Встречать утро одной было не в новинку. Мама часто дежурила по ночам. Но здесь, все было впервые. Утро не задалось. Молоко на кашу убежало, пока Лена пошла умыться, и электрический чайник отказывался работать.
В школе все стало ещё хуже. Теперь не только для компании любителей природы, но и для всех остальных она превратилась в невидимку. Здоровались с ней только учителя, все остальные старательно не замечали. В классе даже гиперактивная Маша не стала с ней говорить. Девушка опустила глаза, и закусив губу, отвернулась, тихи буркнув: «прости»
Комок подступал к горлу, Лена не понимала, в какой момент все пошло не так, почему все от неё отвернулись. Она никогда и никому ничего плохого не делала. Весь день она проходила, как в воду опущенная. Ничего не хотелось делать, даже разбираться в происходящем.
На последнем уроке загадка разрешилась сама. В тетради лежала записка, в которой каллиграфичным почерком значилось:
«Отвали от нас и уйди из клуба любителей природы, тогда все вернётся на свои места»
Лене не составило труда понять, кто именно написал записку. В момент, когда она её читала, на неё красноречиво, не отводя глаз смотрел Велимир. Она скомкала записку и не целясь, бросила в урну, теперь все стало понятно. Но неужели даже в такой глубинке есть свои короли школы, и все пляшут под их дудку. Лена сложила руки на груди, и глубоко задумалась. Сдаваться не хотелось, но что можно предпринять.
На перемене она постаралась подловить Сергея, он не раз приглашал её на свидание, и было, что она ему нравится. Лена схватила парня за руку и затащила в пустой класс.
- Серёж, что здесь происходит?
Он явно не был настоян на разговор, но все же, не постарался стразу убежать.
- Думаю, ты и сама все знаешь..
- Что, неужели он такой страшный, почему все его слушают?
- Слушай, - Сергей прижался спиной к двери, - ты здесь новенькая, и много не знаешь.
- Да что он тебе сделает, если ты со мной поговоришь?
- Даже знать не хочу, ЧТО он сделает. Знаешь, никто не проверял, просто его семью здесь уважают. Он многим помогал, как и другие ребята из кружка.
- Ну пожалуйста, помоги мне! – Лена была готова умолять, и старалась подключить все своё обаяние.
- Ты не понимаешь, о чем просишь. Не знаю, что ты натворила, но лучше постарайся загладить свою вину.
- Я натворила? - негодованию не было предела, как такое возможно, её устроили бойкот на ровном месте, да ещё, оказывается надо «мириться» с этим задавакой.
- Это не моё дело, извини, но я против Велимира не пойду, и никто не пойдёт. Ему здесь доверяют, а ты – никто.
Сергей выскользнул за дверь, не желая продолжать разговор. Ленка осталась одна, в полном смятении, как рыба открывая и закрывая рот. Значит вот как, все считаю, что это она что-то натворила, а Велимир этакий пай мальчик, чьё мнение является непререкаемым. Что в действительно такого она сделала? Просто захотела посещать кружок. Может она отказаться от него – да без проблем. Но сдаваться на милость этого гада просто не хотелось.
Однообразные серые дни тянулись один за другим. Лена продолжала упорствовать и исправно посещала кружок, хотя под дверью больше не оставалась. Мир каждый раз провожал её до дома, следуя бесшумной тенью в нескольких шагах позади.
Эьа безмолвная тишина угнетала все сильнее. Не с кем поговорить в школе, за исключением редких ответов у доски, не с кем поговорить дома. Мама оставалась в больнице с бабушкой. Звонила она каждый день, но и разговаривать особо было не о чем. Свои проблемы Лена замалчивала, стараясь не расстраивать маму хотя бы этим, ей и так не просто.
В груди нарастала тревога, а за окном Луна становилась все больше. Через пару дней будет полнолуние. Девушка пыталась отвлечься музыкой и книгами, но ничего не помогало.
В понедельник Лена пришла в школу мрачнее тучи. Все плохо, и просвета не видно. Она села за парту и бросила сумку на соседний стул. Не хотелось даже учебники доставать, и она просто улеглась на парту. Ночь выдалась тревожной, она никак не могла уснуть.
Аля стаяла в кругу девчонок и что-то оживлённо рассказывала. Лена не расслышала слов, но по классу разносился грохот всеобщего смеха. Они что, решили окончательно её добить, и ещё и посмеяться над ней? В груди нарастала волна гнева, пальцы невольно скребли по обратной стороне парты. Звонок прозвенел, все мигом разбежались по местам, но она даже не пошевелилась, чтобы встать.
Все тело сотрясала мелкая дрожь, в висках стучало все быстрее, все тело словно пронзали миллиарды мелких иголочек, казалось, что кровь вот-вот закипит. Учитель зашёл в класс.
- Волкова, что нужно сделать, когда учитель заходит в класс?
Слова доносились, словно сквозь толщу воды, отдалённо и невнятно.
- Волкова!
Она не двигалась, дикая волна внутри продолжала нарастать, и слова учителя только бесили ещё сильнее.
- Падай! – раздался другой голос, более тихий.
- Падай! – это слово прозвучало, словно где-то внутри сознания, как приказ, который невозможно не выполнить.
Невероятным усилием воли ленка откинулась на спинку стула и свалилась на пол.
- Кажется, ей плохо.
Прозвучал знакомый голос, прямо над ухом, он ещё никогда не звучал так встревоженно.
- Я отнесу её в медпункт.
Учитель не успел ничего ответить, Ленку подхватили на руки и ураганом вынесли из класса. Становилось только хуже, казалось, что сердце сейчас выпрыгнет, кровь кипела, когти впились в спину спасителя.
Мир ногой распахнул дверь в кабинет биологии, благо, урока здесь не было, и свалил свою ношу на парту. Лену выгибало, и скучивало изнутри, сквозь пелену тумана она заметила, как Мир снимает свой шипованный чёкер и пытается одеть на неё. Царапая горло, она пытается сорвать дурацкое украшение, но шипы обжигают пальцы.
Велимир скрутил брыкающееся девушку и спиной прижал к груди. Он что-то тихо, но успокаивающе шептал на ухо. Лена перестала брыкаться. Сердце постепенно успокаивалось, и боль, сводящая мышцы, тоже утихала. Что это было, мелькало у неё в голове, что только что произошло. Тело, наконец, расслабилось, и кажешься, она даже на несколько минут заснула.