Он жил в красивом и просторном загородном доме с садом. Для него было очень важно иметь этот уединенный уголок, куда он всегда мог вернуться, чтобы отдохнуть, скрыться от любопытных взглядов. Он приезжал сюда после работы, а выходные проводил в своей библиотеке с книгой и рюмкой коньяка в руке. Библиотека была его настоящим святилищем, а коньяк — не просто напитком, а священным ритуалом. Полки были заполнены книгами на любой вкус — от современных бестселлеров до классической литературы. Каждая книга хранила в себе воспоминания о пережитых в путешествиях эмоциях и частичку его души. Забывая о повседневной суете, он любил погружаться в созданные писателями миры. Когда за окном начинал капать дождь, он часто устраивался с книгой на старинном кожаном диване, укрывшись пледом. Выбрав самый лучший сорт коньяка, он наливал его в хрустальный бокал и потягивал, с наслаждением ощущая его теплый вкус. Каждый глоток позволял ему забыть о проблемах, принося умиротворение и позволяя оставить заботы за пределами этого уединенного мира.
После жаркого и солнечного дня каждый вечер он выходил на террасу, чтобы понаблюдать за опускающимся за горизонт солнцем, полюбоваться на закат, окрашивающий небо в нежные золотистые и розовые оттенки. На террасе стояли удобные кресла, сидя в которых можно было слушать тихие звуки природы: шорох листвы и щебетание птиц. Росшие в саду высокие грушевые и яблоневые деревья и цветущие кустарники создавали тень в жаркие дни, а вечером их цветы наполняли воздух сладким ароматом. Ему нравилось ухаживать за растениями, и он часто проводил время, придавая саду еще больше уюта и красоты.
По утрам, наблюдая за тем, как просыпается мир, он устраивался на террасе с чашкой ароматного кофе. Этот дом был частью его сущности, местом, где могли свободно парить его мечты и мысли, где он мог быть собой. И хотя жизнь в большом городе была полна возможностей и динамики, именно здесь он обретал свою истинную гармонию, среди книг и природы. Он не любил посетителей, его дом никогда не наполнялся разговорами и смехом. За большим столом на кухне он всегда ужинал один, сам себе готовя свои любимые блюда, в тишине, наслаждаясь одиночеством и спокойствием, которое так ценил.
23 июня 2002 года
Однажды вечером он вернулся не один. С ним была девушка. У нее были длинные светлые локоны золотистого оттенка и голубые глаза. Он привез ее на своей машине и на руках отнес в дом. Положив девушку на диван в гостиной, он присел рядом и стал ласково гладить ее по голове, нежно перебирать пальцами ее волосы. Они были удивительно мягкие и шелковистые на ощупь. Девушка спала. Налюбовавшись на нее и наигравшись ее волосами, он встал с дивана, открыл один из ящичков серванта, достал оттуда ножницы и снова подошел к девушке. Осторожно отделив от массы волос самый крупный, красивый и сверкающий золотистым светом локон, он отрезал его ножницами. Прошел в спальню, открыл стоящий там сейф, достал оттуда деревянную лакированную шкатулку и положил в нее локон девушки.
Шкатулка была старинной, с бархатной подкладкой глубокого изумрудного цвета внутри. Он закрыл шкатулку, убрал ее в сейф и вернулся в комнату, где продолжала мирно спать на диване девушка. Лицо ее было спокойным, она слегка приоткрыла губы, на щеках играли блики света, который пробивался сквозь занавески. Когда он снова сел рядом с ней, сердце наполнилось странной смесью тревоги и нежности. Судьба распорядилась так, что локон этой девушки должен стать началом нового ритуала, маленькой частичкой, способной вернуть ему душу. Теперь он не мог остановиться, даже если это казалось неправильным. Это было началом заклинания, которое связывало его с тем, кто когда-то был рядом, кого он не мог позволить себе забыть.
Он взял девушку на руки и спустился с ней в подвал. В подвале стоял инверсионный стол — специальный тренажер для терапии позвоночника. Он разжег камин, раздел девушку и положил ее на стол, подняв раму, но так, чтобы девушка лежала не вниз головой, как это было положено для терапии, а вниз ногами. Одежду бросил в камин. Затем зафиксировал руки и ноги девушки специальными креплениями и заколол ее волосы на затылке, убрав локоны с плеч и шеи, чтобы они не испачкались. Под ноги и спину девушки он подложил длинную узкую ванну с отверстием, плотно закрытым герметичной пробкой.
Потом он взял скальпель и сделал аккуратный, но глубокий надрез на шее девушки, там, где располагалась сонная артерия. Из надреза стала быстро вытекать густая красная жидкость. Он еще раз заботливо поправил выбившийся локон, убрав его с шеи девушки, и стал наблюдать, как кровь стекает по красивой груди, животу и бедрам, скользит ручейками по ногам, собираясь в ванне. Постояв так немного, он вышел из подвала, запер его, поднялся в дом и занялся приготовлением ужина.
24 июня 2002 года
На следующее утро, позавтракав на террасе, он вышел из дома, сел в машину и уехал. Вернувшись около полудня, выгрузил из машины множество растений и какой-то тяжелый электрический прибор, аккуратно разместил саженцы в саду вдоль забора, переоделся в рабочую одежду и занялся своим любимым делом. Он выкопал несколько ям разной глубины за домом, в дальнем углу, куда выходили окна его спальни. Войдя в дом и спустившись в подвал, вытащил пробку из отверстия ванной, предварительно подставив под отверстие пластмассовое ведро. Когда оно наполнилось кровью, он промыл ванну чистой водой из маленького шланга, соединенного с водопроводным краном. Взяв ведро, вышел в сад. В одну из выкопанных ям он вылил кровь и подождал, пока земля впитает ее. После этого посадил сливовый саженец и засыпал землей, слегка утрамбовав.
Затем он вернулся в подвал и взглянул на мертвую девушку. Ее тело было бледным, кожа выглядела сухой и прозрачной, сквозь нее просвечали темные кровеносные сосуды. Губы девушки выглядели серыми. Он дотронулся до ее плеча — трупное окоченение уже началось, ее мышцы были твердыми, как мрамор. Трупных пятен не было, так как кровь вытекла быстро, и они не успели образоваться. Тело было похоже на пластиковый манекен из магазина. «Хорошо, — подумал, — значит можно приступать».
Он расстегнул крепления тренажера, осторожно обнял девушку за талию и приподнял. Она была легкая, почти хрупкая. Положив ее на операционный стол, вооружился скальпелем и стал срезать с костей обескровленную плоть маленькими кусочками, складывая их в холщовый мешок. В последнюю очередь он занялся головой и волосами, которые тоже положил в мешок. После этого, плотно завязав его, отнес мешок в сад, положил его в самую глубокую яму, слегка засыпал землей, сверху разместил грушевый саженец и окончательно засыпал корни, оставив небольшую лунку для полива.
Затем он занялся тяжелым электрическим прибором. Перетащил его в подвал и подключил к розетке. Прибор был похож на небольшой станок, металлическая конструкция которого состояла из бункера сверху и отверстия снизу. Через бункер проглядывали валы с ножами. Потом, вооружившись долотом и молотком, он стал профессиональными движениями разбирать скелет девушки, отделяя кости от суставов, распиливая их и складывая в загрузочный бункер станка. После того, как он его включил, валы стали вращаться навстречу друг другу с большой скоростью, измельчая кости и хрящи. Снизу из отверстия стала высыпаться крошка, падающая в специальный контейнер. Так он продолжал работать до тех пор, пока его операционный стол не опустел. Вытерев его и продезинфицировав, а также очистив дробильный станок, высыпал размельченные кости из контейнера в холщовый мешок, взял его и вышел в сад. Он положил мешок в глубокую яму, присыпал землей и посадил сверху яблоневый саженец.
Повозившись еще немного в саду, вошел в дом, принял душ и переоделся. Прошел в спальню, снова открыл сейф и достал деревянную лакированную коробочку. Открыл ее, вытащил оттуда золотистый локон и перевязал его розовой атласной лентой, на которой было написано «Надя».