Медицинское заболевание названо в честь образа вымышленного рассказчика, который в свою очередь был основан на реально существовавшем немецком дворянине, известном тем, что придумывал небылицы.
В 1951 году лондонский врач Ричард Ашер написал в журнале статью о «распространённом синдроме, с которым сталкивалось большинство врачей, но о котором мало что было написано». Он описал картину внешне больных пациентов с драматическими, но правдоподобными историями болезни, которые бесконечно посещали врачей и больницы, ссорились с медиками и выписывали себя лекарства вопреки рекомендациям. Проще говоря, эти люди страдали от того, что сегодня известно как синдром Мюнхгаузена.
Синдром Мюнхгаузена – это психологическое состояние, при котором пациент притворяется, что он или кто-то другой, чаще всего ребёнок, серьёзно болен.
Если бы человек, открывший это расстройство, использовал медицинские эпинимы, как это делали Алоис Альцгеймер или Беррилл Бернард Крон, его можно было бы назвать «болезнью Ашера». Но Ашер не хотел прикреплять своё доброе имя к псевдоболезни, определяемой ложью людей, которых он считал «истериками, шизофрениками, мазохистами или психопатами какого-то рода».
Вместо этого Ашер обратился к литературе, найдя вдохновение в книге «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и весёлые приключения Барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей», ныне малоизвестном романе немецкого писателя Рудольфа Эриха Распе 1785 года.
Книга о похождениях барона
В книге Распе, написанной в духе «
Путешествий Гулливера», которая изначально публиковалась как серия анонимных статей, а затем была переработана в бесчисленных версиях, изданиях и переводах, от первого лица рассказываются
фантастические истории барона Мюнхгаузена, дворянина и отставного солдата, чьи очевидные небылицы приводят в восторг гостей за обедом. Среди его многочисленных приключений Мюнхгаузен перелетает через Темзу на пушечном ядре, сражается с крокодилом длиной 12 метров и путешествует на Луну.
К историям, естественно, прилагались оригинальные иллюстрации. На одном из таких рисунков, опубликованном в издании романа 1786 года, Мюнхгаузен висит на верёвке, привязанной к полумесяцу. Этот рисунок полюбился Саре Тиндал Карим, литературоведу из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, которая выбрала его для обложки своей книги 2014 года «Художественная литература XVIII века и переосмысление чуда».
Фото: smithsonianmag.com
«XVIII век был уникальным периодом времени, когда ещё не было чётких законов об авторском праве и клевете, и не существовало жесткого и быстрого разграничения между произведениями факта и произведениями вымысла», - говорит Карим. Это в полной мере относилось и к роману Распе, поскольку образ его Мюнхгаузена был основан на ещё живом человеке с практически таким же именем.
Карл Фридрих Иероним, фрейхерр (или барон) фон Мюнхгаузен, был отставным немецким офицером, воевавшим в составе русского полка в двух кампаниях против Османской империи. К 1760 году он вёл праздную жизнь в сельской местности Германии, регулярно принимая дворян и аристократов в своём доме в Ганновере. Мюнхгаузен заслужил репутацию добросердечного, щедрого, живого и драматичного рассказчика, однако не лжеца.
И настоящие, и фальшивые бароны начинали как уважаемые люди. «В книге Распе есть любопытное повествование, в котором Мюнхгаузен, считая, что его гости говорят глупости, рассказывает ещё более вздорные небылицы, чтобы посмеяться над ними и их доверчивостью», - говорит Карим, которая подсчитала, что роман Распе переиздавался 100 раз в течение последующих двух столетий. Каждая редакция и перевод вносили изменения в текст. «В более поздних изданиях, однако, происходит сдвиг, и теперь не он шутит, а шутят над ним», - объясняет Карим. «Он становится шутом, лжецом и объектом насмешек».
Изменения в вымышленном персонаже были обусловлены, по крайней мере частично, реакцией реально существовавшего Мюнхгаузена. «Ему бы следовало отнестись к шутке с пониманием», - говорит Карим, - «Но он сделал ещё хуже, отреагировав слишком остро».
Фото: smithsonianmag.com
Мюнхгаузен ненавидел своё изображение и неоднократно угрожал подать в суд. Помимо мутного статуса законов о клевете в то время, на пути иска барона стояла непреодолимая проблема: в то время автор набирающей популярность книги оставался неизвестным. Мюнхгаузен попытался подать в суд на Готфрида Августа Бюргера, который перевёл англоязычный роман на немецкий и был ошибочно назван его автором, но ему это не удалось.
Если быть честным, разгневанный Мюнхгаузен знал, что кто-то в его прошлом или настоящем - возможно, тот, кого он пригласил в свой дом, - насмехается над ним и обогащается за его счёт. Как бы защищаясь от судебного иска за клевету, автор намеренно исказил написание имени главного героя, хотя и незначительно. «В этот совершенно неправдоподобный вымысел», - говорит Карим, - «Распе вставляет реальную, узнаваемую историческую фігуру».
Причина, по которой Распе взял за основу своего героя Мюнхгаузена, ускользала от историков на протяжении столетий. «Мы даже не знаем, встречались ли эти люди хоть раз», - говорит Режис Олри, анатом из Квебекского университета в Труа-Ривьере и автор статьи в журнале 2002 года, посвящённой истории синдрома Мюнхгаузена.
Наиболее вероятное место, где эта пара могла пересечься, - Геттингенский университет в Германии, где Распе работал библиотекарем, чтобы расплатиться с растущими долгами в начале 1760-х годов, примерно в то же время, когда Мюнхгаузен, чей дядя играл роль в основании школы, устраивал пышные званые вечера в своём близлежащем поместье.
Фото: smithsonianmag.com
Как и Карим, Олри вовсе не считает так называемого «барона лжи» лжецом. «Мюнхгаузен был сказочником, - говорит он, - и если эти сказки были не совсем правдивы, то по одной из двух причин: либо он сознательно придумывал эти истории, чтобы развлечь свою аудиторию (и это срабатывало), либо эти истории были бредом, который он не осознавал, что придумывает». Поскольку Мюнхгаузен вышел в отставку в 1760 году в возрасте 39 или 40 лет, маловероятно, что он страдал от мании величия.
Кем был Мюнхгаузен для Распе
К 1785 году прошло более 20 лет с тех пор, как гораздо более молодой Распе (потенциально) пересёкся с бароном, который, должно быть, произвёл на него сильное впечатление. Но мнение Распе о Мюнхгаузене в остальном остаётся загадкой. Завидовал ли он богатству и статусу барона, учитывая его собственное низкое положение? Преклонялся ли он перед мастерством Мюнхгаузена в написании рассказов и задумывал книгу как комплимент? Обижался ли он на дворянина за его откровенную ложь или восхищался тем, как барону удаётся выходить сухим из воды?
Ключи к разгадке привлекательности Мюнхгаузена можно найти в биографии Распе. Он родился в Ганновере в 1737 году, изучал право в Геттингенском университете, но так и не стал юристом. Вместо этого в резюме Распе, который был универсалом, значились должности писателя, исследователя, переводчика, журналиста, библиотекаря, геолога и хранителя монет - должность, на которой доступ к богатству оказался для него слишком заманчивым. Обвинённый в краже из музейной коллекции монет и драгоценных камней, Распе бежал в Англию в 1775 году, чтобы избежать ареста.
Становившийся всё более сомнительной личностью, Распе (вооружённый знаниями о том, как уклониться от закона) прибегал к схемам зарабатывания денег и преступлениям низкого уровня. В одной из афёр он притворился, что обнаружил золото в поместье шотландского дворянина, убедил его вложить деньги в горное дело, а затем исчез с деньгами. Похоже, что мошенничество с не слишком умными представителями высших классов было особой находкой Распе.
Фото: smithsonianmag.com
«Находясь в таком скромном положении и будучи отчаявшимся человеком, он вспомнил истории, услышанные им за гостеприимным столом барона Мюнхгаузена, и, думая, что сможет обратить их в свою пользу, опубликовал свои воспоминания о них», - отмечал в 1908 году писатель Сэмюэл Остин Аллибон. «Рассказ был «преувеличен и карикатурен» без сомнения, но в целом имел достаточное сходство с историями, которые барон придумывал для развлечения своих собутыльников, чтобы можно было распознать их происхождение».
Свободно владея немецким, английским, французским и латинским языками, Распе также писал всё - от поэзии до научных работ и каталогов. Однако если он стремился к славе и богатству, то «Рассказ барона Мюнхгаузена» не принёс ни того, ни другого. По иронии судьбы, его имя не появилось на его самом известном и успешном произведении при жизни. Ведь заявить о своих правах на произведение означало бы столкнуться в суде с настоящим Мюнхгаузеном.
В итоге Мюнхгаузен пережил Распе на три года. Первый умер в 1797 году, так и не узнав о личности своего противника, а второй - в 1794 году. Только в 1824 году, спустя более четверти века после смерти обоих, биография Бюргера, некогда переводчика Распе, раскрыла действительного автора печально известной книги.
Наследие Мюнхгаузена
В течение последующих 200 лет слово «Мюнхгаузен» прочно вошло в коллективную психику. Согласно Оксфордскому словарю английского языка, в 1850-х годах оно чаще всего использовалось как глагол, обозначающий «экстравагантно неправдивые псевдоавтобиографические истории».
В 1950-х годах этот термин был настолько распространён, что Ашер счёл его идеальным названием для своего нового описанного синдрома. «Подобно знаменитому барону фон Мюнхгаузену, страдающие этим синдромом люди всегда много путешествовали, и их истории, как и те, что приписывают ему, одновременно драматичны и неправдивы», - писал врач.
Фото: smithsonianmag.com
На сегодняшний день это состояние называют «синдромом зависимости от больницы», «синдромом больничной карты» и «синдромом больничного бункера». Его официальное название в DSM, руководстве по психическому здоровью Американской психиатрической ассоциации, - «симулятивное расстройство, навязанное самому себе» или «симулятивное расстройство, навязанное другому». Однако в разговорной речи за ним закрепилось некогда доброе имя барона.
За пределами весьма специфических литературных уголков имя Распе так же мало известно, как и Мюнхгаузена. Но если бы история развивалась иначе, этих двух людей вполне можно было бы поменять местами.
«Распе был колоритным, ярким персонажем, который также был авантюристом и обманщиком», - говорит Карим. «Ложь одного из них любима, другого - незаконна, но это различие и траектория их наследий почти произвольны. Так что в следующий раз, когда на званом ужине вы слишком приукрасите историю, подумайте вот о чём: триста лет спустя люди, возможно, всё ещё будут о вас говорить».