Метод добровольного ухода из жизни, избранный банкиром, чтобы избежать уголовной ответственности и позора перед лицом польского дворянства, оказался весьма неординарным. В январе 1845 года Эдвард Рачинский (Edward Raczynski, 1786 - 1845), выкатив вечером на порог своего гостевого дома, расположенного на небольшом озёрном островке в Великопольском воеводстве, миниатюрную артиллерийскую пушку, встал на колени, приложил голову к выходному отверстию ствола, а зажжённую свечу, которую заранее привязал к палке, рукой направил к фитилю. Раздавшийся пушечный выстрел не оставил банкиру никаких шансов на спасение – череп разлетелся на несколько частей. Слуги Рачинского обнаружили холодное тело хозяина только на следующее утро.
Фото: Jaaj.Club
Что стало причиной самоубийства 58-летнего графа?
Всё началось в апреле 1842 года, когда польский дворянин и бывший гравёр Варшавского монетного двора Казимеж Грабовский (Kazimierz Grabowski), давний приятель Рачинского, предложил банкиру чеканку “собственных золотых денег”. Идея была авантюрной, чрезвычайно опасной, но заманчивой.
Являясь финансово обеспеченным человеком, Эдвард Рачинский, как меценат, жертвовал немалые суммы на общественно-культурные мероприятия, но граф имел непростой, сложный характер, открыто конфликтовал со многими представителями дворянского сословия и аристократами. Выделяя деньги на очередную благотворительную акцию (например, на создание часовни со скульптурами польских королей либо реставрацию средневекового замка), настаивал, чтобы его имя при этом было “навсегда увековечено” соответствующими табличками с его фамилией и дворянским титулом. Некоторые недруги Рачинского обвиняли его в корыстолюбии, другие – в мошенничестве. Но такого рода изречения являлись голословными, намёки туманными. А тут на горизонте замаячила перспектива реального обвинения в реальном фальшивомонетничестве, главным свидетелем которого становился Грабовский, который разругался с Рачинским.
Банальная жадность Грабовского и стала причиной разрушения дружбы. Он встал на путь шантажиста, и поэтому граф не выдержал и покончил с собой.
“Монетная мастерская” графа пережила его? Да, она осталась после банкира. Это была обычная кладовая рядом с его кабинетом островного дома, недоступная для прислуги, в которой находился небольшого размера пресс-станок, изготовленный Грабовским. Бывший гравёр являлся и автором штемпелей, резанных под золотую двуязычную российско-польскую монету номиналом в 20 злотых образца 1835 года.
Грабовский получал от Рачинского различные подлинные золотые монеты, а тот вывозил их в частную литейную кузницу вблизи Познани. Там же за деньги банкира эти монеты плавили в печи, добавляя в жидкий металл половину меди. Готовые пластины Грабовский привозил в мастерскую Рачинского, где они вдвоём изготавливали фальшивки небольшими партиями.
Рачинский сбывать монеты “собственного производства” возложил на свои плечи. Монеты были настолько похожими на подлинные, что он практически ничем не рисковал. Большую часть вырученных таким образом средств он тратил на меценатство и благотворительную деятельность, а работу Грабовского щедро оплачивал.
Но спустя некоторое время в декабре 1844 года Грабовский затребовал, надо полагать, оплату большего размера, стал шантажировать Рачинского, угрожать, что сообщит властям о фальшивомонетничестве.
Граф вывез незадолго до смерти монетный пресс-станок на лодке и утопил его в озере.
После свершившейся трагедии в доме Рачинского не нашли ни фальшивых монет, ни оборудования либо приспособлений, ни сырья для их изготовления.
Знаменитые монеты “Рачинского-Грабовского” сохранились до наших дней в частных нумизматических коллекциях Польши, Словакии, Чехии.