Вальс Хувентино Росаса «Над волнами» («Sobre las Olas») - пожалуй, самая известная песня своего поколения. Сейчас, спустя более 130 лет после её написания, мелодия по-прежнему кажется актуальной - пронзительной, мечтательной и, прежде всего, в высшей степени уверенной.
Каждая нота одновременно и чёткая, и парящая, побуждающая танцевать и раскачиваться даже противников танцев. Это произведение легко сравнится с шедевром его современника Иоганна Штрауса-младшего «Голубой Дунай» - до такой степени, что Штраусу-младшему часто ошибочно приписывают авторство «Sobre las Olas».
Почему так происходит? Просто ли потому, что Штраус был родом из Вены, самого центра искусства вальса? Или есть что-то ещё, осознанное или нет, что не позволило Хувентино Росасу занять достойное место среди великих мелодистов, как тогда, так и сейчас?
Биография Росаса
Оливер Майер, драматург, поэт и профессор Школы драматического искусства Университета Южной Калифорнии, написал «Призрачный вальс», новую пьесу, мировая премьера которой состоится 4 мая 2024 года в Театральном центре Лос-Анджелеса (LATC), чтобы восстановить историю композитора.
«Эти раскопки жизни Росаса следуют за мелодией, которая преследует меня на протяжении всей моей карьеры: Почему так много цветных артистов обелены? Зачем хоронить их имена? Зачем отделять искусство от художника? Зачем стирать богатую историю того, кто мы есть?», - говорит Майер.
Хувентино Росас был коренным жителем, на сохранившихся фотографиях темнокожим и молодым, происходящим из древнего народа отоми, известного как великие воины.
Он и его семья играли музыку за монеты на улице в Мехико в 1880-х годах. Это было время больших перемен: французская и австрийская попытки колонизации потерпела впечатляющий провал, но остатки европейской культуры были повсюду. Пиво и польки стали основой мексиканской идентичности.
Фото: blog.imagesmusicales.be
Росас олицетворял собой этот момент времени. Однако, даже когда его знаменитый вальс захватил мир, ему пришлось доказывать своё авторство. Проигрыш в борьбе за авторские гонорары стал лишь одним из многих последующих оскорблений. Как в свою эпоху, так и в современную, Хувентино не вписывался в рамки композитора «Sobre las Olas».
О самом Хувентино сохранилось очень мало исторических сведений. Выходец из музыкальной семьи, он был «скрипичным вундеркиндом», который недолго учился в консерватории, прежде чем присоединиться к всемирно известному мексиканскому маршевому оркестру. Помимо своего знаменитого вальса, он сочинял популярную салонную музыку, соблазнительные польки и мазурки для фортепиано. Жена президента/диктатора Мексики Порфирио Диаса подарила ему рояль за гениальность, и его музыка звучала по всей Америке и в Европе, тогда и сейчас.
Возможно, по тем же причинам, по которым ему приходилось постоянно доказывать свою правоту неверующему миру, Росас не заслужил биографии в своё время. Кроме того, это было поколение, не успевшее записать музыку, а фотографии были относительно новой технологией. Иногда пьеса может быть ближе к сердцу персонажа, чем данные или документальный фильм.
«Слушая «Sobre las Olas» и другие композиции Росаса снова и снова, я начал видеть за темнотой жесты и очертания 1890-х годов - кусочки политики, романтических отношений и юношеского желания создать что-то бессмертное, вневременное», - говорит Майер. В эпоху, когда царило экономическое неравенство, происходили забастовки и жестокие убийства, не говоря уже о расовой дискриминации, эта музыка полна надежды и радости, даже если в ней чувствуется душевная боль и утрата.
Современники Росаса
Росас был ровесником Скотта Джоплина, бесспорного «короля рэгтайма», чернокожего человека, чьё музыкальное творчество было похоронено и забыто вместе с его историей жизни, пока в 1973 году в фильме «Стинг» не была использована его песня «Развлекатель», и ожидающее поколение меломанов не восстановило множество его рэгов и вальсов (один из которых цитирует мелодию Росаса).
«Как замечательно было обнаружить, что и Розас, и Джоплин были в Чикаго в 1893 году на Всемирной выставке! Два цветных юноши, музыкальные виртуозы, в начале пути героев, неустрашимые, несмотря на все препятствия, с видениями ещё не написанных опер и симфоний, танцующих в их головах», - говорит Майер.
Фото: belcanto.ru
Оперная певица родом из Мазатлана по имени Анхела Перальта, ещё одна коллега Росаса по музыкальному цеху (и возможный любовный интерес), также помогла раскрыть его историю. Известная всему миру под прозвищем «мексиканский соловей», она, как и Росас, была смуглокожей и коренной жительницей. В отличие от Росаса, она скрывала свой тёмный цвет лица под белой пудрой.
Во многих отношениях Перальта была противоположностью Росаса: элитарной, застенчивой, европоцентричной. Будучи сопрано, она выступала в «Ла Скала» и других европейских оперных театрах, а также гастролировала по Америке - всегда под маской белизны. Однако, несмотря на иную философию борьбы с кастовостью и расизмом, «Соловей» в конечном итоге постигла та же участь, что и Росаса: их имена и подвиги были похоронены, как дома, так и за границей, их смуглость была выбелена, стёрта.
«За многие десятилетия работы над пьесами я пришел к выводу, что нет никаких веских причин писать о прошлом, если только вы не пытаетесь решить проблемы, с которыми мы сталкиваемся в нашем повседневном настоящем», - говорит Майер. «Когда я возвращаюсь к истории, моя главная задача - приоткрыть тайну исторического момента, а под тайной я подразумеваю то, что ещё неизвестно. Эти «истории и тайны» жизненно важны для моих художественных замыслов и для того, как я выстраиваю мир пьесы. Вряд ли одно может существовать без другого».
Майер ничего не знал о Росасе, пока Латиноамериканская театральная компания не представила его историю в качестве одной из потенциальных идей для писательского кружка «Circle of Imaginistas». Перед людьми предстал потомок коренного народа, тот, кто мог повлиять и вдохновить поколения коренных американцев по обе стороны границы, но чья история замалчивалась, терялась.
Музыка души
Много лет назад Майер написал либретто для оперы «Америка тропическая» о великой фреске Давида Альфаро Сикейроса 1932 года на улице Ольвера в Лос-Анджелесе, которая была буквально забелена полностью белыми членами городского совета и отцами города за её политическое содержание. Мало того, что изображение было навсегда отнято у ценителей искусства, так ещё и художник был депортирован, чтобы никогда не вернуться.
Центральная фигура фрески? Четырёхметровый Индио, распятый на двойном кресте, обращённый лицом к мэрии, предрекающий судьбу своего насильственного стирания, двойную несправедливость прошлого и настоящего фанатизма.
Фото: dzen.ru
Сегодня фреска живёт в лиминальном состоянии. Годы калифорнийского солнца, бьющего на побеленную стену, истончили покров, разрушили маскировку, позволив оригинальным изображениям Сикейроса проступать сквозь неё. Находясь между двумя мирами, живя на периферии, история фрески сейчас - это и первоначальный удар провокации, и ответный удар стирания, вычеркивания из истории.
«Моя задача как драматурга - пролить свет на эти слои белил, скрывающие жизнь Росаса и многих других, подобных ему. Нанесённый ущерб невозможно исправить, но есть шанс на восстановление и история, которую можно рассказать в призрачном свете нашей истории и нашей тайны», - говорит Майер.
Не все забыли Росаса. В центрально-восточном регионе штата Гуанахуато, где он родился и где продолжают процветать отоми, есть город, названный в его честь, а также статуя. Хувентино Росас заслуживает того, чтобы его услышали и увидели. Ведь когда человек видит его, он видит себя самого.