Дрожащий в ночном воздухе свет свечей рисовал на мостовой причудливые узоры и отражался в глазах идущих в похоронной процессии, которые блестели, словно полированные камни. Их лица были не видны под капюшонами, едва слышалось постукивание монашеских посохов о булыжную мостовую да тихое шуршание ткани их сутан. Пропитанный запахом сырости, влажный и тяжелый воздух, казалось, сгустился еще больше от происходящего. Выделяясь из общей массы, впереди шел человек в длинном плаще до земли, ткань которого была иссиня-черной, поглощающей свет. Его глубоко надвинутый на лицо капюшон скрывал все черты, но непроницаемая тьма, исходившая из него, давила, несмотря на свет свечей, которые несла процессия. Холод, который излучала эта фигура, пронизывал до костей.
Когда процессия прошла мимо дома Алессы, где она жила с матерью, девушка выглянула из окна. Это было на следующий день после того, как они с Агатой ходили на кладбище смотреть менаду. Было очень сырое и туманное ноябрьское утро, и Алессе казалось, что участники этого печального шествия плавно перетекают друг в друга, меняются местами, как тени в мерцающем пламени. Иногда ей удавалось разглядеть чьи-то лица, когда они высвечивались на мгновение светом свечей, искаженные гримасами, будто застывшие в безмолвном крике. Вдруг Алесса поняла, что эти маски страха были истинными лицами, изменившимися на глубинном уровне, словно некое ужасающее переживание навсегда запечатлелось в их чертах, исказив их. Вглядевшись в одно лицо, девушка увидела, что это был монах из их церкви, но сейчас в его глазах не было смирения и душевного покоя, они горели зеленоватым, неестественным светом.
Дрожа от страха, Алесса быстро оделась и вышла на улицу. Ей захотелось поговорить с кем-то, встретиться со своим женихом или бабушкой Агатой. Марка нигде не было видно, а сгорбленную фигуру старой Агаты она увидела сразу. Подбежав к ней, но не осмеливаясь заговорить, Алесса пошла рядом со старой женщиной, испуганно сжимая ее костлявую руку. Лишь когда из глубины процессии выделился один человек, но слишком эфемерный и прозрачный, чтобы принадлежать к реальному миру, девушка набралась храбрости и шепотом спросила Агату:
— Бабушка, что происходит?
— Сегодня ночью случилось несчастье, девочка моя. Менада прошла слишком близко от дома судьи, и Мна коснулась своими одеждами его ворот. На рассвете судью нашли мертвым в постели. Его несут в церковь, чтобы провести над телом необходимые обряды перед похоронами.
— А кто тот человек, что плавно двигается, словно призрак?
— О ком ты говоришь, дитя мое? — удивилась Агата. — Я никого не вижу.
— Он проходит сквозь других, не нарушая строя участников шествия!
— Святые небеса, девонька! Ты видишь призрак судьи?! — ужаснулась старуха.
Алесса даже замедлила шаг от испуга, глядя на дух судьи расширенными глазами. Его свеча была бледнее, чем у остальных, как звезда в небе перед рассветом. В нем девушка увидела угрозу, предвестие несчастья, пришедшего в мир живых. Вот откуда исходил невыразимый страх и ледяной холод, оставляющий за собой следы после шествия, которое медленно двигалось по улице. Увидев его, жители задергивали шторы и запирали двери, а тот, кто нес свою бледную свечу, оставлял за собой только мрак, усиливающий черноту теней.
***
Церковь Луриджаны стояла на склоне горы, где лес из каштанов и дубов почти скрывал ее от посторонних глаз. Ее стены были покрыты лишайником и мхом, сквозь который кое-где проступал камень некогда тепло-золотистого цвета. Сиявшие когда-то витражным светом окна потускнели, приютив в своих стеклах тени, играющие с лучами проступавшего сквозь туман солнца. Помимо Дивины, которую сожгли много лет назад на камне, местные жители поминали в своих молитвах дух Белой Дамы, обитающий в церкви Святого Антония. Эта прекрасная, но несчастная женщина умерла при загадочных обстоятельствах.
В эту церковь принесли тело судьи, умершего такой же загадочной смертью после того, как его ворот коснулись одежды Мны во время шествия менады. Его тело было уже облачено в белый саван, его положили на алтарь, и священник стал проводить над ним погребальный обряд, читая нараспев молитвы. Алесса украдкой оглядывалась, ища взглядом призрак, но он исчез. «Так значит, его видела только я, — думала она, — ни бабушка Агата, ни другие его не видели. Почему?». После того, как обряд закончился, вокруг тела, покоящегося на алтаре, расставили свечи, и люди стали медленно расходиться по домам. Покойный должен был остаться до завтрашнего дня в церкви.
Алесса поискала глазами Агату, но и та, видимо, ушла. Девушка же намерена была выяснить, почему она способна видеть то, чего не видят другие. Любопытство пересилило, хоть страх сжимал ее сердце. Церковь была очень старая, на стенах кое-где висела паутина, а на пол осыпались кусочки потемневших фресок, на которых лики святых едва угадывались. Вдруг Алесса замерла, ее ноги словно приросли к полу от страха. В полумраке она увидела Белую Даму.
Призрак, однако, не был таким страшным, как рассказывали в легендах. Ее лицо, напротив, излучало печальную красоту, хотя и было очень бледное. Несмотря на то, что в церкви не было ветра, длинное белое платье Дамы развевалось. Она тоже увидела девушку и медленно подняла руку, как бы подзывая ее к себе. Алесса увидела, как из пальцев Белой Дамы заструились крошечные снежинки, мерцающие и танцующие в воздухе, из которых образовался прозрачный шар.
— Подойди, милая, — это были не то слова, не то шерох платья Дамы, но Алесса их четко услышала и несмело подошла ближе.
Внутри шара девушка увидела картины из прошлого: свадьбу молодой женщины, одетой в белое платье, пышное празднество в Луриджане, а затем предательство ее жениха, ссору и ее трагическую гибель. В этом хрупком и мерцающем шаре отразилась вся история несчастной невесты. Алесса поняла, что дух Белой Дамы не собирался никому мстить, а лишь искал утешения, плененный воспоминаниями. Она сжалилась над призраком и провела с Дамой несколько часов в старой церкви.
— Меня звали Лаура, — слушала девушка шелест снежинок из шара.
Она узнала о ее любви, которая обернулась трагедией, о несправедливости судьбы. Каждая снежинка из шара призрака хранила свою боль, свою тайну, свою историю. Живя в этой церкви, где она должна была венчаться, Белая Дама чувствовала хрупкость человеческой судьбы, видела печаль ушедших поколений, слышала эхо прошлого. Алесса подумала, что, возможно, Лаура сможет помочь ей, и спросила:
— Все ли люди могут видеть призраков?
— Нет, не все, — прошелестели то ли складки подвенечного платья, то ли мерцающие снежинки, — а лишь те, кто умеет чувствовать этот мир иначе.
— А почему я вижу их? Для чего мне это дано?
— Ты умеешь слушать внутри себя, свое сердце и душу. Это связывает тебя с другим миром. Тебе придет знание из другого мира, ты должна понять его. Через это знание ты сможешь помогать людям.
После этих слов снежинки растаяли, шар растворился в воздухе, а призрак Лауры исчез. С тех пор Алесса часто приходила в церковь, оставляя букеты лесных цветов у ее стен и шепча слова утешения духу Лауры. Страшная легенда превратилась для нее в трогательную историю о силе прощения и о несчастной любви. Белая Дама продолжала обитать в церкви, тайны Луриджаны, словно звезды, освещали мерцающие снежинки прекрасной Лауры.