Течением дней нас относит все дальше и дальше друг от друга. Мы согласились сменить паруса, фланги и флаги, имена кораблей. Прилив. Ты бьешься у высокого берега, а меня выносит на фарватер. Я с трудом удерживаюсь на плаву, усталость угнетает совсем непозволительно, ибо корабли тонут.
Спокойный голос звучит так, что присутствие вины (и сейчас!) охватывает удушливым смятением, - что-то утаивающий голос. Можно заплакать, пытаясь постигнуть умирающее за кормой прошлое. Горечь неизреченного слова оседает на губах солью, звенит отчаянно в криках встревоженных чаек, а корабли продолжают тонуть - один за другим. Заноза вопроса (при каждом взлете и падении настигающих волн) покалывает в сердце. Интересные, порывистые мысли о чем-то новом сдуваются, обрывая вдох.
- Но почему?! - Вопрошают люди неласковое небо.
Отвернуться?! Есть тысячи способов спасения. Можно отвлечься и не задавать глупых вопросов - избежать, не замечая крушений. Есть, конечно. Но почему мучительное, наслаждение мучительное в холодном тоне выверенного голоса дороже всех неспетых песен, доносимых стихающим ветром с гибнущих кораблей. Голос, исполненный чувства недавно приобретенного превосходства над стихией. Голос, настоянный на предательстве.
Пауза, далее следует пауза, достаточная для смыкающихся волн, закрывающихся глаз, забывающихся грез. На воде прочерк лихорадочного забвения. Тишь да гладь. Не было бури, шторма или хотя бы предчувствия оных. Дни ясные с яркими парусами стояли в ленивом открытом море. Буйство впадающих рек и скалистых берегов остались в кошмарном сне, как и многое другое - случившееся и случайно не случившееся. И даже голос… Голос, преследующий вечность, - вечность ожидания чуда, - чуда, не взирающего на тонущие корабли. Невероятно, но шторма не было!
Истаял вечер. Флотилия вышла в море без призрачной надежды на бурю, но корабли тонули. Продолжали тонуть. Даже там, где никогда не было воды!