Дан несказанно обрадовался сообщению в Твиттере, запросил у Гриза сеанса связи по скайпу. Группа Дана Kli-fi, создавалась для объединения авторов, пишущих о глобальном потеплении. Климатическая фантастика – новый поджанр литературы «клай-фай» набирал обороты, но Гриз был просто технарь, пролистывающий сообщения о природных катаклизмах. Интересная фантастика – всегда недалекая реальность. Пора задуматься человечеству о том, что творится в повседневной жизни. Что-то неладное. Увлекательные истории предостерегают мир, не щадящий ничего живого. Хороший образ того, как потом придется выживать, собирать по крохам то, что ныне губим.
Дан писал с иронией, утрируя и гипертрофируя частые ураганы, наводнения, землетрясения, но холодком веяло от возможного развития событий, несмотря на глобальное потепление и изменения климата по всей планете Земля. Засорение океанов, как и поворот рек вспять, еще зададут проблем. Он поддерживал любые выступления экологов и зеленых, откликался на любой вопрос безотказно. Он считал, что олигархам давно пора притормозить, использовать экологически чистые технологии. Его посты заставляли задуматься о том, что творит каждый живущий. К нему тянулись непризнанные гении, присылали на суд черновики текстов. Он не ленился анализировать, отвечать авторам, что их слушают, пишите, не оглядываясь на общество, пишите, кричите. Его девиз: «Go harm, go, go! good luck!»
Гриз собирался заняться расчетами температур известных огнеупорных материалов, не зная, сколько времени отнимет у него шустрый дедок. Дан с первого слова закричал, что срочно хочет знать о фантастической истории с консервированием объектов от ядерной войны и версией возгорания планеты, о чем Гриз обмолвился в комментарии о потоке лавы из дремавшего вулкана. Две тысячи градусов не шутка! Он думал о новых паро и жаронепроницаемых материалах, наблюдая, как низвергается лава в морские воды, а вдали маячат беззаботные яхты. Дан горячился, что нужно заботиться о спасении всего человечества, а не только списка Форбс, на что невольно вырвалось, что самовозгорание планеты неизбежно, как и конец света, о чем записано в Библии.
Тут Дан опешил от категоричного заявления Гриза. Он осторожно запросил об источнике безапелляционной информации. Гриз рассмеялся, хотя, конечно, такими словами не бросаются.
- Дан, у меня маман фантазерка, написала об этом тридцать лет назад!
- Как?! Так давно молчать об этом! Дай мне возможность связаться с ней!
Сын повернул камеру на Алфею, она рассеянно помахала ручкой, улыбнулась. Дан отчаянно махал руками, как крыльями, призывая подойти, поговорить с ним. Она подошла к компьютеру, Гриз облегченно вздохнул, что избавился от эмоциональных выбросов нового друга. Впредь, надо осторожней чирикать в Твиттере. Алфея смущенно разговорилась, она привыкла, что близкие никогда не воспринимали всерьез ее записи и сны, которые иногда сбывались буквально. Гриз переключил Алфею на ее компьютер, начал изучение огнеупорной кладки промышленных печей, обмуровке паровых котлов и других теплотехнических агрегатов. Шамотный кирпич. Материал обладает высокой прочностью и жаростойкостью (от +1600 до +17000 градусов Цельсия), что позволяет использовать их во всех областях промышленного и гражданского строительства. В составе силикат алюминия, обеспечивающий длительный срок службы и устойчивость к механическим повреждениям. По химическому составу…
Мурлыкающий тон Алфеи отвлек его от используемых добавок, влияющих на термостойкость и механические свойства, от особенностей технологии производства.
- Древние боги немилосердны. Нельзя думать о тех, кто не умеет летать, о смертных, коих бесполезно предупреждать о забаве катастроф. Но продолжается танец огня, и в яви вспоминается сон-прикосновение, и голос Незнакомца. Кто еще сумеет понять блаженство небесных объятий, ощутить дар предвидения? Земное теряет смысл. Потеряло, ибо память-погоня не оставляет пепла. Свирепые воины бессильны. Сны-прикосновения необъяснимы – их невозможно стряхнуть. Так пройдут тысячи лет. Бездарно.
Дан слушал внимательно, пожирая глазами Алфею, время от времени он просил – говорить по малу, то есть не спешить. Речь шла о Волчьей горе, где он обжился, но маман никогда не бывала в тех краях и путешествовать не любила. Она просто пересказывала сон испытанный собственной шкурой.
Дан вздыхает, сочувствуя, переспрашивает о том, что разве и тогда она знала, что будет ангар и земля выгорит, покроется пеплом и почти скроется водами океана. Он верил ей беспрекословно, что поразило Гриза. Нет, сын ничуть не умалял достоинств Алфеи, неотразимая женщина покоряет сердца мимоходом, не придавая значения успеху. Ей совсем не обязательно умничать в том, что она не должна понимать.
- Не знала, Дан, я видела и чувствовала. Воин духа прав и сейчас: Ненужные жертвы всегда преступление. Обреченные жить вступают в мир, который неведом.
Гриз слушал Алфею и поражался серьезному восприятию Дана, казавшегося ему нормальным мужиком. Разве можно фантазии Алфеи воспринимать всерьез. Это интересно было в детстве, слушать ее сказки, засыпая в темноте. Все это бред сумасшедшего. Расстроенный, раздвоенный, раздробленный мир. Неприятие недалекой Реальности, автором изгнанной из штата свиты, и беспокойство при отсутствии оной.
Это уже очарованный Дан заливается соловьем, восхваляя богиню Алфею.
- Слова, венчающие новую страницу, водоросли строк запутывают невольно, затягивают на дно, но в это же время дежурная сущность отвечает на вопрос из мягкого кресла, неосознанно приласкав. Серые тени у глаз выдают ненасытную страсть: «Еще несколько строк, милая».
- Темные страсти закоптили ноосферу – изумрудный свет. Возвращаться нельзя, да и некуда.
- Да… Но как долго придется ждать? Ангар не вечен, а за ним – что? Пустыня? Раскаленная лава? Пресыщенный бесноватый мир не стряхнул наваждение материального. Очищение от омертвевших душ – обычное дело. Пепел остыл. Мы обречены жить. В этой книге мы отдали дань прошлому, и загадали будущее. Самовозгорание планеты столь естественно, сколь неотвратимо.
- Но что же тогда случилось со временем?
- Время придумали люди, спешившие умереть. Мы живем вечно.
Алфея открыла глаза, сын еще работал за компьютером, а она задремала в кресле, перечитывая собственные записи снов, по просьбе Дана для следующего сеанса связи. Ему требовалось время, чтобы переварить массу впечатлений от Алфеи, связанной со вселенской информационной базой. Такие источники существовали, он верил в это и знал, что встретить их в реальной жизни большая редкость и удача. Они задавали правильный вектор его размышлениям о судьбах мира.