Как и многие, даже, наверное, почти все хорошие вещи, "Ночь на Земле" основана на личном опыте, в данном случае - опыте общения самого Джармуша с многочисленными таксистами, например, эпизод с пересаживанием пассажира за руль - совершенно аутентичен. Но главное в фильме даже не это, в конце концов, нам, как зрителям, это не так важно. А вот побывать в пяти разных точках одной и той же ночи - вот это уже экспириенс.
Сотни и сотни тысяч машин такси рассекают затенённое полушарие нашей планеты, и в тысячах из них наверняка ведутся задушевные, грустные или забавные разговоры, которые, в каком-то смысле, воспроизводят человеческие судьбы так же, как отпечаток на запотевшем стекле запечатлевает уникальные линии на пальце. Это мимолётная связь, соединение, которое исчезает так же легко, как и возникает, и в этом её привлекательность, по крайней мере, для Джармуша.
Джармуш не просто попытался снять пять историй, он делает пять разных фильмов.
Два из них - американские, с огнями большого города, сияющей рекламой, телефонными звонками по модному сотовому, традиционными жёлтыми кэбами и, конечно же, мечтой о большом кино, в этом смысле первый эпизод - это почти Малхолланд Драйв. Или Бульвар Сансет, как вам больше нравится. Но вот мы переносимся в Париж, и у нас чёрный таксист и очаровательная слепая девушка, и это настолько французский сюжет и кинематография, насколько можно себе представить.
Фото: ru.kinorium.com
Даже финал эпизода - это оммаж, кажется, всем романтическим мелодрамам вместе взятым. А итальянская комедия? Повеса без стыда и совести и священник - можно ли вообще представить более итальянский тандем? И, наконец, холодный и серый эпизод в Хельсинки, именно такой, каким был бы финский фильм, с пьянством, бытовухой и неизменной сломанной судьбой.
"Ночь на Земле" - это фильм-путешествие, до этого Джармуш провернул то же самое с "Таинственным поездом", когда снимал сперва японское, потом опять-таки итальянское, а потом американское кино, тоже объединив их ночью и на этот раз не такси, а поездом, который, впрочем, таинственно (как и положено) мелькает на заднем плане каждой истории.
Мир этих фильмов - это конфетти образов, волей Провидения оказавшихся связанных мистическим порталом, бесплотным духом, роль которого играет кинокамера.