После утреннего осмотра доктором монархи привычно отправились в трапезную, чинно расселись по местам. После молитвы неспешно пробовали мизерные дозы крестьянских даров. Предупредительно беседовали о мелочах житейских, не желая задевать чье-либо самолюбие. Александр ХIII привлек внимание к своей персоне, постукиванием опустевшей серебряной шпажкой (атле) по бокалу с родниковой водой. Все взгляды обратились к нему. Он поднялся, прошелся по залу, выглянул за дверь и плотно прикрыл ее.
- Знаете, господа, мне надоело шутовское правление. Мое отдельное проживание дело второе. Я мог бы совмещать службу, но не желаю участвовать в этом фарсе. Наше мнение не играет никакой роли, мы здесь арестанты. Или это только мой субъективизм? Прошу всех братьев высказаться.
- Пожалуй, следует обсудить наше положение. Богатейшие земли пустуют, никто не хочет пахать. Возмутительно! Пугают нелепыми выдумками о вирусах и чуме!
- Действительно! Есть земля, должен быть хозяин. Поймите меня правильно, один хозяин, а не двадцать семь близнецов-братьев.
- Единомыслие позволяет нам править коллегиально, но, простите великодушно, кем и чем? Этим городком с безумным профессором во главе?
- Сколько раз я обращался на Совете с просьбой устроить нам хотя бы часовенку во дворе! И что? Вот вам еще одна комната сборно-разборная. Проектируйте!
- Вы заметили, что с нами никто не спорит, не обсуждает, нет диалога. Выслушали и забыли. Этакая неучтивость.
- Как тут разобраться… Где мы? Зачем мы здесь? Конечно, я понимаю, что времена меняются. Календарь вот пересчитали, математики. Согласен, что световой день ощутимо сократился, что-то неладное творится с погодой. Принимаю. Но от чего идет счет? От Рождества Христова? Тогда, будьте любезны, посчитать и месяцы, и недели, и дни недели, чтить воскресение. Порядок, он во всем порядок. Разве я не прав?
- Вы, сударь, абсолютно правы. Как мы единовременно можем править последние триста лет? Мы уже бессмертны?!
- Ересь! Ересь! Ересь! Ересь!
Отозвались все двадцать семь голосов.
- Ересь! – Заключил Александр ХХХ.
- Но что же мы можем сделать, если не можем понять происходящего? Я не о мелочах. С нами постоянно работают, знаете, но не всегда возможно рассказать, что снилось… Только я точно помню, что мир был иным, и лица были, а не маски невозмутимости. Вокруг вроде бы и люди, ан нет. И не звери, вроде как актеры – не в своем амплуа. Но как я могу высказать это в лицо? Все-таки ученому человеку.
- Надо полагать, что это нравственная болезнь. Они разумны, несомненно. Но они бездушны, безбожны, даже истории сотворения мира не знают.
- Да-да! Именно азов не знают. Простой селянин знает, а они не знают. Просто беда. Они не понимают, о чем им рассказываешь. Они даже за сказку это не принимают! Не считают нужным размышлять над притчами! Зачем тратить время на фантазии?
- Без сказок растят детей! Все для них лишь пустое сообщение при сбое передачи.
- Вас, Александр ХIII, никто не смеет осудить за ваш морганатический выбор. Главное, вы счастливы. Обретете современное образование, будете на ином поприще приносить пользу Отечеству.
- А я о другом. Все мы можем служить молебны, заутрени, обедни, сами обустроить походный алтарь, преподавать уроки Богословия, начиная с трехлетнего возраста.
- Пожалуй, важно не обсуждать с ними, а настоятельно потребовать включить в расписание требы.
- Вполне логично. Имеем право.
- Естественно, мы же правим империей.
- Согласен. Но замечу, что при всем единодушии благоустроить мир, при нашей схожести, мы имеем разные склонности к наукам. Это разнообразие в развитии нам поможет определить свое место.
- Следует честно признаться, кому претит служба правления? Это избавит нас от выборов царя, основателя новой династии, исходя из опыта прежних повелителей, сверявших свои деяния по десяти заповедям.
- Что тут сказать? Тяжкий долг, чего уж таиться. Великая ответственность и мы все это понимаем.
- Здесь мало понимания. Спросим о желании оставаться у власти. Разумеется, все имеют право вступать в брак, родить наследников.
- Возникает новый вопрос о престолонаследии. Все мы почти в одних летах, что весьма странно для братьев без родителей. Но не только мы являемся аристократами духа.
- Не сомневаюсь, без невест мы не останемся. Но кто возьмет на себя ответственность? Желающих я не вижу. Можем начать по старшинству. Александр IY, вы готовы остаться на этом поприще в одиночестве?
- А зачем мне единовластие? Чем плоха нынешняя система? Да, я приму крест, если остальные составят боярскую думу или кабинет министров.
- А я соглашусь на что угодно, чтобы уже выйти на прогулку. Шутовское правительство монархов! Что может быть более нелепым? Еще припишут нам дворцовый переворот. Кто здесь всем распоряжается?
- Академик, конечно. Но серый кардинал никогда не признается в этом. Вспомните историю, ваши высочества.
- Хорошо. Я самый младший, хотя это не столь важно. Пока вы правили, я учился в этой школе, институте, даже имею ученую степень по генетике. Знаете, что устами младенца глаголет истина. Так вот, возвращаюсь по переходу сюда, домой, а навстречу человек с ребенком. Мы же неотличимы в этих костюмах. Детям свойственно быть непосредственными: «Мам-мам, смотри клон прошел!» Так вот, что я понял и изучал, что мы действительно клоны. И отец наш – формула Академика. Мы действительно триста лет бессменно правим, и только сейчас генетики раскачали нашу память, что мы стали проявлять недовольство. На планете нет жизни. Только выживание. Кто хочет стать очерствевшим человеком, может перейти в стан людей. Всех наблюдают, сканируют, изучают.
- Зачем изучают нашу память?
- Получить знания без проведения опыта, чисто умозрительные, не требующие подтверждения.
- Надо полагать, им нужны априорные знания, чтобы зря времени не тратить. А в наших генах многое есть.
- Да-да… Многия печали. Помолясь, приглашаю всех на променад. Продолжим беседу на воздухе.