Редакция вмиг опустела-растворилась-осеклась-замолкла-сгинула вместе с назойливо задирающимися юбками, показывающими стрелки-дырки-синяки, что выше плотных похотливых колен; корректорские знаки в мятущихся (сминаемых) листах верстки выпорхнули воробушками из ярких когтей хищниц машинописного отдела; рухнули стены, улетучились потолки, хлынуло солнце долгожданное желанное, развеяв сомнения, предчувствия сумасшедших дней-гонок и бессонную каторгу ночей скрипящего пера! Исчезла мысль о заказе факсимильной печати-подписи-даты-сроки-номера. — «Да! Срочно в номер», — последнее, что он сказал, принимая, раздраженно принимая телефонную трубку из чьих-то липких рук. Она! Голос Алфеи, прорвавший восьмерки, коды, блокируемые на прием информации линии, тысячелетнее расстояние, его занятость. Чушь, какая занятость!
— Душа моя, мадам… Мадам, близки вселенные наши, но мы ближе, мы неразделимы. Мадам, я…
— Буду ждать ваших писем.
Не вас, но «ваших писем». Он понял это по нетронутому лаской недрогнувшему голосу, по преднамеренной нежности звука в вознесшей его телефонной трубке в уже оцепеневшей руке. Он бессилен повторить движение Алфеи, изысканным жестом опустившей (может быть, уронившей?) свою руку (уронившей безвольно под чужим взглядом?) и безразлично прервавшей прощальные «целую». Целую вечность целую вас, мадам. Он мгновенно забыл, о чем же они говорили так долго, расплывчато, теряясь в паузах, теряя друг друга на полуслове. О предстоящей ли встрече, которая уже не встреча, а заведомая разлука. Разлука в разлуке, которая не состоится. Что?! Что не состоится?! Я уже вылетаю! Успел или нет? Да, нет же, не мог не сказать! - «Письма? Письмо получила, да-да, а ты?.. Нет. Еще нет, не сейчас. Жду с нетерпением, жду… Лучше на старый адрес, более надежно». (А встреча?) — «Я, да, получил, очень, очень давно, я… Нет-нет, еще можно успеть до отъезда (приезда?). Хорошо, пусть так, потерплю, я… Не навсегда?» — «Навсегда, так будет лучше для всех». — «Недолго, я скоро, милая, я…» — «Да-да, буду ждать. Для писем нет расстояния, расставания, да?.. Да-да, пиши. Буду ждать ваших писем». — «Пишу! Каждую ночь»…
Под короткие бесконечные гудки он повторяет пронизывающие нотки: «Буду ждать ваших писем». Не вас, а ваших писем. Точка. Он проклял свой дар. Ваших писем-сюжетов-рассказов-опусов-романов-поэм-сонетов, новых венков сонетов. Все о вас. Они будут вам к лицу, мадам Буду-ждать-не-вас. Я привык, не удивлен. Нет, я не прощаюсь (поспешное: «Нет-нет, сударь, я не прощаюсь!»). Так скоро, мадам? Так скоро и навсегда? «Да». Мадам, я привык (не убивай меня). Я привык, не удивлен, но «ваших писем», — какой голос. Вам очень больно, мадам Не-вас? Не уходи, не уезжай, не умирай, я («Нет-нет, я та же, пойми!») … Не уезжай, не убивай нас, я… Я сказал, что не удивлен, привык, что я пишу, не исчезай, я… Писем… Ваших писем. Не вас.