральная лихорадка» или просто «лошадиная болезнь», «мор». Инфекционные заболевания, распространяющиеся в конюшнях, не были редкостью - МакКлюр перечисляет и другие «спинальный менингит, конъюнктивит и возвратный тиф», - но это была крупная вспышка.
Она началась в Канаде в октябре и распространилась на юг до Бостона и Нью-Йорка, к концу месяца докатилась до Чикаго, а в начале ноября - до Цинциннати, Норфолка и Чарльстона. Она была похожа на человеческий грипп, вызывая «насморк, кашель, боль в горле, озноб, лихорадку, слабость».
Смертность составляла от 1 до 10 процентов в зависимости от местности. Но большинство животных умирало от оппортунистических инфекций, которые следовали за гриппом, и от переутомления во время болезни.
«Вторая волна болезней прокатилась по городам как раз тогда, когда грипп, казалось, пошёл на убыль», - пишет Макклюр. И это были не только лошади рабочего класса: конь «Mountain Boy» Корнелиуса Вандербильта стоимостью 20 000 долларов (эквивалентно полумиллиону долларов сегодня) умер от пневмонии после того, как переболел гриппом.
Чтобы дать представление о масштабах зависимости от лошадей: в Нью-Йорке, население которого в 1870 году приближалось к миллиону человек, только в трамвайных компаниях для перевозки пассажиров работало до 14000 лошадей. Экспериментировали и с оленями, но они оказались неспособны работать на городских улицах. Как правило, люди тянули за собой трамваи, повозки, пожарные машины и телеги.
Некоторые приписывали болезнь «атмосферным условиям - что-то связанное с озоном, или температурой, или электрической энергией, возможно, или с ядовитыми газами или микроскопической мёртвой материей в воздухе». Макклюр отмечает, что «ветеринары даже не могли согласиться с тем, что это заразно».
Были испробованы всевозможные способы лечения, включая кровопускание и сильнодействующие, чтобы не сказать токсичные, вещества, такие как белладонна и мышьяк. Лучшее лекарство? Покой и хороший уход. Однако, как и положено «двигателям капитализма», многие лошади этого не получили. С ними плохо обращались, и в результате они страдали, а грипп усугублял ситуацию.
Фото: nia.eco
«Туши на улицах больших городов свидетельствовали о том, что многие владельцы сильно загоняли своих лошадей после начала болезни», - пишет Макклюр.
Американское общество по предотвращению жестокого обращения с животными имело в Нью-Йорке юридические возможности для вмешательства в ситуацию с рабочими лошадьми, и они использовали их под неудержимым руководством Генри Берга. Владельцы общественного транспорта пытались запретить ему заниматься реформаторской деятельностью, но потерпели неудачу.
Как отмечает Макклюр, «на заре эпохи баронов-разбойников доброта к животным была в порядке вещей, но вмешательство в деловые операции - совсем другое дело». Владельцы обращались с лошадьми как с «неодушевлённой собственностью», говорил Берг, и когда животные действительно становились неодушевлёнными, мёртвыми, не было смысла пороть их больше.
Наибольшую тревогу у горожан вызывал почти полный крах мобильности пожарных служб. Например, только две из 144 лошадей в пожарной службе Нью-Йорка избежали эпизоотии. В Бостоне только три из восьмидесяти «лошадей-пожарных» не подхватили грипп. Пожарные службы хорошо заботились о своих лошадях, но животным требовались недели для полного выздоровления.
Когда 9 ноября в Бостоне начался пожар, потребовалось много времени, чтобы прибыла первая пожарная машина - её тянули люди, а не лошади. Шестьдесят четыре акра земли превратились в руины и пепел к тому времени, когда пожар был потушен 11 ноября.
«
Трагедию нельзя списать только на нехватку лошадей», - пишет Макклюр, но отсутствие
лошадей ситуации не помогла. Испытав на себе паралич городской жизни, вызванный эпизоотией, многие решили, что лошадей на улицах должно заменить какое-то механическое приспособление. Что бы это могло быть?