Гнетущее лето закончилось полным разладом в семье. Евсей не сразу собрался поехать с мамой за кошками. Сиамцы совсем одичали, бегали через дорогу в сад пустовавшего дома, где происходили бои за владение деревней. По кошачьим законам свою территорию надо обходить, метить, охранять, гнать даже местных, не менее бойцовских котов. Если Алиса жила на даче, они не отходили от хозяйки. Разлад с Антоном начался с гибели Тоськи, ее накануне сбила машина. Ксюк дождался их, но он не ел, не пил, скрипел от обезвоживания зубами, как человек. Вечером вышел к семье на кухню, отворачивался от пипетки с молоком. Алиса взяла его на руки, ушла к себе. Он лег на грудь, тихим мурчанием успокаивал беззвучные слезы. В начале шестого все резко проснулись. Кот вытянулся у стенки, ушел по радуге, поджав одну лапку, словно бежал, догоняя Тоську.
- Семнадцать и пятнадцать лет, серьезный возраст для животных, - успокаивал Евсей Алису.
Его похоронили рядом с боевой подругой. Сын уложил кирпичи на доски, чтобы лесное зверье не добралось до любимцев. От печальных всхлипов перешли на грустные темы. Поборы в армии взбесили Антона. Ему невозможно объяснить, почему еженедельно надо высылать деньги на карточку сына, на бушлат украденный, порвавшиеся берцы летние облегченные, зимние, еду в буфете и так далее. В итоге, он попросил освободить квартиру от личных вещей, а что останется, сложить в кабинете. Он решил сдавать квартиру, так как его сократили, а до пенсии еще пару лет надо дотянуть, хотя невозможно прожить на копейки. Евсей просил не делать резких движений, что он согласен в разумных пределах компенсировать затраты на его воспитание.
- Грех с сироты деньги брать, себе дороже выйдет. Никогда я ни от кого не зависел, тем более от тебя. В следующий раз тебя тормознут на таможне за долги по квартплате. Ты там прописан, вот и возьми уже на себя труд оплачивать поборы ЖКХ. Я не знаю, как матери удается крутиться на пенсию, но твой долг оплачивать и ее квитанции.
Мать с сыном переглянулись, но не стали уточнять детали. Немного помогли по хозяйству, что-то созревшее собрали в огороде, что-то наладили. Доехали в райцентр, накупили еды впрок, забили холодильники под завязку. Антон только хмыкнул, напомнив, что свет, бывает, на три дня отключают. Столбы старые, никто не меняет, падают, провода рвутся. Воевать бесполезно, денег нет. Соседка снабдила вареньем, она не ленилась собирать ягоды и на ее грядках. Они договорились, что Антошку не нужно расстраивать, спокойно уехали, Евсей сказал, что навсегда.
Закончив разбор вещей, книг, техники, развоз по квартирам, Алиса сообщила Антону, что можно сдавать, приезжать - разводиться. Он попросил показать квартиру агенту, подписать договор, деньги просил кидать ему на карточку, а разводиться он не приедет. Лишнее. Оставалось только согласиться, ничего не выясняя. Собственно, с Аркадием она ни в чем не нуждалась, забыла, что такое магазины и тяжести. Он не ночевал у нее, жена звонила на домашний, автоответчик заполнялся упреками. Недолго думая, Алиса нашла информационную базу животных, искала похожую парочку сиамцев. В результате натыкалась на взгляд, вызывающий приступ жалости до истерики, ехала и забирала. Таких спасенышей набралось четыре души, а старо сиамский окрас все не попадался на глаза. Евсею ничего объяснять не нужно, а вот друг сердешный больше беспокоился о ней, он не хотел понимать, зачем ей лишние хлопоты.
Грибной сезон открыли сразу, как деревенские сообщили, что пошли белые. Подруга заехала ночью, Алиса в шесть утра сообщила Аркадию, что она в лесу, что кошки на его совести, Евсей не может их забрать, так как у него нет ключей от новой квартиры...
Он никак не ожидал, что это затянется на две недели. Можно сказать, что он взвыл от разлуки. Места в морозилке уже не было, только поэтому соседка отвезла ее среди ночи на станцию, ничего не спрашивая, уехала. Аркадий мчался, переживая, что она одна на пустом автовокзале, опаздывал, не уложился в расчетное время. Быстро закинув кучу пакетов в багажник, они отъехали на берег озера. Передохнули, но бабье лето хорошо днем. Замерзли и уже торопились добраться в Москву до пробок на МКАДе.
Выбравшись на прямую трассу, вели машину в обнимку. Доехали к дому Аркадия в три утра, пока Алиса готовила перекусить и чай, он полчаса таскал сумки, взлетая на третий этаж. С кухни он унес Алису в постель, словно жених в первую брачную ночь. Уже светало, он отвернулся, чтобы прикорнуть немного, не соблазняясь взглядом. Она уткнулась лбом в его спину, задремала. Шаги на верхнем этаже скрипели половицами. Она погладила мощное плечо. Всегда горячее тело показалось ей странно прохладным. Мороз пробежал по коже, она прижалась ухом к спине, но не услышала ударов сердца, он не шелохнулся. Она с ужасом подумала, что даже не знает адреса, на который надо вызвать скорую помощь. Алиса попыталась просунуть ладонь под руку, чтобы приложить к груди. Не получалось. Она встала, подошла с другой стороны, нащупала область сердца, прижалась губами ко лбу. Аркадий развернулся на спину.
- Как я уснул, проспал? Прости, я так устал что-то. Я со своей дачи вывозил тыквы.
Алиса накинула халат, вышла на балкон, присела на скамеечке перекурить. Надо спросить адрес. Невзначай. Аркадий был уже на кухне, ел бутерброды, пил чай и был крайне доволен и свеж.
- Поищи в холодильнике, жена мясо запекала. Проголодался, как собака. Сколько же тонн ты наготовила? Это жуть, как тяжело. Замороженные грибы горчат, зачем они тебе?
- Я замораживаю отварные грибы, чтобы места меньше занимали. Горчат сырые грибы, если их замораживать.
- Сколько ж ты наготовила? А еще коробки, там что? Неужели банки.
- И банки. Мало наготовила, что-то Антону надо было оставить. Он собирается зимовать в деревне.
- Его дело, хотя меня это радует. Я что-то не готов сегодня садиться за руль. Отоспимся, потом решим.
- Давай отоспимся, я поеду домой на метро. Хорошо, что у тебя места много оказалось в морозильной камере.
- Мы еще не вывозили запасы с дачи для детей. Тыквы в гараже, захватить тебе завтра?
- Захвати одну. У нас тоже уродились и яблок море.
- А у нас слива ломится до земли. Любишь сливу?
- Очень.
- Захвачу. Может быть, останешься? Я так соскучился до озверения.
- Вот поэтому я и поеду к себе. Я тоже могу озвереть. Нам надо отдохнуть. А какой здесь адрес, я все время путаюсь, когда иду к метро одна?
Аркадий назвал, помахал ей полуголый с балкона, убрал пепельницу.
С начала учебного года время летело незаметно. Аркадий умудрялся заскакивать после лекций, оставался крайне редко. Алиса прочувствовала вкус одиночества, когда в праздники и каникулы совсем нечем было заняться. Весь год терпеливое ожидание встречи, звонка или смс-ки от сына: «Пришли пять тысяч, украли». Все обмундирование покупалось уже по третьему кругу, не говоря уже о телефонах. Евсей аккуратно занимался счетами. С Тимкой встречались чаще по делу у Виты. Каждый жил своей жизнью.
Алиса шлифовала все набранное ранее, понимая, что нет предела совершенству, но пора где-то остановиться. Она подготовила сборник ранних стихов, разбила на циклы, придирчиво выщипывала очень личные, затем возвращала памятные назад. На литературных сайтах ее засыпали комплементами. Верить им, ей казалось странным.
Когда-то на поэтических семинарах в журнале «Юность» эти же творения подвергались жесточайшей критике, так что она давным-давно ушла в прозу, которую чувствовал Тимей и обожал дядя Федор. Освоив правила сообществ, она попробовала размещать по одной главе самый ранний роман. Виртуальный коллега по перу посоветовал оформить авторские права, прежде, чем выкидывать в сеть незаурядные вещи. Алиса уже всерьез занялась чисткой романа тридцатилетней давности. В советские годы это пренебрежительно называли потоком сознания, а ныне – фэнтези. Она проанализировала ситуацию, а что, собственно, ждать? Первую книгу они с Аркадием тиснули тиражом в сто экземпляров, лишь бы застолбить авторство. Долларов Тимея еще хватало на пару романов, стихами она не стала заниматься. Книжка была бы тонкая и неполная. Строки приходили волнами, после каждой встречи. В молодости думалось, что издание первой книги будет величайшим событием. Однако, прошло много времени, пока она собралась распечатать блок в двадцать книг, оказался в руках третий роман, пролистала, стерла пыль и шерсть. Кошки любили спать на сложенных пачках, иногда обгрызая углы упаковок. Что с ними делать? Продукцию надо продвигать, нужны молодые силы. Ну не самой же мотаться по магазинам, чтобы выставить их на продажу. Она распотрошила по одной пачке, отложила в личную библиотеку – архив, раздала соседям по старому дому на память.
Усталость ожидания окончания службы Антошки отпечаталась на настроении Алисы. Аркадий беспокоился о ее здоровье не напрасно. В легких всплыла горошина неизвестного происхождения. Анализы и обследования не показали категории новообразования. Оставалось верифицировать диагноз оперативным путем. Если начался необратимый процесс, главное, не знать о том, что этот процесс необратимый. Думать об этом, совершенно невыносимо, мучать себя воображением: а как будет? Увидим. Вернемся к делам и заботам. Хотелось забить на это, как говорят молодые. Не было смысла делиться тяжестью неизвестности. Никто не Господь Бог, чтобы избавить или сказать что это, сколько еще осталось.
Молодые решили встретить братишку по своему усмотрению. Евсей отслеживал движение пассажирского поезда, оповещал заинтересованных лиц, координировал действия нетерпеливых. На полпути телефон сперли. Антон приехал заранее, проверил квартиру, забрал свои вещи. Остановился у Алисы, спал на балконе в раскладном кресле, читая ее романы. Она не разрешила притащить телевизор, новости можно и по компьютеру посмотреть. Он завел котеек-подростков, брошенных дачниками, поэтому сразу предупредил, что остаться надолго не сможет. Позвонил Аркадий, они поговорили на волнующие темы. Антон неприлично оживился.
- Кто звонил?
- Любовник.
- Тимей что ли?
- Доктор, - задумчиво ответила она.
Стоило зарыться в его плечо, как отступали все грустные мысли, ничего не болело, дышалось полной грудью, аппетит и настроение сразу повышались. Доктор, конечно. Зачем врать?
- Хватит ныть, вырежут, и забудешь, как страшный сон. Наконец-то, курить бросишь.
- Брошу, конечно, непонятно, сколько от легкого останется, нечем будет табачить. Помощь нужна будет после операции в домашних делах, а все это нескоро. Обследование доскональное, как в советские времена. Им не нужна смерть на столе.
- Полный капитальный ремонт, дорого?
- Нет, бесплатно. Подозрение на туберкулез, поэтому верят только своим результатам.
- Ты детям сказала? Нет, конечно. Надо сказать, глупо скрывать. Они еще думают, что успеется навестить предков, просто позвонить – поговорить ни о чем, о котиках, погоде. Им всегда некогда, потом будет некому. Пока мы живы, они играют во взрослых, а жизнь жестче. Сама же об этом пишешь.
Антошка словно еще вырос, загорелый, худой, мускулистый, выскочил из вагона, подхватил на руки маму и жену с ребенком в охапку, смяв цветы. Евсей повез всех к себе, Ниночка накрыла праздничный стол. Алисе хотелось прижаться к сыну и разрыдаться в плечо. Не верилось, что дождалась. Антон, смахивая слезу, хлопал его по спине, иначе не подступиться, друзья слетелись, как по команде. Жена тоже что-то шептала об уединении, звала домой. Тесть и теща были заняты, они не могли оставить без присмотра своих больных стариков. Антошка похудел на двадцать килограмм, мелькнули шрамы на лице, руках, спине. Дрался или били? – у каждого было на уме, пока ему подбирали джинсы. Вот он и в гражданской одежде! А теперь домой и спать-спать-спать! Кавалькада из машин и мотоциклов провожала молодую семью.
Утром Антон ворочался, видно, давно уже не спал. Алиса сделала кофе, вышла на балкон. Кофе без сигареты – никакого удовольствия. Антон позвонил сыну, боясь, что разбудит. Но сноха, почти вежливо, ответила, что он уже на работе, будет зарабатывать курьером у подруги на рынке, хочет одеться, закончить учиться. Предложение пожить летом на даче, им не подходит. Антон присел рядом.
- Вот и встретились. Поговорили. Знаешь, я был счастлив с тобой, прости, если обидел. Все-таки внешние обстоятельства напрочь меняют жизнь, чувства теряют свою актуальность. Я поеду, спасибо за помощь. Звони хоть иногда. Приезжай малину, смородину собирать. И не позволяй болезни вертеть тобой, будь себе хозяйкой. У тебя это хорошо получается.
- Сейчас самые пробки начинаются, успеешь уехать – завтра пораньше.
- А куда торопиться, в пробках есть о чем подумать. Я привык жить один – как хочу. И кошки заждались, скучаю по ним.
Алиса засуетилась с бутербродами в дорогу. Попался целый пакет сухого корма для кошек, в деревне кроме лежалого «вискаса» нечего купить.