Виталь-Сеича встретили на вокзале, прислав джип с водителем. В машине был даже бар с закусками. Едва они заехали в лесополосу, он попросил остановить машину по нужде, ибо брезговал очень общественным туалетом, предпочитая делать сие на природе. На шум из-за лопуха выглянула белая и очень пушистая кошка, она внимательно наблюдала за человеком.
- Мяу!
- Ну и какие твои «мяу»?
- Мяу! – более настойчиво позвала кошка.
- Да-а? – Удивленно потянул ученный. - Если ты считаешь, что я должен тебя забрать, так идем со мной.
- Мяу! Мяк! – Рассердилась она на непонятливость человека.
Он, раздвинув лопухи, увидел еще пяток пушистых комочков.
- Кто ж тебя выбросил в лес, бедняжка? Не плачь, я всех заберу.
Он присел, начал собирать малышей в охапку, кошка терлась о бедро и жалостливо мурлыкала.
- Домой, домой пойдем, беляночка моя…
Кошка забегала вперед, заглядывая в глаза человеку, котята норовили выскользнуть и пищали, вызывая нервные вскрики у кошки. Человек как умел, неуклюже что-то объяснял ей по пути к машине. Водитель, заметив начальника, услужливо вызвался помочь, доложил, что отвезет в апартаменты и сразу привезет все необходимое для кошачьего «семейства». Такая предусмотрительность не обескураживала, знать, фирма очень сильно нуждалась в нем, и он будет диктовать свои условия.
Беляночка очень быстро освоилась в мягком кресле, все тянулась носом к дверце бара. Он покрошил ей на тарелочку буженины, там даже молоко для кофе оказалось. Она кушала жадно, но аккуратно… Домашняя, даже шерсть не успела сваляться. Котята мяли ей брюхо, она прижимала их лапами к себе, благодарно щурилась и тихонечко мурлыкала, засыпая. Виталь-Сеич гладил ее, обтирая слезки, почесывая за ушком, что-то бормоча под нос и думая о незаконченном исследовании вируса чумы, перебирая в уме все этапы культивирования. Ни один этап не мог быть безопасным, но он уповал, что господа ученые, да и просто друзья-коллеги серьезно отнесутся к перебазированию материалов. Все-таки еще много ребят осталось из старой школы микробиологов.
04.11.19
Жизнь вдохновляла, окрыляла на высокотехнологичные проекты обустройства монастыря в глухом лесу, казармы переоборудовались только по согласованию с академиком. Засыпая, он видел, как это должно быть выстроено, ландшафт способствовал застройке альтернативного спецгородка, словно он уже жил и работал в нем в какой-то другой жизни. Кто хозяин этого проекта, никто не знал, не ведал. Никто не препятствовал, не командовал. Виталь-Сеича никто не называл по имени, кратко: академик. Через полгода место было не узнать, он вызвал семейство, даже тещу, которая сразу напомнила ему о том, что зять вовсе не интересуется детьми. И этот укор был справедлив.
Когда все улеглись, он ушел в свою лабораторию, вызвал по скайпу сначала Дементия. Он был в бессрочном отпуске, радовался подросшим детям и ничего слышать не хотел о НИИ. Там всех разогнали или сами разбежались. Корифей все же сманил в тайгу коллег-приятелей. Оказалось, что у него там первая любовь выжила и даже сына родила перед войной. Наш старший шкафсон Виктор Александрович оказался родным правнуком от первого первенца – Виктора.
- Вот как? – Изумился Виталь-Сеич. – И что всех сманил? И Ваську? Вот ведь плодовит, диву даешься. Такой же бодрый и резвый?
- Да, пап, не стареет. Сам не видел давно, но мы с Васькой дружим, он циркулирует регулярно, жена наконец-то в театре устроилась, не поехала за ним.
- Да… что хотел спросить, наша Зайка работает?
Дементий вздохнул горестно, помолчал, пристально глядя в камеру.
- Работает, пап… Директору она приглянулась, вместо Виктора работает… не падай только… завлаб. Завлаб твоей секции.
- Что она там делает?
- Что-что… крысами швыряется. Бывает, промахивается то с прививками, то с со стеклянными банками. Просто слезы, а ей смех, забава. Беда…
- Постой, сынок, а что с вакциной?
- Вот-вот, пап, с твоей сырой вакциной экспериментирует по приказу генерального, решившего закрыть окончательно эту тему.
- Господи помилуй…
- Вот и Семушка только это и говорит: «Господи, помилуй!» Он недосчитался одной перекинутой крысы. И непонятно, попала она в нее шприцем или нет.
- Как так – не досчитался? Убежать-то ей некуда.
- Пап, милый, такой бардак, проходной дом, это уже не институт особо опасных инфекций. Зайка не закрывает бокс, когда играется в ученую мадам, вдруг начальство зайти захочет, проверить? Вот Семен и гадает, убежала здоровая крыса или зачумленная. А Зайка не сознается, видно, просто не помнит. Сам поговори с ней, тебя только и боится.
- Она дома сегодня?
- Да, пап, выходной. Она на Котельнической, как ты уже догадался. Свекровь ее игнорирует, вот и сидит в городе, на дачу они не ездят. А муж у нее нормальный, увлеченный, весь в работе, конструктор кажется… какое-то там летное новшество пытается внедрить, мне даже не верится, что гравитацией можно управлять.
- Фантазер что ли? Двое сумасшедших – счастливая пара. Я бы тоже с радостью игнорировал, так ведь родня…
- Да, поздравляю вас с моим младшим братишкой, как назвали?
- Еще не крестили, на днях священника привезут. А ты перебирайся ко мне, мне помощники нужны.
- Подумаю… Позвони, папочка, ей, пожалуйста, сейчас. Семен один и на сибирской язве, и на новой чуме крысиной. Очень обеспокоен, сам понимаешь. И колоссальное давление сверху, где это можно применить, как контролировать.
Виталь-Сеич после разговора со старшим долго тер виски, кошка просительно муркнула, он погладил ее, потрепал котят. Они жили в большом аквариуме, когда он собирался работать. Горестно вздохнул, о чем-то он хотел попросить, узнать у связиста Васьки, да забыл – о чем же…
Дочка сразу взяла трубку, защебетала, как теща, о своей карьере, успехах. Академик начал ее экзаменовать, какой она берет корнцанг – длинный или средний? Какие перчатки? Как проводит цирковой полет крысы из банки в банку. На каком вираже и в какое место она успевает ставить укол с прививкой?
- Нет, папуль, не с прививкой, а с живой вакциной, последнюю колбу вскрыли из контейнера.
- И сколько крыс успеваешь проколоть в час, расписать дозы на банках? Часто промахиваешься?
- Бывает…
- И как ты их сортируешь? Какую тару используешь?
- Банки неудобные, случается сразу двух прищемить, а уж какой крысюке и что перепало, не угадать.
- А по результату? В утилизацию надо же под опись сдавать с причиной смерти.
- Да не дохнут они! Еще и укусить норовят. Хорошо, что только кожу содрала, я и дала ей пинка.
- Она бросилась на тебя?! На полу?! А защитный костюм, дверь?!
- Нет, папуль, не бросилась, пулей в коридор удрала.
- Предположительно, животное, вакцинированное культивированной вакциной чумы, оказалось на воле. И ты сказала, что они не дохнут… Сколько длится эксперимент?
- Вот уж третий месяц идет.
- И ни одна особь не погибла?
- Нет, слабенькая культурка выросла.
- А вы изучаете биохимию крови хотя бы еженедельно?
- Нет, папулька, сейчас на это никто тратиться не будет. Этот же материал будем использовать для проверки других фармпрепаратов.
- Это же недопустимо! Не делай так, не будь дурой.
- Все, пап, хватит. Я думала, что ты по мне соскучился, а ты лишь о работе.
- Зайка, будь любезна строго следовать инструкциям, что с царапиной и на каком месте? Не болит, не краснеет, отеков нет?
- Она не смогла кроссовок прокусить, я дома посмотрела, бабушка зеленкой помазала. Но след коричневый остался по сей день.
- Это очень плохо, доченька… Я нашему доктору позвоню.
- Не трудись, пап, дядя Ваня в Сибири. Я скоро в Германии на фармакологической конференции буду, там анализы сдам, Семен уж очень долго копошится с подробностями, надоел. Это он тебе нажаловался, что я его обошла, подрезала карьеру. Он, разумеется, рассчитывал на повышение оклада.
- Зачем плохо думать о хорошем человека и высококлассном специалисте? У него следует учиться! Брат беспокоится о тебе, и мы все, конечно. Береги себя, пожалуйста. Слушай внимательно Семена. Да… что еще? Я тоже люблю тебя, Зайка.
Академик бросил трубку, едва сдерживая себя… Зайка-Зайка, какая-то глупышка Зайка запустила крысиную чуму, пандемию… И она его дочь! Звериный рык, единственное, что он мог позволить себе в миг озарения, что все это предстоит преодолеть. Он ясно увидел будущее: Академгородок, анткрысиные контуры, герметичные бульдозеры утилизаторов, чумовые заслонки, полная изоляция, и запоздалая формула спасения.
Семен не спал, словно ждал звонка. Да, вероятно, дочка-Зайка, заражена, время упущено для иссечения тканей, латентный период может быть долгим, если незначительная доза попала в кровь, возможно, и не смертельная. Семушка отказался приезжать к нему, а предложил докладывать результаты наблюдений. Семен пытался напомнить Виталь-Сеичу формулу эликсира долгожительства, но академик не помнил прошлого, и того что он ее открыл. Семен аккуратно испытывал на себе защитный эликсир, и он уже не может покинуть пост, а других специалистов нет, да и беда не разбирает чинов и наград не раздает.
Предположительно, что зараженная особь сбежала не в городские дебри, а на природу, где ничто не могло ей помешать производить потомство.