9 марта 1819 года чрезвычайно одарённый музыкант по имени Фрэнсис Джонсон "Фрэнк" выступил с концертом в Масонском зале на Каштановой улице в Филадельфии. Джонсон и его товарищи по группе были свободными чернокожими мужчинами, а публика была белой и состоятельной. Здание представляло собой монументальный шедевр готического возрождения с возвышающимся шпилем.
Фрэнсис Джонсон композитор и мультиинструменталист, в свои 26 лет уже стал сенсацией в Филадельфии.
В книге о городе, опубликованной в том году, он был назван "лидером оркестра на всех балах" и "главным изобретателем котильонов", танцевального увлечения, охватившего город. Автор книги, Роберт Уолна, бывший представитель США от штата Пенсильвания, также восхищался талантом Джонсона превращать сентиментальную песню в неповторимую музыку с быстрыми танцами, такими как джига или рил.
В какой-то момент во время выступления зал загорелся. Пламя поднялось по стенам, и мощный шпиль рухнул, но никто не пострадал и не погиб. И хотя пожар начался из-за недавно установленного газового баллона, поднесённого слишком близко к легковоспламеняющемуся занавесу, многие филадельфийцы с удовольствием предположили, что именно "горячая музыка" Фрэнка Джонсона стала причиной пожара.
«Горячесть» - это качество, часто ассоциирующееся с регтаймом и джазом (к примеру первые группы Луи Армстронга в 1920-х годах назывались "Горячая пятёрка" и "Горячая семёрка") и оно появляется от того, что ритм становится более стремительным, а определённые ноты растягиваются. Является ли игра Джонсона ранним прототипом джаза, за столетие до его признанного рождения в Новом Орлеане?
Эксперты расходятся во мнениях по этому вопросу, но все согласны с тем, что Джонсон был крупной фигурой в ранней американской музыке. Известный своими изобретательными композициями и виртуозной игрой на духовых и струнных инструментах, а также на фортепиано, он преодолел расовые барьеры, став первым афроамериканским музыкантом, опубликовавшим свои ноты, организовавшим школу для обучения других чернокожих музыкантов и совершившим широкие гастроли по США. А в 1837 году он стал первым чернокожим американским музыкантом, который отправился с оркестром в Европу, где, как утверждают некоторые историки, играл для королевы Виктории.
Джонсон был известен во всех Соединённых Штатах, а также в Канаде и Великобритании, но в 20 веке он был почти полностью забыт. На сегодняшний день его звезда снова начинает зажигаться, когда музыканты стирают пыль с композиций Джонсона, пытаясь вернуть его ослепительную музыку в культуру.
Родни Марсалис, представитель прославленной новоорлеанской джазовой семьи, впервые услышал о Джонсоне после переезда в Филадельфию в 2006 году и был поражён его творчеством. Как узнал Марсалис, у Джонсона было опубликовано более 200 композиций, включая котильоны, кадрили, вальсы, рилы, оперные композиции, военные марши и квикстепы. Марсалис, как трубач, был особенно поражён способностью композитора привлекать внимание, преодолевая расовые различия.
Джонсон был первым чернокожим музыкантом, выступавшим на концертах вместе с белыми музыкантами.
"Это действительно привлекло меня к нему", - говорит Марсалис. "Он верил, что человечество едино, а музыка - это то, что объединяет нас. Вот почему так важно возродить его творчество".
Фото: smithsonianmag.com
О ранних годах жизни Джонсона известно немного. Часто бездоказательно утверждается, что он родился на карибском острове Мартиника. Более убедительным является свидетельство о крещении из епископальной церкви Святого Павла в Филадельфии для некоего Фрэнсиса Джонсона, родившегося 16 июня 1792 года. Церковь находилась в районе Society Hill, где Джонсон жил в подростковом и взрослом возрасте в свободной афроамериканской общине, члены которой приветствовались белыми настоятелями церкви Святого Павла.
К своему 15-летию, освоив флейту-пикколо, скрипку, горн и фортепиано, Джонсон играл в филадельфийских тавернах и вскоре был нанят скрипачом в светское заведение под названием Exchange Coffee House в старом особняке на Третьей улице, где он приобрёл огромную популярность. Его поклонники были в восторге от широты его репертуара и танцевальных переделок старых песен.
В 1810 году, когда Джонсону было 18 лет, Джордж Уиллиг, музыкальный издатель из Филадельфии, услышал его игру в кофейне и попросил его написать оригинальную музыку. В результате появился "Bingham's Cotillion", произведение, названное в честь Уильяма Бингема, бывшего владельца здания кофейни. Это была первая музыкальная композиция, опубликованная афроамериканцем. В том же году в Филадельфии появился новый инструмент - клавишный горн. На нём было трудно играть: рычаги, приводимые в действие пальцами, открывали и закрывали тональные отверстия, но он давал гораздо больше возможностей для музыкального выражения.
После нескольких лет практики Джонсон стал лучшим в стране мастером игры на горне и разработал технику пения через горн во время игры на нём. Когда он исполнял свою композицию "Philadelphia Fireman’s Quadrille", зрители были поражены, услышав, как его горн выкрикивает слово "Огонь!". Он также мог использовать свою флейту для имитации пения канарейки.
Джонсон исследовал все музыкальные формы своего времени, включая концерты Моцарта, ирландскую джигу и музыку чернокожих. Он написал ряд произведений в испано-андалузском стиле, сочинил военные марши и возглавил военный оркестр, состоящий из свободных музыкантов-афроамериканцев.
Одним из самых горячих поклонников Джонсона сегодня является Гомер Джексон, художник, возглавляющий некоммерческий проект Philadelphia Jazz Project и использующий общественные места для проведения концертов исполняя произведения Джонсона. "Если посмотреть на фотографии Фрэнка Джонсона, то он выглядит в высшей степени уверенным в себе", - говорит Джексон. "Этим он напоминает мне Майлза Дэвиса".
В 1819 году Джонсон женился на Хелен Аппо, швее из Society Hill, которая со временем стала успешным костюмером. Судя по всему, у пары не было детей. Когда Джонсон не играл на военных или светских мероприятиях, не практиковался и не сочинял, он давал уроки дома. Один из студентов вспоминал, что музыкальная комната Джонсона была заполнена инструментами, а на полках стояли тысячи композиций.
Чтобы расширить свои музыкальные познания и, несомненно, в поисках приключений, Джонсон решил отправиться в Европу. В ноябре 1837 года, после серии концертов для сбора средств в Филадельфии, оркестр Фрэнсиса Джонсона из четырёх человек отплыл в Ливерпуль. Никто не представлял, как европейцы отреагируют на чернокожих американских музыкантов.
Когда они прибыли в Лондон, Джонсон арендовал помещение для выступлений в Argyll Rooms на Риджент-стрит и объявил в газетах о серии концертов, которые будут проходить дважды в день. Перед любопытствующей публикой они исполняли произведения
Россини, Моцарта и Беллини, а также оригинальные композиции Джонсона и его новую аранжировку песни "Боже, храни королеву". Один из слушателей сказал, что группа могла сравниться с лучшими музыкантами Европы.
Фото: smithsonianmag.com
После пребывания в Париже и встречи с австрийским композитором Иоганном Штраусом в Лондоне Джонсон вернулся в США. Его концерты в честь возвращения на родину, состоявшиеся в Филадельфийском музее в рождественскую неделю 1838 года, прошли на ура, собирая толпы по 3500 человек в течение нескольких вечеров подряд, и ещё большее число зрителей не пускали в зал.
Джонсон был любимой и знаменитой фигурой в Филадельфии, пользуясь большим спросом, но он хотел преодолеть новые границы и увидеть новые достопримечательности. В 1842 и 1843 годах Джонсон и девять участников группы отправились в самое продолжительное турне из тех, которые организовывали американские музыканты в начале и середине XIX века, и это превратило его в национальную знаменитость. Они путешествовали на речных судах и дилижансах, собирали рекордные толпы и получали восторженные отзывы в Нью-Йорке, Огайо, Индиане, Иллинойсе, Миссури, Кентукки, Вирджинии и Пенсильвании.
Вернувшись домой в Филадельфию, Джонсон возобновил свой обычный график работы до конца марта 1844 года, до того момента, как серьёзно заболел. Через две недели, 6 апреля, он умер в возрасте 51 года от разрыва аневризмы аорты. На его похороны собралась одна из самых больших толп скорбящих, когда-либо бывавших в Филадельфии, а его оркестр играл dirge (погребальную песнь), которую Джонсон сочинил 12 лет назад. Уильям Генри Фрай, композитор, музыкальный критик и редактор филадельфийской газеты Public Ledger, произнёс надгробную речь.
Джонсон погрузился в безвестность не сразу. Через двадцать лет после его смерти историк по имени Луис Мадейра отметил "весьма значительную известность" Джонсона и его мастерство владения клавишным горном. В 1884 году в своей истории Филадельфии Томас Шарф и Томпсон Уэсткотт также отметили славу и значение Джонсона для американской музыки. Но затем, по словам биографа Джонсона Чарльза К. Джонса, "все упоминания о нём в 19 веке были сметены со страниц изданий 20 века более чем на шесть десятилетий". В начале 1960-х годов музыковед Ричард Дж. Вулф заново открыл для себя историю Джонсона во время работы над трёхтомником "Светская музыка в Америке". Тем не менее, среди широкой публики Джонсон оставался таким же малоизвестным, как и прежде.
Фото: blackpast.org
Сегодня, однако, движение за восстановление репутации Джонсона, базирующееся в Филадельфии, идёт полным ходом. Родни Марсалис исполняет целые концерты музыки Джонсона со своим духовым оркестром, а Библиотечная компания Филадельфии недавно устроила выставку, посвящённую Джонсону; Брайан Фэрроу, музыкант и историк, исполняет некоторые произведения великого композитора. А Гомер Джексон планирует дальнейшие мероприятия, посвящённые не только Джонсону, но и музыкантам, которых Джонсон обучал своему стилю игры.