Всё та же проблема мешала роботу нормально изъяснятся.
Робот – Отвали от мея! Я ичего е заю! – злобно потребовал он.
ГдеТо – Что с тобой… Что вы с ним сделали? Вы стёрли его память?! – спрашивал он, негодуя.
Ни Эцука, ни Марко не ответили ему. Каждый был погружён в свои мысли. Тяжело было поддерживать диалог перед публичной казнью.
ГдеТо – Почему вы молчите?
Робот – Заткись уже и жди своей участи. Е видишь, что икому ет до этого дела.
ГдеТо сел на лавочку – подальше от всех. Какое-то время он действительно молчал, читая нашу с ним переписку. Ни единого звука, блёклый свет и абсолютная дезориентация во времени всё больше действовали ему на нервы. В какой-то момент он всё же прервал тишину:
– Вы ведь тот голос? – спросил он, обращаясь к роботу. – Вы говорили со мной тогда.
Робот – И?
ГдеТо – Кто вы?
Робот – Уже е важно.
ГдеТо – Вы не смогли вернуться в прошлое. Почему?
Робот – Да… Даы… Чёрт! – вскрикнул он взбешённо. – Произести е могу.
Марко Аугусто Товио – Он хочет сказать, что данные оказались неполными. Там были лишь хорошие воспоминания: детство, юность…
Пока они разговаривали, в отделение зашёл генерал Тауэр. Он вместе с двумя помощниками открыл дверь одной из первых камер и велел заключённым выходить. Даже не взглянув в сторону ГдеТо, генерал покинул коридор с первой партией преступников.
Когда дверь захлопнулась, Марко встал с лавочки и подошёл к решётке. Эцука тут же подняла на него взгляд, ожидая услышать что-то важное. Он немного размялся, после чего сказал:
– Скоро придут и за нами. Нужно исповедоваться.
Эцука Ока – С каких пор ты стал верующим? – спросила она угрюмо.
Марко – Знаю, что это глупо и уже ничего не исправит, но… Разве вам не станет легче?
Эцука Ока – Нет, – ответила она утвердительно.
Марко – И всё же, я начну. Меня зовут Марко Аугусто Товио, и скоро я умру. На глазах у большого количества граждан Неведомого города. Я пытался вести праведный образ жизни, поступил на службу, потратил половину своих лет на то, чтобы стать руководителем тюрьмы и нести правосудие в массы, но так и не смог справиться со своими обидами. Система – люди, на которых я работал, отняли у меня родителей. Я пытался справиться со своим гневом, говорить себе, что прошлого не вернуть. Но тут объявился ты, – сказал он, обращаясь к роботу. – Ты показал мне, что надежда есть. И я поверил. Подумал, что ещё увижу своих родных. Видимо, я прожил никчёмную жизнь, раз понадеялся на чьи-то слова. Мне не хватило сил смирится и идти дальше. Я понимаю, что навеки застрял в том дне, когда на моих глазах меня разлучили с матерью. Мне говорили, что это было необходимо. И я верил. Верил как последний дурак. За всю свою жизнь я повидал многих преступников, пытался их перевоспитать, но по итогу оказался на их месте – в том же положении. Простите меня, – завершил он свою речь и сел обратно.
Эцука пыталась держать себя в руках, но слёзы так и лились с её глаз. Она не могла остановиться. Когда Марко попытался её успокоить, она оттолкнула его, подошла к решётке и закричала:
– Ничего бы этого не было, если бы мы продумали всё раньше! Я говорила вам, что стоит быть аккуратнее и сразу же со всем разобраться, – указала она на ГдеТо. – Но вы меня не слушали. Вам было виднее. Вы поверили в сказку, которую сами же и создали. Бог! Вот он, – сказала она с безумным взглядом, указывая на ГдеТо. – Вот он! Помог ли он вам?! А?! Помог?! Что молчите?!
Робот – Хватит!
Эцука подошла ближе к роботу и ударила его со всей силы. Рука тут же покраснела. Она ударила ещё раз. Марко пытался её оттащить, но она вцепилась руками в голову робота и била его кровоточащей рукой, раз за разом крича от боли всё сильнее.
Робот – Если хочешь мея убить – вперёд. Пока что у тебя есть для этого время.
С криком, словно рёв дикого животного, она била его так сильно, что в один момент прозвучал хруст. Робот остался цел и невредим, в отличие от руки девушки с побледневшим лицом. Она закричала, упала на пол. Никак не могла унять свою боль.
На крики прибежали медики и, быстро зайдя в камеру, вкололи ей успокоительное. Когда ГдеТо попросил одного из медиков посмотреть на её руку, тот засмеялся и сказал, закрывая за собой дверь: «На том свете боли нет. Потерпит».
***
Время шло: очередь на экзекуцию приближалась к их камере. Эцука спала на лавочке, прижав сломанную руку к груди. Марко, не моргая, смотрел в пустой коридор. Неожиданно для всех робот поднялся с лавочки и подошёл к решётке.
– Ме е жаль. Я делал то, что считал еобходимым. Вы бросаете а мея злобые взгляды… Чёрт, это тело мея добивает… Марко, Эцука, Ллойд – вы были моими товарищами. И я подвёл вас. Я о могом жалею. Я мечтал веруться и всё исправить, о е смог. Я хотел повидаться с братом и всё ему объясить, о ичего е вышло. Ме е хочется оправдываться, потому что вы сами выбрали этот путь и пошли за мной. О… Я подвёл вас и этого уже е исправить.
Эцука, очень тихим голосом, не оборачиваясь, произнесла:
– Ты обещал, что поможешь мне, если я оцифрую твоё сознание. Ты ужасный лидер. Просто отвратительный. Я не смогу тебя простить. Никогда. Когда ты пришёл ко мне: сломанный как игрушка. Я согласилась тебе помочь, хоть и понимала, что мне придётся распрощаться со своей прежней жизнью. Ты уверил меня, что знаешь выход и сделаешь всё, чтобы помочь мне. Я решилась. Забросила учёбу. Ушла под землю. Ллойд был тем, кто заразил меня уверенностью. Тем, кто помогал мне справится с ужасами моей новой жизни. Мы мечтали, что в прошлом сможем исполнить все свои мечты. Но тут объявился он… Из-за него мы всё потеряли. И…
ГдеТо – Знаешь что! – выкрикнул он, не выдержав. – Ты можешь сколько угодно проклинать меня, но это ничего не изменит! Вы застряли в своих воспоминаниях. Цеплялись за них так, будто это последние хорошие дни, которые вам суждено было встретить. Я мог жить спокойной жизнью и ни о чём не думать. Мой напарник был бы жив, если не ваши эгоистичные желания. Вы не хотели мириться со своим положением. Вам было обидно, но именно из-за вас теперь страдают тысячи последователей «зрячих». И вы пытаетесь обвинить меня?! Недочеловека без собственного прошлого?
Сев на лавку, ГдеТо закрыл глаза и начал считать до ста, чтобы успокоится. Никто больше не произнёс ни слова. Они сидели, склонив головы, в ожидании генерала Тауэра. Неизвестно, сколько времени прошло, но анестезия Эцуки уже давно закончилась – она постоянно стонала, держась за опухшую конечность.
Колено ГдеТо выглядело не лучше. Но он молчал.
***
Со временем очередь подошла к ним. Несколько вооружённых людей открыли дверь от камеры. Генерал Тауэр зашёл внутрь и произнёс:
– Пора. Финал уже близок.