Дэвид ДиЛаура, почётный профессор Университета Колорадо, работал над своей обширной библиографией, в которой перечислены все важные научные тома по оптике, когда он сделал неожиданное открытие. Копия основополагающего трактата
Исаака Ньютона «Оптика», которую он купил около 20 лет назад, оказалась из личной библиотеки Ньютона, которая считалась утерянной на многие десятилетия. Книга будет выставлена на продажу на ярмарке Rare Books в Сан-Франциско с 3 по 5 февраля 2023 года по цене 375 000 долларов.
«Всё реже авторская копия книги такого масштаба остаётся незамеченной в течение стольких лет, — говорит Пом Харрингтон, владелица издательства Peter Harrington Rare Books, занимающегося продажей. — Когда ДиЛаура купил эту копию более 20 лет назад от английского торговца редкими книгами в Западном Сассексе ни покупатель, ни продавец не имели ни малейшего представления о его истории».
ДиЛаура назвал своё открытие «событием, которое случается один раз в жизни коллекционера», и это действительно так. Коллекционеры и продавцы редких книг любят хорошие истории о повторных открытиях, особенно те, которые вышли на свет — в данном случае буквально — так, как это произошло. Ньютон по праву наиболее известен своими «Началами» и соавторством исчисления, но у него также был давний интерес к оптике. Например, однажды он воткнул длинную швейную иглу (шпильку) в глазницу между глазом и костью и записал цветные круги и другие визуальные эффекты, которые он увидел.
И как молодой учёный из Кембриджского университета, он провёл то, что известно как его Experimentum Crusis, затемнив комнату в один солнечный день и проделав дыру в оконных ставнях, чтобы впустить в комнату узкий луч солнечного света. Затем он поместил стеклянную призму в солнечный луч и наблюдал радужные полосы света в цветовом спектре. Когда он поместил вторую призму вверх дном перед первой, полоса цветов снова объединилась в белый солнечный свет, тем самым доказав свою гипотезу о том, что белый свет состоит из всех цветов спектра вместе взятых.
Фото: arstechnica.com
Основываясь на своей теории цвета, Ньютон пришёл к выводу, что преломляющие линзы телескопа будут страдать от хроматических аберраций (рассеивание света в цвета), и построил первый практический телескоп-рефлектор, используя отражающие зеркала, а не линзы в качестве цели для решения этой проблемы. В 1671 году он продемонстрировал свой телескоп Королевскому обществу.
Ньютон также был в центре горячих споров о том, является ли свет частицей или волной, — споров, которые бушевали тысячелетиями.
Пифагор, например, был стойким сторонником частиц, в то время как современники высмеивали
Аристотеля за то, что он осмелился предположить, что свет распространяется как волна. Эмпирические наблюдения за поведением света противоречили друг другу. С одной стороны, свет шёл по прямой и отражался от отражающей поверхности. Так ведут себя частицы. Но он также мог рассеиваться наружу, и разные лучи света могли пересекаться и смешиваться. Это волнообразное поведение.
К XVII веку многие исследователи в целом признали волновую природу света, но в исследовательском сообществе всё ещё оставались противники — среди них Ньютон, который яростно утверждал, что свет состоит из потоков частиц, которые он назвал «корпускулами». В 1672 году коллеги убедили Ньютона опубликовать свои выводы о корпускулярной природе света в «Философских трудах» Королевского общества. Казалось, он предполагал, что его идеи будут встречены единодушным одобрением, и был оскорблён, когда Роберт Гук и голландский физик Христиан Гюйгенс раскритиковали его выводы.
Все эти идеи и многое другое в конечном итоге легли в основу последнего трактата Ньютона «Оптика», впервые опубликованного в 1704 году. В то время английский астроном Джон Флемстид заявил, что он «не производит шума в городе», в отличие от того времени, когда были опубликованы «Начала». Но он по-прежнему представлял собой крупный вклад в оптическую науку, стоя рядом с «Оптикой в астрономии» Иоганна Кеплера и «Трактатом о Люмьере» Гюйгенса. Кроме того, в отличие от Principia, Opticks была написана на английском, а не на латыни, что делало её более читабельной.
Ньютон умер, не оставив завещания в 1727 году, и его книги были проданы вместе с другим его имуществом человеку по имени Джон Хаггинс, начальнику тюрьмы Флит. Хаггинс купил их в подарок своему сыну Чарльзу, ректору в Оксфордшире, а затем книги перешли к преемнику Чарльза Хаггинса на посту ректора, доктору Джеймсу Масгрейву. Затем книги перешли к его сыну, сэру Джеймсу Масгрейву, и оставались в семье из поколения в поколение, пока значительная часть их библиотеки Ньютона не была продана в 1920 году.
По словам Харрингтона, нередко можно найти на рынке копии книг из личной библиотеки Ньютона, но с 1940-х годов появление копий собственных книг Ньютона стало крайне редким явлением.
В последний раз это произошло в 2020 году, когда первое издание Opticks, которое Ньютон подарил швейцарскому математику Николя Фатио де Дулье, было продано на аукционе в 2020 году за 193 750 фунтов стерлингов (около 237 000 долларов США).
В личной библиотеке у Ньютона было две известные копии второго издания Opticks 1717 года: одна «рабочая копия» с его аннотациями и правками, которая сейчас находится в коллекции библиотеки Хантингтона; и ещё одна нетронутая копия, давно внесённая в список «местонахождение неизвестно» в Newton Project.
ДиЛаура понял, что его экземпляр «Оптики» может иметь большее значение, чем он сначала подумал, когда пролил яркий свет на экслибрис Джеймса Масгрейва и обнаружил под ним второй экслибрис, принадлежавший Чарльзу Хаггинсу. Наличие обоих экслибрисов обычно считается доказательством того, что данная книга была частью библиотеки Ньютона. Но ДиЛаура хотел получить дополнительные подтверждения, поэтому он проконсультировался с исследователями Ньютона в Кембридже, которые пришли к выводу, что это был утерянный второй экземпляр второго издания Ньютона 1717 года «Оптика».
Фото: arstechnica.com
Скотт Мандельброте, редакционный директор Newton Project, согласился, добавив, что ДиЛаура «сорвал джекпот в плане собрания». Согласно Харрингтону, это издание переплетено в тёмно-синий сафьяновый кожаный переплёт с позолоченными краями и позолоченной фурнитурой, с редким титульным листом, датированным 1717 годом. А лист А2 — это «гашение», означающее, что Ньютон заменил исправленным листом то, что было напечатано изначально. На листе гашения нет позолоты по краям, поэтому Ньютон, вероятно, отправил книгу обратно в переплёт, запросив текстовые изменения, и затем ему вернули исправленную книгу. «Эта копия, вероятно, была копией для презентации, которая так и не дошла до адресата, о чём свидетельствует тот факт, что её страницы нетронуты», — сказал Харрингтон.