Дэвид Ингрэм был исследователем елизаветинской эпохи, который, как известно, прошёл более 3500 миль от Веракруса до Нью-Брансуика в 1568-9 годах. В 1567 году Ингрэм отправился вниз по Темзе на флагманском корабле английской королевы Елизаветы I (1558-1603), который она одолжила Джону Хокинсу для его третьей экспедиции по добыче рабов.
Они потратили три месяца на то, чтобы купить военнопленных в
Африке и погрузить их в качестве живого груза для незаконной продажи колонистам на испанском материке Карибского бассейна. Прибыв туда в конце марта, они сделали несколько успешных остановок в течение пяти месяцев, после чего отправились домой.
К сожалению, это был сезон ураганов, и сильный шторм заставил флот укрыться в Веракрусе, Мексика. Последовало сражение, из которого уцелели только два английских корабля, оставив половину из 400 человек флота убитыми или взятыми в плен. Перегруженный "Миньон" не смог пересечь Атлантику с таким количеством выживших на борту, и 100 человек решили попытать счастья на берегу возле Тампико. Из них только Дэвид Ингрэм и двое его спутников избежали смерти или плена.
Целью Ингрэма было добраться до дружественного французского форпоста недалеко от современного Джексонвилла, штат Флорида.
Им потребовалось больше месяца, чтобы пройти пешком от Тампико на север до залива Галвестон, штат Техас, неся рулоны тонкой ткани, которые Хокинс дал им, чтобы они обменяли их на еду, кров и одежду. Это было только начало их долгого пути.
Начало долгого пути
Из залива Галвестон трое английских моряков, по-видимому, последовали примеру Альвара Нуньеса Кабеса де Вака (ок. 1490 - ок. 1560), вероятно, сами того не подозревая. Каранкавы направили бы их в правильном направлении, как они направили Кабесу де Вака десятилетия назад. Ингрэм мог бы также встретить торговца предметами интерьера, которому можно было бы подражать и использовать его в качестве гида, но в этом большая удача была не нужна. Скорее всего, они просто воспользовались поощрениями, полученными от других путешественников, которых они встретили на часто используемых тропах.
Мужчины должны были направиться на север вдоль реки Тринити, вероятно, вытекающая там, где сейчас находится Ливингстон, и устремляющаяся на северо-восток в сторону Накодочеса, точно так же, как Кабеса де Вака, вероятно, сделал 40 лет назад. И, подобно ему, они обнаружили, что, будучи странствующими иностранцами, обладающими средствами, но не участвующими в региональных конфликтах, они могут свободно путешествовать и их тепло встречают.
Решение Ингрэма отправиться на север, к месту, которое до сих пор известно как Накодочес, должно было быть продиктовано не только торговыми возможностями, но и опасностью придерживаться прибрежного маршрута. Атакапа жили к востоку от Каранкавы вдоль побережья, в районе, где преобладают обширные болота вдоль нижнего течения реки Сабин. Атакапы были нищими охотниками-собирателями, как и чичимеки, у которых было мало возможностей для торговли. Кроме того, в этом направлении было меньше хороших троп из-за обширных болот. Выбор был прост. Ингрэм и его спутники почти наверняка отправились на север, в Накодочес. Трудности, с которыми они столкнулись, вынудили их сделать выбор, который сделал Накодочес второй весьма вероятной точкой долгого маршрута.
Им потребовалось бы около 12 дней, чтобы пройти 286 км до этого торгового центра на пересечении тропы от побережья с более крупной тропой Сан-Антонио-Накодочес. Эта большая тропа позже станет Камино Реал испанского колониального Теджаса. В Накодочесе они нашли бы готовый рынок сбыта для того, что везли, и обменяли бы это на еду, жильё и новую одежду.
Культура Каддоана
Приезд в Накодочес позволил им познакомиться с новой культурой. Это были владения каддоанцев, группы родственных народов, обитавших в соседних частях Техаса, Оклахомы, Арканзаса и Луизианы. Здесь тоже, кто-то из пожилых людей, вероятно, вспомнил Кабесу де Вака.
Каддоанцы были преуспевающими земледельцами, живущими в больших постоянных городах с земляными платформами, на которых были построены храмы и дома знатных людей.
Их посевы включали кукурузу, фасоль, тыкву и подсолнечник - одомашненные продукты восточных лесов, с которыми Ингрэм познакомится в ближайшие месяцы.
То же самое можно сказать и о важной роли женщин в этом и других обществах, которые посетит Ингрэм, от восточного Техаса до северной Флориды и за её пределами. Ингрэм был впечатлен кукурузой: "У них есть что-то вроде зерна, початок которого размером с запястье человека, зерно похоже на плоский кусок. Из него получается очень вкусный белый хлеб". Ингрэм, должно быть, сталкивался с тортильями и другими мексиканскими блюдами в Сан-Хуан-де-Улуа, но, вероятно, это было его первое знакомство с основными культурами североамериканского сельского хозяйства, которые сделали возможным появление таких продуктов.
Фото: worldhistory.org
У каддоанцев была матрилинейная социальная организация, в которой происхождение считалось по женской линии. Семьи, организованные вокруг пожилых женщин, были объединены в экзогамные кланы; молодые люди должны были вступать в брак вне своих родовых кланов. Однако кланы, вероятно, служили не столько для регулирования брака, сколько для облегчения торговли с соседними народами. Торговые сделки оформлялись как взаимный обмен подарками, а названия кланов позволяли фиктивному родству облегчать торговлю даже между людьми, которые не имели общего языка. Любопытно, что политические должности в Каддо, как правило, занимали мужчины, хотя это наследование обязательно пересекало клановые линии.
Экспедиция де Сото достигла внутренних городов Каддоана дальше на северо-восток в 1541 году, но с тех пор на территории Каддоана не было европейцев. Ингрэма и его партнёров хорошо приняли, и современных читателей не должно удивлять, что в то время язык каддо был лингва-франка в регионе.
Ингрэм, Браун и Твайд сделали всё возможное, учитывая неожиданный прием, оказанный им первыми каддоанскими хозяевами. Как обычно, Ингрэм называл главу города Накодочес "королём". Он помнил, что домен этого человека назывался "Гирика". Король снял с троих мужчин одежду, чтобы присутствующие могли осмотреть их волосатую белую кожу. Было общее любопытство и обсуждение этих трёх странных людей, но никаких признаков злого умысла. Король позволил им одеться, заняться своими торговыми делами и двигаться дальше не причинив вреда. Трое мужчин были такими же новыми для каддоанцев, как и сами каддоанцы для англичан. Нагота не обязательно была здесь неуместной или постыдной, поэтому изучение их бледной кожи было безобидным любопытством, а не рассчитанным унижением.
Ингрэм сообщил, что в регионе было много крупных общин. Крупные центры были разбросаны на расстоянии от 160-320 км друг от друга, и их лидеры, казалось, находились в постоянном конфликте друг с другом. Будучи мирными торговцами, трое мужчин могли без труда перемещаться между этими крупными городами и небольшими между ними.
Заключение
Ингрэм и двое его спутников использовали обширную сеть троп коренных американцев, изучая язык жестов и получая советы и указания от путешественников, с которыми они сталкивались. По пути их селили в городах как странного вида странствующих торговцев. Добравшись до северной Флориды, они узнали, что долгожданный французский аванпост был разрушен испанскими войсками, и им пришлось планировать новое место назначения. Они решили, что их единственной альтернативой был далекий Кейп-Бретон, Новая Шотландия.
После одиннадцатимесячного похода они были спасены французским кораблем в заливе Фанди. Они прошли пешком и на каноэ более 5900 км по Америке. Дэвида Ингрэма, Ричарда Брауна и Ричарда Твайда встретили дома в Лондоне в начале 1570 года. Они получили мгновенную известность и были вознаграждены своим изумлённым бывшим капитаном. Опыт Ингрэма позже вовлёк его в дальнейшие приключения и обеспечил ему роль в попытках Англии колонизировать Северную Америку.