«Приветствую тебя, Величественный, пусть благословен будет каждый день твой и радость озаряет светлый лик твой ежечасно! Твоего верного слугу, лорда Делана, расследующего дело, которое ты поручил ему, обстоятельства привели в крошечное поселение герцогства Вельмонтского, Луриджану. Великая тайна, окружающая это расследование, не позволяет мне доверить бумаге все подробности моих поисков. Скажу лишь, что ситуация обязывает меня произвести вскрытие некой могилы в Луриджане, причем как можно скорее. Посему возьму на себя смелость не дожидаться позволения твоего, Величественный, а немедленно приступить к исполнению моего долга перед королевством. Остаюсь всегда предан великой земле твоей и послушен воле твоей, лорд Делан». Запечатав конверт, Делан подозвал одного из гвардейцев, вручил ему письмо и приказал доставить его королю как можно скорее. Трем другим он велел хорошенько отдохнуть в течение дня, как следует подкрепиться и к вечеру быть готовыми следовать за ним на кладбище. Сам лорд занялся тем же самым, не выходя весь день из комнаты.
На кладбищенские надгробия бросала причудливые тени непроницаемая тьма, в которую окрестности Луриджаны превратила ночь, сквозь рваные облака пробивались только редкие проблески луны. Глаза Делана бросали нервные взгляды вокруг, лицо было напряженным и бледным, когда он стоял поодаль от свежевырытой его гвардейцами могилы. На свой страх и риск, он не сказал никому о том, что собирается сделать. Он не боялся мертвых, со вчерашней ночи боялся он того, что мертвые вернутся. Семена паники и суеверия посеял в его сердце случай сверхъестественного появления Робера. Он не мог допустить, как верный слуга короля, чтобы по его землям блуждал неупокоенный дух. Делан принял единственное, на его взгляд, правильное решение: избавиться от бренного тела Робера и от всего, что его связывало с миром живых.
Сменяя друг друга, гвардейцы выгребали из могилы лопатами тяжелую, влажную землю. Они бросали на темные очертания склепов быстрые взгляды, вздрагивая от малейшего шороха, отчего движения их были неуверенными и торопливыми. Запах страха и пота смешивался с запахом сырой земли. Наконец, показалась из-под земли тяжелая дубовая крышка гроба с изъеденной временем и потемневшей поверхностью. С большим усилием гвардейцы, напрягая каждый мускул, подцепили гроб крепкими веревками и вытащили его из могильной ямы. По кладбищу эхом прокатился глухой стук, который издал гроб, тяжело рухнув на землю.
Неподалеку ожидала запряженная парой вороных лошадей заранее приготовленная повозка, на которую был водружен гроб. Ее колеса скрипнули под тяжестью груза, хоть и были смазаны, чтобы не издавать лишнего шума. Лорд Делан подошел, оглядывая темное дерево. Двое гвардейцев сели на облучок, а третий с лордом расположились по бокам повозки, и лошади медленно потянули ее, растворяясь в ночи, прочь от кладбища. Делан распорядился отправиться к Черной реке, о которой ходили жуткие легенды, одну из которых он услышал в замке герцога Вельмонта. Говорили, что воды этой реки способны поглощать как тела, так и души, навечно удерживая их в своих ледяных объятиях. Он надеялся, что так бесплотный дух Робера перестанет метаться в поисках своей Анны, и оборвется невидимая нить, связывающая призрак с миром живых.
Скрипя колесами по каменистой дороге, повозка медленно продвигалась вперед. Измотанные страхом, гвардейцы нервно переглядывались. Предвещая дождливый день, над горизонтом уже забрезжил серый, тусклый рассвет. Изрытый ветрами, на фоне светлеющего неба, впереди вырисовывался силуэт высокого утеса, а в глубоком ущелье, у его подножия, бурлили воды Черной реки, казавшиеся в предрассветном сумраке чернильными. Словно окаменевший страж, на самой вершине утеса одиноко стояла полуразрушенная, старая часовня с обвалившейся крышей и поросшими мхом стенами. Для задумки Делана это место было настолько идеальным, насколько зловещим. Он указал на узкий выступ над обрывом и приказал гвардейцам:
— Сюда.
Гвардейцы скатили гроб с повозки, скрипя зубами от напряжения, и подтащили его к краю бездны, скользя по влажному мху. Словно голодный зверь, внизу ревела река. В этот момент из гроба донеслись странные звуки, заставившие гвардейцев вскрикнуть и уронить тяжелую ношу на землю. Словно почувствовав что-то, Делан резко обернулся, взгляд его уставился в пустоту. Поняв, что секундное замешательство может погубить все, он махнул гвардейцам, чтобы они приготовились столкнуть гроб с обрыва…
***
Робер ощутил, как то, что было его оболочкой, якорем, удерживающим его в этом мире, увозят куда-то прочь, он движется, удаляется от места, которое было ему дорого при жизни. Его пронзила чуждая мертвому паника, страх потерять последний след своего былого, последнюю связь. Если он потеряет свое мертвое тело, то окончательно растворится в небытии, лишится возможности найти Анну. Его дух вышел их гроба, пройдя невидимым фантомом сквозь доски, и последовал в бесшумном полете за телом, которое увозили на повозке все дальше и дальше, туда, где встречались с небом воды Черной реки. Когда он увидел, что его тело хотят сбросить в реку, ужас сковал его. Тогда Робер появился перед своими палачами. Он был едва различим для человеческих глаз, представляя собой не отвратительную груду костей, а мерцающий силуэт, сопровождаемый лишь резким падением температуры, внезапным холодом. «Остановитесь!», — это был исполненный отчаяния и муки пронзительный шепот, разнесшийся по воздуху, вибрирующий в самой душе смертных.
Гвардейцы чуть не упали с обрыва, так они перепугались, когда призрак Робера появился, и застыли, схватившись за повозку, вместо того, чтобы сбросить гроб в реку. Делан тоже понял, что если сбросит тело Робера, должен будет опасаться сверхъестественного возмездия. Его разум метался между жалостью и страхом, а сердце колотилось в груди. Призрак медленно приближался к ним с лицом, искаженным горем и гневом. Его глаза горели ярким светом, он был совсем не такой, как предыдущей ночью, и это свечение пробирало гвардейцев холодом до костей. Один из них схватил рукоять меча дрожащими руками, но второй остановил его:
— Не трогай его, он же мертвый!
Ноги Делана, стоящего на краю обрыва, словно приросли к земле. Он не знал, что делать дальше, мысли путались в его голове. Лорд понимал, что они должны вернуть тело, иначе их ждет не только расплата самого Робера, но и гнев местных жителей. Он чувствовал, как страх начинает перерастать в решимость.
— Давайте вернемся в деревню, — сказал Делан гвардейцам, — и объясним, что совершили ошибку.
Как только он произнес эти слова, Робер остановился, выражение его лица изменилось. На нем появилась печаль вместо гнева, он медленно поднял руку, будто благодаря их и, в то же время, призывая к действию. В этот момент Делан понял, что Робер не хочет мести, он ждёт от них помощи и жаждет справедливости. Гвардейцев не надо было упрашивать, как только они услышали о возвращении, медленно опустили гроб на повозку и сами сели на нее. Делан шагнул вперед и, собравшись с духом, мягко сказал:
— Робер, не бойся, мы вернем тебя домой. Мы не оставим тебя здесь, в этой реке.
Они повернули повозку обратно к деревне, а Робер следовал за ними. Вернее, его дух медленно плыл за гробом, в котором лежало тело, и лицо духа выражало благодарность. Делан знал, что его ждёт трудный разговор с жителями Луриджаны, но он был готов. Он хотел помочь им дать Роберу покой, которого тот заслуживал.
***
В Луриджане их уже ждали. «Ну, да, — подумал Делан, — разрытая могила. Дипломат я хороший, а вот конспиратор… Все улики оставил». У кладбища странную процессию встретили Алесса и Агата. Алесса смотрела, как приближается повозка, на которой стоял трухлявый гроб, а по бокам сидели гвардеец и Делан. Второй гвардеец правил, третий шел рядом, а сверху, над гробом, парил… Робер. Он был совсем не такой, как вчера, лишенный своего бренного тела, полупрозрачный, со светящимися серебристыми глазами. Выглядел он еще более потерянным, словно пытаясь найти не только свою давнюю утрату, но теперь и тело. Когда повозка подъехала ближе, Алесса и Агата, как и прежде, ощутили холод, исходящий от призрака.
— Давай, девочка, — тихо сказала Агата.
Алесса протянула руки и, к удивлению Делана, призрак не исчез, а приблизился к ней, словно искал спасения или хотел рассказать ей свою историю. Собрав всю свою смелость, Алесса коснулась Робера, будто пытаясь приподнять его. Его эфемерное тело оказалось легким, как перышко, но девушка ощутила странную тяжесть его страха и боли. Когда руки Алессы прошли сквозь светящийся туман призрака, Делан слегка вздрогнул. Робер колыхался, то растворяясь в воздухе, то вновь появляясь, но его присутствие все еще оставалось ощутимым. Он не отстранился от Алессы, словно ища понимание и утешение. С каждым мгновением девушка все больше чувствовала связь с призраком, стараясь помочь ему, освободить его душу. Вдруг глаза Робера наполнились еще более пронзительным светом, он будто тихо благодарил Алессу и её друзей, после чего исчез.
— Можете похоронить тело Робера на его законном месте, — сказала Агата гвардейцам лорда Делана.
— Теперь он успокоится? — спросил Делан Агату, после того как гвардейцы отправились выполнять распоряжение старой женщины, теперь уже с радостью стремясь поскорей избавиться от столь ужасной ноши.
— Ты стал его обидчиком, светлый лорд, ты и твои люди. Только вам и придется расплатиться за это перед ним. Сейчас я не смогу ответить тебе на твой вопрос, поглядим, как сложатся обстоятельства.
— Перспектива, прямо скажу, не радостная, — вздохнул Делан, подождал, пока его гвардейцы закопают могилу Робера, и четверо мужчин, смертельно усталые, поплелись вслед за Агатой к ее дому.
***
Призрак напал в поле, средь бела дня, на одного из гвардейцев. Делан прибежал на крики и увидел, что его стражник отбивается от чего-то невидимого так яростно, что его одежда трещит по швам. Робер, увидев Делана, появился в светлом тумане и остановился, видимо, давно уже поняв, что он главный в группе его обидчиков.
— Что ты хочешь? — спросил лорд.
Казалось, призрак осмысливает вопрос, потому что замер на мгновение, окутанный белыми клубами. В воздухе повисло напряжение, прозрачные черты лица Робера исказились. Гвардеец, готовый к новой атаке, держал меч наготове, вытянувшись во весь рост и тяжело дыша. Делан шагнул ближе, он наблюдал за происходящим с интересом, вспоминая, как Алесса касалась призрака. В нем снова заговорил благородный рыцарь, кроме храбрости, впуская в его сердце сострадание.
— Почему ты напал на моего гвардейца, — опять попытался заговорить с ним Делан, придавая как можно больше спокойствия своему голосу.
— Я не хочу сражаться, — прозвучало в голове лорда, словно проникающий в глубину души шепот ветра, — когда-то я был таким же человеком, а теперь я затерялся между мирами. Мой дух не находит покоя. Я не могу найти мою Анну.
— Ты не можешь найти ее, потому что она в другом мире. Так сказала Агата.
— Разве она не ждёт меня в своем доме?
— Нет, она давно не живет там, — мягко возразил Делан. — В том доме живет другая женщина.
— Анна сердится на меня, я должен попросить у нее прощения.
— Ты не виноват, ты стал жертвой обстоятельств. Пойдем, мы попросим у той женщины позволения войти в ее дом, так ты сможешь убедиться, что Анны там нет. Тогда твой дух успокоится, и вы воссоединитесь в другом мире.
— Пойдем со мной в тот дом, — согласился Робер, — мой грех велик, только там я могу получить отпущение и упокоиться с миром.
***
В Луриджану вошла странная компания. Первым шел потрепанный стражник в рваной одежде, с мечом наперевес, за ним лорд Делан, за спиной которого плыл полупрозрачный призрак Робера с лицом, искаженным болью, с мрачным огнем в глазах, полных тоски. Они проследовали к старому дому, который две ночи назад Робер чуть не разгромил. Внутри царила тишина, Делан ощутил, как забилось быстрее сердце, и постучал. В окно выглянуло испуганное лицо женщины, уже имевшей печальный опыт общения с Робером. Лорд сделал ей успокаивающий жест, и она, помедлив, со страхом открыла дверь.
— Не бойся, добрая женщина, — мягко сказал Делан. — Позволь нам войти. Ни Робер, ни мы не причиним тебе вреда. Это единственный способ отпустить дух Робера, так он не придёт больше никогда и никого не побеспокоит.
Женщина нехотя открыла, но увидев призрак, в ужасе вскрикнула и отпрянула. Робер проплыл в темный коридор, с болью узнавая потемневшие от времени стены, дощатые полы, бывшие когда-то обителью ее любимой. В конце коридора он указал на дверь:
— Здесь произошло то, что не дает мне покоя, в этой комнате.
Весь дом наполнился холодом, пробиравшим до костей, но Делан шагнул вперед и открыл дверь в комнату, заполненную старыми вещами. По лицу Робера было видно, что многое здесь изменилось, все было не так, как он помнил. Любовь к женщине, которая когда-то жила здесь, стала причиной его проклятия и страданий.
— Прости меня, Анна, — прошептал Робер, — я совершил ужасный грех. Если бы я не ушел из жизни прямо на твоих глазах, возможно, смог бы добиться тебя и сделать счастливой.
После этих слов комната наполнилась ярким светом, и без того эфемерный силуэт призрака стал таять на глазах, пока совсем не растворился в воздухе. Ошеломленные Делан и гвардеец постояли еще немного посреди комнаты, после чего вернулись в дом Агаты. В тот момент, когда они входили в свою комнату, Делан почувствовал сильную головную боль. Он списал это на усталость, пережитые потрясения, но спустя минуту, когда он уже растянулся на кровати, в его груди защемило, словно кто-то сжимал в железных тисках его сердце. Осознав, что его жизнь висит на волоске, Делан слабым голосом попросил гвардейцев позвать Агату. Старая женщина сразу пришла на зов и стала расспрашивать стражников о том, чем занимался лорд в течение дня. Когда она узнала о их последних приключениях, всплеснула руками.
— Не хватило тебе, светлый лорд, одного испытания, ты пошел искать другое на свою голову! Ты не должен был касаться призрака, этот дух столько десятилетий был пропитан страданиями! Ты принял на себя его дурную энергию.
— Но Алесса касалась его… — из последних сил прохрипел Делан.
— Она знает, как это делается, а ты нет. Она сначала провела специальный ритуал. Ладно, полежи-ка смирно, я сейчас позову Алессу.
Делан чувствовал, как болезнь все глубже проникает в его тело. Борясь с болью, тем не менее, он был доволен, что помог Роберу, теперь бы себя спасти. В ожидании Алессы разум лорда был полон тревожных мыслей, тело его было истощено. Его жизнь находилась под угрозой, несмотря на освобождение призрака. Делан понимал, что от этого темного опыта он не сможет избавиться никогда, но он чувствовал себя причастным к той странной жизни обитателей Луриджаны, этого мистического места, о существовании которого он еще несколько недель назад даже не подозревал. Один из гвардейцев подал ему воды, и как раз в этот момент пришла Алесса.
— Спасибо тебе, светлый лорд, что ты помог Роберу, — Делан не ожидал таких слов, он думал, что его будут отчитывать за самовольство, за то, что он вмешался в их особый ритм жизни, их устои, обычаи. — Не беспокойся, сейчас тебе станет легче.
Алесса положила руки на грудь лорда Делана, и он почувствовал разливающееся тепло, которое изгоняло могильный холод из его тела, оставленный призраком. Боль стала медленно уходить, но навалилась еще большая усталость и слабость, веки лорда отяжелели, и он провалился в сон, но уже легкий и приятный. Прежде чем заснуть Делан, в каком-то полузабытьи, успел подумать, что он уедет из Луриджаны, как только встанет на ноги. Он сумеет дать королю правильный отчет о проделанной работе, не ущемив интересы этого славного народа, так хорошо умеющего уживаться с собственными легендами, используя законы природы себе на благо и помогая тем, кто вынужден существовать во власти темных сил.