Глава 1

Часть первая. Микки Стар

Дождь лил как из ведра, совершенно наплевав на прогноз синоптиков, обещающих лишь небольшую облачность ближе к вечеру. Асфальтированную дорогу покрывали широкие лужи, маскируя под собой ямы и кочки, а дворники на лобовом стекле решили перестать сопротивляться накатывающим волнам и замерли почти в самом центре, идеально перекрывая и так плохой обзор.

- Микки, ты слушаешь меня? – раздался мужской голос из динамика телефона, прикреплённого к рулю.

Женщина кивнула и плавно вывела машину из подозрительного вида лужи, которая явно укрывала в себе глубокую выбоину.

- Микки?

- Да, я слышу тебя и очень прекрасно.

- Или ты ещё не привыкла к псевдониму и мне следует какое-то время называть  тебя настоящим именем, Александра?

- Не стоит, - Микки наклонилась в сторону лобового стекла и попыталась рассмотреть дорогу, сквозь потоки воды.

- Мне для презентации нужно всего лишь пять глав твоего нового романа, понимаешь? И неужели ты настолько веришь клише, что большинство писателей уезжают к чёрту на загривок, чтобы поймать музу для новой книги? Ты ведь справлялась раньше без этого, в своей квартирке в центре. Что сейчас изменилось?

«Ничего, я просто потеряла веру в себя», - подумала Микки.

- На каком языке там хоть говорят, албанский? Микки, я волнуюсь за тебя.

- Румынский.

Женщина вновь вывернула руль, огибая лужу, и чуть не вылетев с трассы, немного притормозила.

- Я перезвоню, как будут готовы главы. Пока.

И не дожидаясь ответа, дала отбой телефонному разговору.

- Тоже мне агент, - Микки заглушила мотор и достала пачку сигарет, - Так волнуется за меня, ага, конечно, а сам даже не в курсе, куда я поехала. Албания, Румыния, да я даже из страны не выехала.

Закурила, повернула на себя зеркало заднего вида и улыбнулась отражению. Худенькое личико с голубыми глазами обрамляли крупные, но короткие каштановые кудри. Ярко-красная помада тут же отпечаталась на фильтре сигареты. Мимо серебристой Тайоты не пронеслось ни одной машины, создавая сказочное впечатление масштабного одиночества.

Ещё пара затяжек и окурок полетел в слегка опущенное окно, взревел мотор, унося Микки в сторону маленького городка, в котором как ей казалось, она сможет прийти к тому, писать ей дальше или нет. Микки не стала делиться тревожными мыслями с агентом, что больше не хочет принадлежать к числу людей, чьи книги могут ломать судьбы.

Из-под пера Микки Стар за пол года вышло три книги, и все три были о страстных отношениях, вечной любви и полной гармонии, они слишком быстро стали бестселлерами и даже попали в топ десять по продажам, пока какие-то несовершенно летние подростки  не покончили жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, что их жизнь никогда не станет такой, как в книгах Микки Стар, и лучше завершить её сейчас, чем страдать до самой старости.

На продажи этот случай повлиял исключительно положительно, всем стало интересно, что же там такого внутри мягких жёлтых книг, что кто-то посчитал свою жизнь недостойной. Но сама Микки не разделяла особого восторга. Слишком быстро она стала знаменитой, слишком быстро на неё свалились деньги и письма с угрозами от родственников погибших.

- Это всего лишь бизнес, дорогая, мы не несём ответственности за тех, кто глуп, и не в состоянии отличать вымышленный мир от реальности, - сказал ей агент перед тем, как вручить пухлый конверт с купюрами.

***

Городок оказался действительно маленьким, всего три улицы, расходящиеся от центральной площади, на которой стоял метровый камень с прикрученной табличкой: Если не готов к жизни, то и не смотри на неё.

Двухэтажные домики, с магазинами и кафе на первых этажах, отель, кинотеатр, заправка и похоронное бюро. Микки отметила для себя, что на глаза не попалась школа или детский сад, но возможно, что из-за дождя, просто проглядела.

Машина остановилась за кинотеатром, едва светившимся неоновой вывеской под проливным дождём. Микки вышла, накинула на голову джинсовую куртку и забежала в почти пустой бар. Возможно, что в этом городке не любили выходить из дома в плохую погоду, а быть может, что просто не пили по понедельникам, но внутри кроме бармена и деда сидевшего в углу, больше никого не было.

- Добрый вечер, Микки, - улыбнулся бармен и подтолкнул ламинированное меню в сторону женщины.

- Мы разве знакомы? – Микки уселась на высокий стул, куртку бросила на соседний и сделала вид, что сосредоточилась на меню.

- Моя жена зачитывается вашими книгами, я узнал вас по фотографии на обложке. Какими судьбами в нашем городке? Пива? Коктейль?

- Что-нибудь лёгкое и вкусное. Я так и не разобралась, где тот дом, что я арендовала.

- Решили отдохнуть от городской суеты и написать новый бестселлер?

Бармен ловко орудовал шейкером и стеклянными бутылками с сиропами. Через минуту перед Микки стоял высокий стакан с зонтиком, а содержимое приятно меняло оттенок с красного на оранжевый.

- Я здесь проездом.

Парень облокотился на стойку и улыбнулся. Микки он показался слишком молодым, чтобы быть женатым, и слишком красивым. Её писательская жилка, сразу отметила в уме накачанный торс, приятные черты лица, крепкие руки, но если она попытается чуть позже детально вспомнить лицо, то ничего не выйдет. Обычно, её сознание цепляется за несколько мелочей или за что-то одно, но масштабное. Хотя, лица подростков покончивших жизнь самоубийством, она будет помнить всегда и в мельчайших подробностях.

- Вы, наверное, поселились у Клары, - раздался скрипучий голос из угла бара.

- Я арендовала дом у мужчины, - Микки повернулась и пригляделась к деду. Тусклое освещение бара мешало видеть человека, он просто выделялся скрючившейся массой над невысоким круглым столиком.

- Иди-ка ты уже домой, дед, - бармен повернулся к Микки, - Он имеет в виду дом номер четырнадцать.

- Да, четырнадцатый.

- У нас он зовётся дом Клары. Она стала знаменитой…

Микки резко подняла руку, выставила ладонью в сторону бармена и тот тут же замолчал. Этому жесту её научил агент, так как у женщины были трудности с общением, ей сложно давались отказы, споры и умение держать дистанцию, а этот жест не требовал больших усилий, чтобы противиться оппоненту.

- Мне пора. Сколько за коктейль?

- За счёт заведения, - бармен слегка опешил, но продолжал опираться на стойку.

Ей реально не хотелось выслушивать о богом забытых людях, и сидеть здесь тоже порядком надоело, а вот жест с ладонью немного раззадорил её скучающие нервы.

«Не можешь сказать – покажи!» - прозвучали эхом слова агента в голове.

- Так, где этот дом номер  четырнадцать?

- Похоронно бюро видели? – бросил обидевшийся бармен, начиная натирать бокалы, - Вот прямо напротив.

Больше никто никому ничего не сказал. Микки вышла под дождь, села за руль, подумала о коктейле, который немного расслабил мозги, и всё равно вставила ключ в зажигание и повернула. Она легко сможет обойтись без общения с этими странными жителями, запрётся в доме, и будет выходить на улицу, разве что раз в неделю, для пополнения холодильника.

Дождь немного успокоился и фасады домов стали яснее. Развернув машину и вновь проехав по улицам, Микки убедилась, что здесь нет ни школы, ни детского сада. А вот похоронное бюро находилось почти на выезде, и дом напротив него с числом «14» было бы странно не заметить. Два этажа с голубыми ставнями и такой же черепичной крышей, узкая подъездная дорожка, заросшая колючими кустами и стены, беленные в ядовито-зелёный цвет. Но вишенкой на этот торте, была балерина с оттопыренной ножкой, служившей флюгером на крыше.

Цвета, балерина, всё это выбивалось из рассказа маклера. Он обещал старинный, обустроенный дом, в тихом и никому не приметном городишке. Микки подумала, что Клара, возможно, была психически больна, раз оставила после себя такое чудо. Но внутренняя обстановка дома, всё-таки удивила и успокоила. Тёмный деревянный пол, на стенах нежные бежевые обои в мелкий, почти неразличимый рисунок, люстры в комнатах, не громоздкие и приятно тусклые. Мебель и вправду была под старину, а в одной из комнат стоял музыкальный инструмент, Микки решила, что это клавесин, и ни разу к нему так и не подошла.

В каждой комнате, а их оказалось две на первом этаже и одна большая на втором, висели своеобразные шторы, тяжёлые, с кистями для подвязывания. Почти все окна выходили на задний дворик, где рос могучий дуб, с качелями на одной из ветвей. И только кухонное окошко было устремлено на дорогу города, то есть на похоронное бюро.

- Прямо таки впечатляет, попиваешь с утра кофе, под вид людей выносящих гроб, - пробубнила Микки и принялась распаковывать чемодан с вещами. Она решила спать на первом этаже, а комнату второго закрыть за ненадобностью.

Спустя всего сорок минут, Микки уже сидела за рабочим столом перед открытым ноутбуком. Белый экран давил на глаза своей яркостью, а пульсирующая вертикальная палочка раздражала как никогда.

- Нужно написать хотя бы пару слов, иначе дело так и не сдвинется.

Микки закинула ногу на ногу, а потом уселась по-турецки, едва не падая со стула. Мысли не шли, слова не подбирались, в голове было пусто, как в том странном баре. За окном снова начал шуметь дождь. Под порывами ветра стены дома начали постанывать, а под самой крышей послышался тонкий свист.

- Мне нравится, - Микки стянула свитер и джинсы, достала из комода шорты с футболкой, переоделась и вытянулась в мягком кресле. Рядом стоял телефонный столик, на которых раньше громоздились стационарные аппараты связи и два ящичка, с торчащим ключиком в одном из них.

- Всё должно быть иначе, - Микки вскакивает, достаёт из комода тонкий почти прозрачный шёлковый халатик, накидывает себе на плечи, делает серьёзное выражение лица и, повернув ключик, выдвигает ящичек.

Она надеялась, что внутри точно что-то окажется, иначе вся эта игра была бы впустую.

- Ах, его письма всё ещё здесь! – театральный взмах рукой к волосам и женщина томно опустилась в кресло. – Анечка, принеси мне вина, только не как в  тот раз, убедись, что оно двадцатилетней выдержки.

Слова были обращены в сторону кухни, но не имели цели быть услышанными. Когда Микки теряла связь с музой, то сама становилась ею, она начинала играть знакомые и незнакомые чувства, примерять чужой возраст, привычки, слабости и быстро входила в азарт. Так было и сейчас. В руках находились всего три конверта, но этого было достаточно, для продолжения игры.

«Дорогая Клара, вчера вечером я снова мог любоваться вашим прекрасным личиком, освещённым кухонной лампой. Даже в этом казалось бы невзрачном свете, ваша кожа нежна и бархатиста, как лепестки пиона в облачный день. Не говорю про ясный, так как пионы на прямых солнечных лучах теряют цвет и мягкость.

Вы держали чашку с чаем обеими руками, и мне страстно захотелось стать чаинками, чтобы коснуться ваших губ. А потом, упала заколка с ваших волос, и мне показалось, что целое море вышло на берег, чтобы захлестнуть меня чёрными волнами. Вы встали, повернулись к окну, улыбнулись уголками губ, я это точно заметил и не опустили занавеску, как делали это раньше.

Ваш Д».

- Ого! – Микки от волнения даже подпрыгнула, - Да у нас тут сталкер завёлся! Интересно, какого года письмо? И чем ответила Клара? Но это сейчас не так важно, понеслась!

Ноутбук был разбужен, письма полетели в кресло, а на белой странице экрана начали появляться абзацы.

Посреди глубокой ночи Микки оторвалась от экрана, потянулась, разминая затёкшую спину, и прошла в кухню заварить кофе. Когда она сделала пару глотков, то поняла, что держит чашку двумя руками и невольно посмотрела в тёмное окно, но кроме собственного отражения она ничего не увидела.

Микки вернулась к работе, уснув лишь под утро, так и не дойдя до кровати. Её разбудил шум с улицы, который по её мнению никак не вязался с маленьким и тихим городком.

- Какого чёрта!

Подняв заспанное и немного отёкшее лицо от столешницы, она  застонала как раненый зверь. Ей всего-то и нужно, что работать и спать, спать и работать, а здесь творится непонятно что. За окном продолжала выть сирена, кричали люди, и кажется, что ещё чуть-чуть и небо начнёт падать на головы.

Микки, как была в шортах, футболке и халатике, вышла на крыльцо, что бы понять, что происходит, но ещё у двери почувствовала запах гари. Горело задание, и если ей не изменяла память, то это был тот самый бар, в котором она вчера останавливалась.

- Тихий городок? – вскипела Микки и со звоном захлопнула входную дверь.

Чашка крепкого кофе ни капельки не помогла вернуть то самое состояние, при котором ей так комфортно работать. Усевшись в кресло, Микки посмотрела на кровать и тяжело вздохнула, скорее всего, она на ней так и не поспит. Вытащив из-под себя письма, она решила без какой-либо театральщины прочесть оставшиеся два листка.

«Милая Клара, я понимаю, что порой становлюсь весьма надоедливым и пишу слишком часто, но не могу избавиться от мысли, что вы в такой непосредственной близости от меня, а я не могу даже сказать «привет» при встрече. И мне хочется верить, что написанные мной письма не сгорают в камине при первой же возможности, а хранятся где-то поблизости от вашего взора. Сегодня с утра видел вас в новом костюме, он так нежно и в тоже время глубоко подчёркивает изгибы вашего тела, острый вырез пиджака приоткрывает белую кружевную кофту, под которой прячется ваше чувственное дыхание.

Я хочу быть вашим дыханием, хочу, чтобы вы чувствовали меня под своей кожей, хочу стать частью вашего сердцебиения. Хочу владеть вами! Хочу дышать воздухом, что вы выдыхаете! Я хочу быть вашей жизнью!

Ваш Д».

- Вот это да! – Микки уставилась в стену невидящим взглядом. – Да он же настоящий маньяк! А если он до сих пор жив?

Эта мысль заставила подняться женщину с кресла и подойти к кухонному окну. Похоронное бюро не подавало признаков жизнь. Хотя, вой сирены и крики людей на улице стихли, какая-то неприятная и тревожная  мысль не давала Микки покоя. Она развернула последнее письмо.

«Свет твоего окна манит меня, как мотылька на верную смерть. Ещё вчера я осмелился сказать тебе о своих чувствах, а сегодня, словно всё вернулось до исходного первого часа. Я бы хотел согревать твои ладони своим дыханием, ловить твою редкую улыбку, тонуть в твоих густых волосах. Я понимаю, что всё это станет возможным в один момент, когда твоё сердце отстучит свой последний ритм и замрёт, чтобы подарить мне вечность в любовании твоим застывшим нежным личиком, но я больше не в силах ждать. Я хочу быть счастливым сейчас, а не когда-то.

Милая моя Клара, любовь всей моей жизни, клянусь, что позабочусь о тебе и твоём теле.

Твой Д».

Микки почувствовала приступ тошноты, либо это был признак недоедания, либо эти письма реально переходят все границы дозволенного.

- Плевать! – она закурила сигарету, села за рабочий стол и пробежалась по страницам текста. Пять глав. Она за одну ночь написала то, что планировала растянуть на месяц. Пробежалась пальцами по клавиатуре, и одним громким кликом отправила сохранённый текст своему агенту. Ей больше не было нужды оставаться в этом сумасшедшем городишке, дело сделано, а значит, можно возвращаться домой.

Телефон позвонил около полудни, когда Микки всё-таки забралась в кровать с надеждой хорошенько выспаться перед дорогой.

- Да, -  сонным голосом ответила женщина.

- Даже не знаю с чего начать, - голос агента был тихим и словно задумчивым. – Микки, в твои тридцать четыре года у тебя начался кризис среднего возраста?

- Это что-то срочное? Я сплю.

- Микки, если это просто шутка, то так и скажи, мы взрослые люди!

- Да что не так? – Микки резко села на кровати и едва не повалилась на бок от головокружения.

- Что ты мне прислала?

- Пять глав нового эротического романа.

- Ещё раз говорю, если это шутка то так и скажи, и я жду пять нормальных глав, а не этот ужас. Господи, Микки, ты была пьяна, когда это писала?

Но Микки его уже не слушала, телефон полетел в простыни, а сама она перечитывала строки текста.

«…он сделал небольшой надрез на коже, маленький, чтобы мог поместиться палец, чтобы хоть немного почувствовать, что же находится под бархатистой и нежной щёчкой…»

- Что?

Микки обеими руками схватилась за волосы, едва не выдирая толстые пряди.

- Это не я писала! Это не мой текст!

Ноутбук был захлопнут, а Микки как была в домашней одежде, так и вышла на улицу. Ноги привели её к обугленному бару, над которым ещё витали струйки дыма. Дождя не было, но затянутое тучами небо давило посильнее агента ожидающего окончания книги.

- Сгореть в ливень, вот это везение, верно?

У остатков бара стоял бармен, курил и носком ботинка слегка откидывал небольшие угольки, что выбрались на тротуар.

- Здесь ещё можно где-то выпить? – спросила Микки.

- Пошли. Склад к счастью не пострадал.