Академик рухнул в кресло перед большим экраном прозекторской. В капсуле даже при низких температурах и вакууме движение продолжалось. Основание короны утолщалось, копья обросли гранями. Зудящее желание размазать пробу по предметному стеклу и приникнуть к микроскопу не покидало его.
Он приказал повысить температуру в прозекторской, разблокировать контейнер, запустить искусственное сердце с гепариновым растворителем – дистанционно! Справился о количестве саркофагов в морге, наличии записей о содержимом, распорядился приготовить к захоронению. Нотка обреченности в голосе отвечающего сначала насторожила его, но потом он догадался, что ассистенты просто копируют последние интонации голоса учителя. Что-то неласковое в их адрес просилось на язык, но он привычно сдержался. Молодые еще.
Получалось само собой, что потомки шли по стопам отцов и дедов. Конечно, для них покойный – родственник, понять их чувства можно, и нужно было бы как-то утешить. «Принести соболезнования», - вспомнил он. Да, после нескольких веков отсутствия летальных исходов, тяжело воспринимать последние события. Он вновь связался с утилизаторами, попросил заказать еще один саркофаг для несчастного случая, выяснить его имя, если было таковое, то подписать.
Как он и ожидал, деление клеток в тканях несчастного остановилось, искусственное сердце тикало, как манометр, но раствор не проходил по закупоренным сосудам. Взять пункцию не удалось, иглы были сверхтонкими. Он переместил ранее взятые пробы в лабораторию, приготовил емкость для изымания мозга. За ним наблюдали пристально. Он подмигнул видеокамере и стал комментировать процесс, акцентируя внимание на мерах предосторожности.
- Обнаружено отложение минералов и солей, очаговое, на окрашенном участке дистрофических изменений и солей в некротических массах. Черная корона - не что иное, как петрификат. Диагноз окончательный. Составьте протокол, я подпишу и завтра похороним. Версия вашего папы получила подтверждение. Мне очень не хватает друга… как и всем вам. Сеанс окончен. Еще раз смотрим все стадии дезинфекции приборов, рук, глаз, тела, помещения. Никогда не пренебрегайте этими правилами.
Академик вышел к прозекторам Петровичей усталый и счастливый, обнял каждого, кто-то даже всхлипнул. Он ждал въедливого вопроса и получил от оператора, набиравшего текст заключения.
- А все же, в чем причина дистрофии клеток мозга?
- Грубо говоря, избыточное питание, но этой историей болезни займется лечебная кафедра и служба контроля качества. Благодарю за сотрудничество.
Задержав взгляд на лице покойного друга, он сжал руки Петровича на прощание. Обошел приготовленные к транспортировке гробы, перечитал забытые имена и фамилии. Последнего директора тоже не забрали родственники. А вот и Акулина Егорьевна, няня, душа безмятежная…
- Покойтесь с миром, - вырвалась невольная фраза.
Он прошелся по темной улице к парку, вход был закрыт. Он набрал код разблокировки, вошел и тихо позвал:
- Васька, пойдем домой, пора домой, милый, скажи «мяу», если ты меня слышишь.
У ног зашуршало, он посветил. Да, кота было не узнать, он пытался встать и не мог. Он осторожно взял его на руки, посмотрел на темные стекла ветстанции, прошел другим подъездом к лифту, поднялся к тихолету на крышу, рванул домой, спустился по запасной лестнице в свой кабинет. Израненный Васька хрипел ему благодарную песенку всем телом.
- Хыр-хыр… шляться надо меньше. Тебе даже фалангу с когтем откусили, герой-любовник! - Ворчал Академик, обрабатывая шкурку очищающими салфетками. Он остановил кровь, залил лечебное питание, осоловевший Васька смотрел на него, уронив голову, сразу уснул, дыша неровно и вздыхая, дергая лапами. - Даже во сне еще не набегался… Придется мне здесь с тобою спать, - вздохнул хозяин, подсунув животное под сканер… Опасных повреждений не было. Пришлось частично сбрить шерсть, обработать заживляющим бальзамом, глубокие сечения кожи соединить скрепками. Он уложил его в стеклянный короб, как в детстве, накрыл греющей пеленкой.