Оказавшись вне замкнутого пространства, будучи в эйфории, примат не сразу сообразил, что окружающая обстановка отличается от той, в которой он существовал всю свою предшествующую жизнь. Под ногами была не сухая испещрённая трещинами твердь, а приятная на ощупь поверхность, покрытая зелёной травой. Такое он видел только на картинках в своём недавнем укрытии. Дышал примат свежим прохладным воздухом. Это было настолько непривычно для его организма, что ему пришлось на время присесть на землю, чтобы справиться с головокружением.
Сидя на траве, глядя в небо на солнце, которое совсем не угрожало изжарить его и всё окружающее, примат потихоньку осознавал происходящее. Прокручивая в своей голове символы и картинки из тоннеля и святящейся стены тёмного склепа, он понимал, что светловолосое существо из пещеры обучало его. Примат пытался восстановить картинки в своей памяти, но всё расплывалось, и терялись все нити, как бы он не старался их собрать воедино и понять хоть какую-то подсказку, что ему делать дальше.
Когда стало темнее и прохладнее, у примата появилось инстинктивное желание найти укрытие на ночь. Поднявшись на ноги, он осмотрелся. Вдали виднелись очертания леса. Он вспомнил картинки природы, которые так его впечатлили во время пребывания в заточении. Теперь появилась возможность всё это увидеть, услышать и дотронуться.
Чувство самосохранения функционировало исправно, поэтому двигался примат осторожно, особенно по незнакомой местности. Возле леса он оказался довольно быстро. Таких запахов ему раньше воспринимать не приходилось. Он не мог точно определить, какой аромат к какому растению принадлежал, тем более, что все они смешались в одну насыщенную волну ярких запахов и сбивали с ног своей новизной и необычностью. Примат просто стоял и глубоко дышал, пока не запомнил все составляющие благоухающего воздуха.
Увиденные живые изображения были знакомыми, картинки на стене не шли ни в какое сравнение с реальностью. Он ползал по земле и трогал каждую травинку, пробуя каждую на вкус, прикасался к деревьям, аккуратно ощупывал лепестки ярких цветов. Дотронувшись до одного дерева, он услышал над головой странный шелест, а через мгновение над ним взмыло вверх мелкое животное, невиданное никогда ранее, способное перемещаться по воздуху. Примат следил за ним взглядом, пока мог разглядеть всё уменьшающуюся точку над деревьями.
Опустив взгляд, он понял, что дальше двигаться из-за темноты будет сложно, надо срочно найти пристанище. Пройдя чуть вперёд, примат наткнулся на скалу, поросшую травой и небольшими деревьями. Передвигаясь вдоль неё, ощупывая поверхность, он нашёл углубление, достаточно просторное для ночлега. Земля внутри была усыпана мягкими листьями, вход в небольшую пещеру практически полностью скрывали низкорастущие кустарники.
Оказавшись в укрытии, примат зарылся в сохранившие тепло листьев, и, лёжа спиной к стене, продолжал сторожить взглядом выход из убежища. Страх перед нападением во сне постоянно преследовал его в прошлой жизни. И не без оснований - многие его сородичи стали лёгкой добычей во время вынужденного отдыха. Однако уставший организм взял своё - примату пришлось уснуть, чтобы восстановить силы, потраченные за весь этот очень долгий день…
***
Примат медленно ковылял, чавкая лапами по липкой грязи. Пробравшись через завал из камней и застрявших в них тонких стволов деревьев, он оглянулось назад. Так далеко существо не отходило от пещеры, из которой, ещё недавно, он был счастлив сбежать. Надежды на возвращение светловолосого уже не оставалось. Теперь он один.
Деревья сменились густой травой, примятой дождём. Мягкие зелёные пряди травы спускались в овраг, по дну которого протекал поток воды. Вода была прозрачная, и существо наклонилось к ней, втягивая губами живительные струи.
Незнакомый шум заставил его вздрогнуть и припасть к траве, втянув голову в плечи. Вот опять. Существо осторожно высунуло голову из оврага. Через валежник, оставленный бурей на поляне, пробиралось, ломая сучья, нечто другое. Примат забыл дышать, вцепившись в траву на краю оврага.
То, другое, было похоже на него, но с длинной чёрной шерстью, свисающей с головы. Оно было менее мускулистым и более приземистым. Было в нём что-то такое, что заставляло существо не чувствовать страха. Это было новое для него чувство, какой-то покой разливался по всему его телу.
Поднявшись с колена, примат наступил задней лапой на сучок. Хруст разнёсся по поляне, заставив другого подпрыгнуть и замереть, озираясь. Две пары чёрных глаз встретились, и какое-то время был слышен лишь шум ветра.
Медленно, часто припадая на все четыре лапы, они стали двигаться по направлению к друг другу. Подойдя ближе и разглядев другого окончательно, примат понял, что перед ним самка.
— Бо, — изо рта примата вырвался глухой звук.
— Бо, — повторила самка, протянув ему пучок травы, который она держала в руках, и издала мягкое рычание:
— Рэ.
Примат попробовал повторить:
— Ррррэ.
Языку было неудобно, он почти не слушался. Но было желание достать из себя этот звук.
— Рэ, — ещё раз рыкнула самка, тронув лапой свою голову, а потом выдала: — Бо...
Два существа какое-то время повторяли новые звуки, словно пробуя их на вкус. Они учились друг у друга. Существа поняли, что это не просто шум, похожий на грохот с неба или рeв потоков воды, это их звуки.