Выйдя из лифта, провожатые Петровичи отдали «гостям» одежду в пронумерованных по росту светящихся мешочках: 205 см, 196 см, 193 см, 184 см, 182 см,179 см, 173 см, 171 см, 170 см.
- Вы пришли с той стороны. Если там встретятся наши разведчики, огромная просьба помочь им.
- Разумеется, коллеги, - ответствовал старший завлаб Виктор.
Они нерешительно двинулись в указанном направлении. Семен прервал раздумья.
- Я, пожалуй, уйду из НИИ.
- И где же ты будешь жить, сирота казанская? Под мостом?
- Уеду в деревню, женюсь, хозяйство, детишек заведу…
- Заведи, если получится.
- Кроликов разведу, я же ветеринарный закончил, получится.
- Скудеет планета, уходят поэты, - вздохнул Кучерявый.
- А кто у нас поэт? – Удивились хором доценты.
- Семушка, конечно, самый догадливый оказался…
- Ерничать не надо… А бахилы замечательные, ноги не устают, шаг прыгучий стал, удивительное свойство ткани.
- При освещении топать гораздо легче, чем шариться в темноте, потому как понимаешь куда идешь.
- Ого! Зачем-то дверь перекрасили.
- Ага! И краска уже высохла.
- Мне казалось, что туда мы шли дольше…
- Пришли – уже хорошо, - проворчал Серега лысый.
- Ну что ты ноешь? Прогулялись, похмелья нет, сушняк прошел, много нового узнали, азы квантовой механики вспомнили. Весьма познавательно!
Лифт лязгал и подрагивал, тащился вверх с каким-то старинным забытым воем.
- Ну и куда мы приехали? Так и пойдем в нижнем белье по улице?
- Да, ты прав, Дим-Димыч, надо одеться.
- Комфортное белье, тело отдыхает, я сверху накину…
Ребята неохотно стали натягивать брюки, рубахи, пиджаки.
- Эх, надо было у них хоть лазерную указку стырить, - вздохнул Витюша.
- Сами могли бы додуматься, товарищи ученые.
- Ну, все готовы? Делаем независимые морды и выходим, - скомандовал большой Виктор.
Они открыли дверь тамбура и оказались в поздних сумерках. Вскоре глаза привыкли, стали различать здания без единого огонька в окнах, без уличного освещения, без звезд на небе. Они присвистнули, потом поежились от стужи. Кое-где снежок прикрывал гладкую поверхность под ногами. Дементий поскользнулся, упал, поднялся, чертыхаясь, показал подобранный листок. На открытке был портретик с надписью: «С новым 35-м годом!», присмотревшись, ребята заметили, что таких листовок валялось много.
- Что-то дедок на Санта-Клауса не очень похож, - высказался Иван.
- И на деда Мороза не тянет, не по форме одет проходимец!
- Какой новый год?! Мы первого июля вышли на работу. Ну, сколько мы бродили? Кто засекал?
Дим-Димыч вскинул руку с часами, выругался.
- Я точно скажу. Мы прошли не более десяти километров, время в пути два-три часа с поправкой на ветер. На шмон у Петровичей – час, на беседы – пусть два и обратный путь минут двадцать составил, что означает, что мы рано вперлись в первую попавшуюся дверь и попали в заморозку!
- Послушайте, коллеги, а ведь ветра нет, никакого дуновения.
- Нет – так нет, иначе мы бы тоже вмерзли в лед, как эти здания.
- Кстати, это же высотка впереди!
- Погодите с географией, надо определиться в каком веке мы оказались. Вдруг военное время и в городе светомаскировка?
- Нет, не военное… Это точно первая сталинка из семи сестер, по шпилю видать, мы на Таганке, ребятки… Не знаю как мы одолели почти двести с гаком километров, но мы в Москве, метро за спиной. Надо спуститься и посмотреть.
- Вот, я нашел фонарик на Васькиных часах, сейчас рассмотрим, кинотеатр «Иллюзион» действует или нет.
- Что ж ты его раньше не нашел, умник?! Посветили бы в темноту и вернулись домой восвояси.
- Ты, Кучерявый, еще афишу посмотри... Вы еще не поняли, что город затоплен и проморожен. Высотку расперло, но все же устояла, вся в сталактитах лопнувших батарей и канализации. Мы на Земляном валу, потому и смогли выйти – дверь открыть…
- Эх, сфоткать бы, да показать в НИИ, чтобы не допустить катаклизмов…
- Что тебе мешает? Порыскай по прибору, там все должно быть, Васька же собирал.
Коллеги неторопливо решили обойти уцелевшие на пригорке здания, вход в метро был закрыт, но глупо предполагать, что там не окажется воды… В гробовой тишине что-то пискнуло, они поспешили на звук. За поворотом обнаружили неприкрытую дверцу в техническое помещение с тусклым светом электрической лампочки, колебания теплого воздуха и были причиной скрипа. Бойлерная комната была сквозной, котлы не работали, на полу были следы угля, щепок, но здесь было значительно теплей, чем на улице. Так или иначе, но всем хотелось прежде согреться, а затем принимать решение о возвращении к лифтовой шахте.
Подвальные лабиринты привели в огромный подвал, похожий на заводской цех, только вместо станков стояли сдвинутые столы, люди что-то чертили или рассматривали на карте, кое-где зеленым светились ноутбуки, все были погружены в расчеты и не обратили внимания на вошедших с черного хода. Четверть помещения занимали дрова, которыми и отапливали зал. Мимо них прошла женщина к железной печурке, потирая руки, скидывая шаль с головы. Она перекинулась несколькими незначащими фразами с парнями, обсуждавшими проект, прошла в дальний угол к монитору. Народец был одет пестро – почти по-домашнему, в спортивных штанах, лыжных куртках, шарфах, но без шапок. Типичный андеграунд, только песен не хватало и гитары.
На противоположной стороне резко открылась дверь, вошел старик с открытки новогодней, что-то требовательно сказал парням, один махнул рукой. Женщина встала, пошла ему навстречу, пальто она лишь расстегнула, но не сняла. Они остановились невдалеке, на них иногда озабоченно взглядывали, не оставляя своих дел, пока разговор не перешел в ругань. Суть вопроса была в том, что от нее требовалось только одно - отказаться от своих слов о том, что причина в недопоставке дров, но она продолжала обвинять в гибели людей именно его - Правителя, а ему это было крайне невыгодно, его лицо изменилось, оскал исказился неприкрытой ненавистью.
- Пошла вон!
- Сам пошел, - взрывается она без тени страха.
За спиной Правителя ее брат пытается знаками утихомирить гнев, подходит, уговаривает поступить так, как просят, его вызвали, привлекли к процессу мирного урегулирования конфликта.
- Да откажись, пожалуйста, ведь все равно ничего не изменить.
- Зачем я буду отказываться? Я же знаю, что через год умру, так зачем мне бояться? Это мое заключение. Правитель требует! Он без охраны, а независимая оппозиция сама заботится о дровах, что никак не нарушает закона.
- За тем, что есть дети, родственники, хотя бы ради нас уступи.
- Нет, дорогой, он явился без охраны, как уж он тебя вызвал – не знаю. Вертолет что ли посылал?
- Нет, не присылал, друг подвез, я уж не рискну по гололеду кататься, давно за город не выезжал.
Не более тысячи выживших скучились в подземелье, здесь сетевая связь и освещение работают. Она смотрит брату в глаза.
- Поедем ко мне, там переждешь, потом все забудется, в провинции тоже не сладко, но не так все-таки страшно. Поехали!
Женщина соглашается принять разумное предложение и просьбу родни, ей только надо захватить компьютер. Пятерка руководителей «подполья» обернулась.
- Можешь не брать, Ненаглядная, все равно все изымут. Ты не состоишь в партии, и может поступать по ситуации.
- Заберут домашний, в этом можно не сомневаться, но все, что там было уже ушло в сеть, да я и не проберусь уже на свою окраину. Мне все равно надо работать на чем-то. Так мало времени, а я хочу закончить работу.
- Как хочешь, - длинноволосый парень в красном свитере кивнул согласно.
На поверхности ждал седой приятель брата в уазике-буханке на самодельных лыжах, ждал спокойно, по-военному. По льду мела пороша. Холодно зябко. И люди страх потеряли.