В многолюдном городе Калькутта на востоке Индии уже более ста лет спокойно живёт небольшая община китайцев хакка.
Когда Дженис Ли поехала в отпуск в Китай, она обнаружила, что не может дождаться его окончания. «Я не могла говорить на местном языке, мне не нравилась еда, и я чувствовала себя очень потерянной», - вспоминает она.
Невозможность вписаться в чужую культуру может показаться не такой уж странной - если не считать того, что Ли сама китайского происхождения. Дженис Ли - китаянка с индийскими корнями в пятом поколении, по происхождению хакка, работающая в компании Pou Chong Foods, предприятии, основанном её дедом в 1958 году для поставки китайских соусов и лапши другим жителям Китая. Когда она сказала, что «почувствовала себя спокойно, только когда наконец вернулась», она имела в виду свой дом в Калькутте.
Первый китайский иммигрант, Тонг А Чу, прибыл в Калькутту с грузом чая в 1778 году и основал сахарный завод недалеко от города.
Будучи восточным портом, Калькутта была ближайшим пунктом въезда в Индию из Китая и Восточной Азии, поэтому она стала домом для единственной китайской общиной в Индии.
Китайское население города выросло до более чем 20 000 человек в начале 20-го века, когда многие бежали из Китая, спасаясь от гражданской войны и конфликта с Японией, чтобы найти работу в кожевенной и кожгалантерейной промышленности. Здесь они вступали в браки и интегрировались с местными жителями, научившись свободно говорить на бенгальском и хинди.
Фото: bbc.com
Ли объясняет, что именно ассоциация А Чу с производством сахара – «чини» на многих индийских языках, включая бенгальский, - послужила причиной появления до сих пор распространённого индийского слова для китайцев, которое лучше всего отражено в популярном дипломатическом лозунге 1950-х годов: «Хинди чины бхай бхай» (индийцы и китайцы - братья). Первоначальный китайский квартал Калькутты до сих пор называется Чинапара.
Сегодня в Калькутте осталось едва ли 2 000 человек китайского происхождения. Но их культура видна повсюду в кварталах Тиретта (также называемых Тиретти) Базар и Тангра: в уличных торговцах едой, даосских храмах и общественных клубах, а также в ежегодных танцах львов, приветствующих лунный Новый год.
В то время как такие города, как Сан-Франциско и Лондон, известны своими китайскими кварталами, квартал Калькутты остаётся вне поля зрения. И хотя в Индии до сих пор нет других китайских кварталов, в Калькутте их не один, а целых два: первоначальный на Тиретта Базар, существующий с 1800-х годов, и поселение, созданное позднее на Тангре в начале 1900-х годов.
Фото: bbc.com
Калькуттский блогер Ранган Датта, который уже много лет документирует местное наследие, объяснил, что большая часть населения была вынуждена переехать в болотистый район, который находился за пределами главного города, когда кожевенные заводы, вызывающие загрязнение, были перенесены из Тиретта Базар в центре Калькутты.
«Китайцы сначала поселились в районе между бенгальским и европейским городом, где жили другие иностранцы, такие как армяне и греки, а также небенгальцы, такие как марварцы и парсы. Все они тогда приезжали в Калькутту для торговли или бизнеса», - говорит Ранган.
Конечно, в этом мультикультурном районе в непосредственной близости находятся казармы Боу-Барракс (где жила англо-индийская община), армянская церковь и храм огня Парси. Даже тогда не все представители общины жили в Тиретта Базар, говорит шеф-повар Питер Ценг, китаец из Калькутты в третьем поколении, который вырос за пределами этого района и помнит, как навещал своих двоюродных братьев, живших там.
Жительница Калькутты Свати Мишра, возглавившая проект «Общественное искусство в Тиретта Базар», направленный на привлечение местного населения к омоложению общественных мест, говорит: «В отличие от типичных китайских кварталов, Тиретта Базар не является закрытой или замкнутой общиной. Китайцы с самого начала жили в тесном соседстве с другими общинами, и некоторые из них говорят на бенгальском лучше, чем я». Однако в Тангре, которая была создана позже, есть декоративные ворота, типичные для китайских кварталов во всём мире.
Одним из способов, с помощью которого китайской общине удалось преодолеть культурный разрыв с местными жителями, была еда. Первые китайские рестораны в Индии были открыты в Калькутте местной хакканской общиной, и со временем эта китайско-индийская - или «чиндийская» - кухня распространилась по всей стране. И по сей день она остаётся их величайшим даром Индии, неизменным фаворитом по всей стране и одним из основных блюд индийской кухни, которое можно встретить повсюду - от уличных тележек до роскошных ресторанов.
Фото: bbc.com
Ценг, выросший на так называемом «мягком вкусе» традиционной пищи хакка дома, говорит, что поварам приходилось импровизировать, чтобы угодить индийским вкусам. «Они добавляли зелёный чили, лук, измельчённый кориандр и даже гарам масала... каждому своё», - прагматично замечает он.
Добавление местных специй и соусов привело к появлению таких блюд, как курица чили (с использованием тёмного соевого соуса) и гоби манчуриан (жареные соцветия цветной капусты, заправленные кукурузным крахмалом и специями), совершенно неслыханные блюда на материковом Китае.
В Pou Chong foods также начали готовить индийские соусы, такие как пудина (мятный), касунди (бенгальский вариант горчицы) и соус для курицы чили - все они одинаково любимы как индийцами Калькутты, так и китайскими местными жителями.
Воскресный китайский завтрак на улице Сун-Ят Сен в Тиретта Базар - это любимый ритуал для многих жителей Калькутты, которые приходят за свежими пельменями, вонтонами и лапшой, подаваемыми на импровизированных уличных прилавках. К 05:30 продавцы уже готовы с высокими цилиндрическими алюминиевыми пароварками, наполненными плюшками со свининой, куриными момо и супом с рыбными фрикадельками.
Между тем, Тангра наиболее известна китайскими ресторанами, такими как Beijing, Ah Leung, Kim Ling и Golden Joy (любимый ресторан семьи Ценг).
Фото: bbc.com
Несмотря на то, что китайская община Калькутты является частью Индии уже более века, она стремительно сокращается, а сам район находится под угрозой полного исчезновения, по данным Всемирного фонда памятников. Ли рассказала о проблемах, которые возникают при проживании в ценной недвижимости, которая находится в самом центре густонаселённого города, о безудержном «захвате земли» и драках за право владения собственностью.
Упадок начался после индо-китайской войны 1962 года, когда даже к тем, кто жил здесь поколениями, стали относиться с подозрением и враждебностью.
Сотни китайских иммигрантов были собраны без каких-либо оснований и отправлены в лагеря для интернированных лиц в Раджастане на другом конце страны, где с ними жестоко обращались. После возвращения домой в Калькутту многие из них решили переехать в другие страны, где у них были родственники и друзья.
С тех пор сотни кожевенных заводов и фабрик по производству кожи также были закрыты по распоряжению правительства, в результате чего многие лишились средств к существованию и уехали в Австралию, США и Канаду. В последние несколько десятилетий молодые люди из индийско-китайской общины, как и представители других общин в Индии, переехали за границу в поисках лучшего образования и возможностей трудоустройства.
Датта отметил, что большинство его китайских друзей из школы сейчас живут в Торонто, а Ценг сказал, что в Калькутте остаются только те, у кого есть налаженный бизнес.
Ли не несёт на себе никаких шрамов коллективной травмы общины, предпочитая делать всё возможное, чтобы жить здесь. «Мы - маленькая, сплочённая община. Мы по-прежнему следуем своим обычаям и собираемся вместе на такие праздники, как китайский Новый год», - говорит она. Ценг сейчас работает в Ченнае и раз в год навещает своих родителей в Калькутте на тот же праздник. Он говорит: «Пока у нас там есть семья, мы будем придерживаться нашей культуры...».
Фото: bbc.com
Ли говорит, что интеграция происходит в обе стороны: бенгальские продавцы учатся говорить на языке хакка и продают китайские овощи, такие как бок-чой, кайлан и зелень горчицы. По её словам, прежде всего, ей нравится жить в Индии, и она чувствует, что принадлежит этой стране.
«Я не могу обойтись без mishti doi и rasgulla», - говорит она со смехом, имея в виду бенгальские сладости, которые теперь стали неотъемлемой частью её жизни.