Дед Мороз и Снегурочка в культуре удмуртов появились в конце 30-ых годов ХХ столетия, когда советская власть после десятка лет запрета снова разрешила ставить в доме новогоднюю ёлку. А в старину удмурты в новогодние дни отмечали святки-колядки. Их начало совпадало с зимним солнцестоянием, тогда и начинались народные праздничные гулянья.
Праздник, содержание которого тесно и органично переплёлся с языческими и христианскими мотивами, растягивался на неделю. Жители-колядовщики одной деревни, натянув на себя овчинные тулупы, лисьи, бобровые, волчьи шкуры и маски, измазав себя сажей, ходили в гости в другую деревню, развлекая тамошних сельчан, а те, в свою очередь, прославляя Иисуса Христа, навещали соседей, взамен получая подарки в виде свежеиспечённого хлеба, коржей, перепечей, пряников и др. Все эти ряженые персонажи во главе с царём-Пельнянем являлись в новогодние дни представителями потустороннего мира предков.
Они, распугивая злых духов и всякую нечесть, изгоняя болезни, зазывали добро и, как считалось, становились вестниками богатого осеннего урожая, приплода домашнего скота и семейной большой удачи.
Удмурты это зимнее время связывали с жизненными переменами, в новогодние дни старались приобщиться к потайным знаниям, молодые активно проводили ритуальные гадания, пытаясь проникнуть в будущее, узнать дату своего бракосочетания, рождения детей. В конце святок по дворам ходил удмуртский Дед Мороз — Тол Бабай («зимний дед») — один из прикамских волшебных великанов-алангасаров. Мясные и грибные праздничные столы украшались пирогами с калиной, пельменями - «хлебное ухо», особыми блинами и оладьями «мильым» и «табань».
В это время новогодних святок по народным поверьям удмурты придерживались различного рода правил и запретов: нельзя было шить и стирать одежду, стричь волосы, ногти, прясть пряжу, сквернословить, употреблять спиртные напитки. Новый год открывал ворота нового мира, поэтому в дом не пускали нечистую силу.