Трое старейшин снова собрались в комнате Советов, дымя своими трубками. Предводитель Совета, Ноджи, удовлетворенно поглаживал бороду, но озабоченность еще виднелась в его глазах.
— Похоже, вчерашняя проповедь отца Рафа возымела действие. Народ присмирел, работы на улице Виадель закончили в ускоренном темпе, в деревне вновь воцарилось спокойствие. Важно держать под контролем ситуацию и не допускать волнений.
— Однако, девчонка меня беспокоит, — возразил второй старейшина, Убал. — Ее жених заодно с ней, да и отец его никогда не отличался смирением.
— Не беспокойся, — ответил Ноджи, — мы примем меры. У меня появилась идея. Мы создадим секту, чтобы держать в страхе людей, отец Раф поможет нам. Он придумал ей и название — «Дети Ночи».
— Прекрасная идея, — поддержали остальные с энтузиазмом, — только кто будет состоять в этой секте?
— Об этом тоже позаботится отец Раф. Убеждать людей он умеет. У народа, живущего в постоянном страхе, не останется времени на вольности.
***
Жуткое зрелище стала представлять собой канава на улице Виадель, превращенная в ров с берегами, выложенными камнем. Даже днем, когда ноябрьское солнце слегка пригревало, оттуда веяло гнилью и холодом. Дурманящий аромат сырости и плесени смешивался с запахом разлагающейся органики. Меры, принятые старейшинами, сделали свое дело — местные жители, рассказывая шепотом страшные истории, обходили ров стороной, представляя разрывающие тишину ночи нечеловеческие крики и мелькающие в сумраке призрачные фигуры. Старейшины, называющие себя Хранителями памяти, из уст в уста передавали эти легенды. Отец Раф на своих проповедях в церкви приглашал жителей Луриджаны присоединиться к некому движению, называемому «Дети Ночи», чтобы поклоняться древнему божеству, которое требовало в жертву невинную кровь. Он обещал, таким образом, очищение от грехов и немало преуспел в своей агитации. Скоро в секте, которую вслух так никто не называл, насчитывалось около двадцати человек.
Одетые в изорванные черные одежды, эти люди собирались у рва в новолуние и при свете факелов совершали жуткие ритуалы. Остальные люди боялись в это время выходить из домов, чего и добивались старейшины. Смирение. Чтобы укрепить это чувство в жителях не только в ночное время, но и днем, на стенах заброшенной часовни «Дети Ночи» изображали ужасающие сцены ритуальных убийств и искаженные лица танцующих вокруг костра. Они придумали себе символ – переплетённые змеи, обвивающие череп.
За несколько дней до Рождества случилась трагедия. Сначала исчезла молодая девушка, дочь портного, а на другой день из другой семьи пропал ребенок. Жители деревни отправились за помощью к старейшинам, но те списали все на нападение диких зверей, бегство из дома или просто случайность. Однако, отправившиеся на поиски семьи пропавших обнаружили в лесу место бывшего жертвенника, пугающе спокойное, следы вокруг него, а на утро кто-то рассказал, что накануне вечером видел темные фигуры, пробирающиеся из леса в сторону рва. Напуганные жители снова отправились к старейшинам. Тогда Ноджи собрал всех пришедших во дворе перед входом в свой дом и сообщил, грозно сверкая глазами:
— Мой дед рассказывал мне о подобных происшествиях во времена его молодости. Молодых девушек приносили к рву на улице Виадель и закапывали живыми в землю, оставляя на поверхности лишь волосы. Эти истории стали предостережением для последующих поколений. Те, кто не знает смирения, будет наказан! А если не верите, отправляйтесь ко рву в новолуние и увидите черные фигуры, шепчущие заклятия, и услышите приглушенные стоны из глубины канавы. А еще лучше, избегайте этого места! Не выходите из дома после наступления темноты, не испытывайте судьбу! Поверьте старейшинам. Это горькая правда, а не просто легенда!
***
Сильва была первой, кто обратился к Алессе за советом, как к человеку, чьи способности отличались от способностей других. Она пришла к подруге усталая и очень грустная.
— Ты слышала об исчезновениях в Луриджане за последние дни, Алесса? Тот мальчик, который пропал вслед за девушкой, был братом нашей соседки, мы с ней дружим. Она и ее родители сами не свои от горя, но найти ребенка так и не удалось.
— Я как раз хотела поговорить с тобой об этом, — тихо ответила Алесса, провела подругу в свою комнату, закрыла дверь и задернула шторы на окнах. — Я считаю недопустимым такое поведение старейшин и отца Рафа и собираюсь положить этому конец.
Сильва расширила глаза от испуга:
— Как ты собираешься это сделать?
— Пока точно не знаю. Я поговорила со старой Агатой, она рассказала, что в лесу живет ведьма-отшельница, Фаина. К ней иногда обращаются за помощью в лечении неизлечимых болезней. Говорят, она может даже удалить больной орган. Я собираюсь найти ее и спросить совета, как избавиться от влияния этих «Детей Ночи». Если так и дальше пойдет, в Луриджане останутся одни умалишенные старики. Мы не можем позволять им держать в страхе все молодое население деревни!
— Я пойду с тобой, Алесса! — решительно заявила Силва.
***
О доме ведьмы Фаины говорили со страхом и только шепотом. Он был скрыт в темном еловом лесу, но найти его девушкам удалось легко. Алесса ничего не сказала Марку, иначе он не отпустил бы ее, но как ни странно, дом Фаины не показался им страшным. Они постучались и вошли. Внутри не оказалось никаких летающих метел, как поговаривали жители Луриджаны, ни колдовских котлов с кипящими зельями. Вместо этого комната оказалась такой чистой, что там все сверкало. Посередине комнаты стоял стол, на котором, однако, и лежало то, что заставило затрепетать вошедших девушек. На нем были разложены разного вида и размера щипцы, ножи и скальпели, но тоже стерильно чистые. Вдоль стен стояли шкафчики и полки из полированного дуба, сплошь уставленные баночками с неизвестными жидкостями, в которых сверкали блики единственной свечи, стоявшей на столе.
В доме пахло смесью чего-то едкого, меди и сушеных трав. На стук вышла женщина, хоть и старая, морщинистая, но с таким проницательным взглядом, что, казалось, ее глаза способны проникнуть в самую глубину души. Она не была одета в лохмотья, как ожидали девушки. Одежда ведьмы была аккуратно застегнута на все пуговицы, темно-серое платье скрывало ее худощавое тело, облегая его грубой тканью.
— Здравствуй, Фаина, — заговорила первой Алесса.
— С чем пожаловали, — вместо приветствия спросила старуха, но голос ее не был ни грубым, ни невежливым.
— Мы пришли за помощью. В нашей деревне пропадают люди. Говорят, к их исчезновению причастны «Дети Ночи», секта, созданная отцом Рафом для устрашения населения. Знаешь ли ты какой-нибудь заговор, чтобы избавить нас от этой напасти?
— Я не использую ни заговоров, ни заклинаний. Моя «магия» заключается в глубоком познании, в основном, строения тела человека. Я сама его изучила, в своих экспериментах.
Девушкам стало не по себе при этих словах. Однако, они не подали виду, что напуганы, лишь Сильва робко поинтересовалась:
— Значит, ты только лечишь людей?
— К сожалению, ко мне приходят лишь нерадивые женщины, которые умудрились забеременеть, имея уже в доме семеро по лавкам. Я даю им травы, а иногда приходится прибегать и к хирургическому вмешательству. Если женщина не бывает осторожна после операции, могут быть и последствия. Но в основном, я оставляю их у себя на пару дней, чтобы наблюдать за выздоровлением.
— Ты могла бы сказать, что стало с мальчиком, пропавшим из нашей деревни несколько дней назад? — спросила Алесса.
— Присядьте-ка вон на ту лавку, — пригласила их старуха, а сама опустилась на стул, стоящий возле стола. — Я не ищу пропавших детей, я их лечу. Случается, что женщины приводят их ко мне, отчаявшись вылечить от неизлечимых болезней. Иногда я действительно помогаю, но не всегда, если болезнь заходит слишком далеко. Я не лекарь, и мои методы основаны только на интуиции и моих знаниях.
— У нас ходят слухи о бессердечии и жестокости, — испуганно произнесла Сильва, — о погибших младенцах и женщинах.
— Вы же только что упомянули «Детей Ночи», вот и спрашивайте с них, я лечу людей, а не уродую их. Мой дар дан мне, чтобы искупить ужасный грех.
— А где ты берешь травы, Фаина? — поинтересовалась Алесса.
— В лесу, конечно, где же еще? — ведьма пристально взглянула в глаза девушки. — А ты почему спрашиваешь? Я вижу в твоих глазах стремление и упорство.
— Бабушка Агата научила меня немного разбираться в лекарственных травах, — застенчиво сказала Алесса. — Я хочу стать врачевательницей.
— Дай-ка мне твою руку, — велела Фаина, а когда девушка протянула ей руку, она взяла ее, перевернула ладонью вверх и положила на нее свою ладонь, потом сказала: — Говоришь, хотите найти пропавшего ребенка? Иди к жертвеннику. Увидишь на нем кровь. Постой рядом и ты все поймешь. Лечить травами — это хорошее дело, но не такое твое предназначение. Ты должна видеть, но не глазами. А теперь ступайте. Да передавайте привет старой Агате, давненько мы с ней не виделись.