Менеджер среднего звена Аркадий очень хотел построить успешную карьеру и прилагал для этого всевозможные усилия. Но вот беда, он обладал тонкой душевной организацией. Аркадия очень истощали конфликты на работе. Коллектив подобрался, как клубок змей. А ведь кролику противостоять змее крайне проблематично, не так ли?
Мотивация Аркадия стать человеком шла из детства: бедная семья, отца не было, мать работала на трёх работах, чтобы дать сыну лучшее. Он должен был отплатить ей той же монетой.
Аркадий сидел, погружённый по уши в бумаги. Во время обеденного перерыва слушал язвительные комментарии коллег. Его аппетит портился, но это было полбеды.
В тот день, когда коллеги в очередной раз перемывали ему кости под соусом табаско, в Стране Тел случился бунт.
Желудок, обычно терпеливый, как старый почтовый голубь, вдруг сжался в комок и вывесил табличку: «Закрыто на саботаж».
— Хватит! — булькнул он, выплёвывая непереваренный обед обратно в пищевод. — Я отказываюсь переваривать эту токсичную жвачку!
Печень, похожая на усталого алхимика в засаленном халате, мрачно процедила:
— Опять стресс-ферменты? Да я уже как перегонный куб работаю! Если так продолжится, я превращусь в камень…
А Сердце, которое в Стране Тел больше напоминало затравленного зайца, просто забилось в угол грудной клетки и дрожало. Оно ненавидело конфликты, но Аркадий вечно заставлял его гнать адреналин, как нелегальный тонизирующий сироп.
Аркадий давал предельную нагрузку на свой организм, но не понимал этого. Цель, по его мнению, оправдывала средства. Но не тут-то было. Аркадий упорно не хотел видеть происходящего. Из раза в раз он культивировал мысль: «Не вижу зла, избегаю конфликтов».
Сперва Аркадий стал замечать, что углы презентаций в его ноутбуке растворяются, как сахар в чае. Потом из ежедневника пропали даты дедлайнов — буквы попросту отползли за поля, будто испуганные тараканы. А однажды утром он не увидел лицо начальника на совещании — вместо него плавал белый овал, как выеденное кислотой пятно на галстуке.
Он пытался поморгать, сделать гимнастику для глаз, чтобы снять напряжение, но дегенеративный процесс набирал обороты. Организм упорно выдавал сигнал «STOP!». Аркадий не осознавал, что купил «тур» в «Страну тел, где говорят боли». На мониторе всплыло последнее предупреждение: «Система завершает работу» — но это был не компьютер, а его сознание.
Белые пятна начали пожирать реальность: сначала исчезли даты в календаре, потом расплылись контуры монитора. Наконец, зеркало в туалете показало только пустую рамку.
Продуктивность Аркадия существенно снизилась, график пошёл вниз. Число конфликтов из-за срыва дедлайнов выросло многократно. Начальник рвал и метал, он был вне себя от ярости и, по секрету вам скажу, тоже покупал себе билет в «Страну тел, где говорят боли».
Но вернёмся к Аркадию: его галстук при разговоре с начальником, словно змея, шевелился и пытался его задушить. Туже и туже затягивался он на его шее, ограничивая ещё и речевую функцию Аркадия. Галстук не просто душил — он шептал корпоративные мантры: «Ты никто», «Ты обязан», «Молчи и работай». Корпоративная этика ожидала полную самоотдачу 24/7. Эта установка, как железобетонная арматура, вросла в мозг клерка. В итоге, как ни прискорбно, Аркадий ослеп окончательно.
Взяв больничный, он сидел в тишине и пустоте своей квартиры. Нейроны его мозга просто кричали: «Ты слепой! Ты не пригоден для работы! Ты — отработанный материал, Аркадий!»
Тяжёлый груз отчаяния навалился, как могильная плита. Но тишину разрушил весёлый и знакомый голос — это был Дмитрий, друг со времён школы. Он работал инструктором по парашютному спорту. Дмитрий много лет слышал вечные отговорки о чрезмерной занятости и горящих проектах. И наконец, час настал.
— Слепой? Не проблема! Прыгаешь со мной!
— Ты с ума сошёл? — попытался возмутиться Аркадий.
Но Желудок вдруг заурчал:
— Давай, трус! Я не зря столько лет переваривал твой страх!
Сердце застучало, как молоток:
— АДРЕНАЛИН! ДА!
И Аркадий… согласился.
Самолёт, высота, свист ветра в ушах.
— Прыгаем! — крикнул Дмитрий.
Аркадий шагнул в пустоту.
Тело вспомнило, что оно — живое.
Кровь ударила в виски.
Лёгкие горели.
И тогда…
Он УВИДЕЛ.
Не глазами — кожей, сердцем, нервами.
Земля внизу была не плоской картой офисного ковра — она была огромной, живой, объёмной.
Ветер не был кондиционером — он бил, целовал, обнимал.
— Я ЛЕЧУ! — закричал Аркадий.
И Страна Тел закричала в ответ:
— МЫ ЖИВЫ!
2 секунды свободного падения — и Аркадий, который 10 лет боялся ошибиться в отчёте, наконец, понял: ошибка — это просто ветер в лицо.
Когда парашют раскрылся, Аркадий засмеялся, потом заплакал, потом увидел по-настоящему.
Цвета были ярче,
звуки — громче,
даже боль — острее.
Он вернулся.
На следующий день Аркадий принёс начальнику заявление об увольнении. Тот, бледный, с трясущимися руками (ведь его галстук тоже давно душил его), спросил:
— Ты нашёл другую работу?
— Нет, — улыбнулся Аркадий. — Я нашёл себя.
Аркадий прошёл путь от слепоты к прозрению, его «тур» в «Страну тел, где говорят боли» состоялся не зря. Но вы можете сэкономить своё время и силы: остановитесь и осмотритесь здесь и сейчас.