Зеркальная лихорадка

Переломное событие в истории изготовления зеркал произошло в 1664 году, когда французы «украли» у итальянцев секрет стеклянных зеркал. До этого Венеция была столицей производства стеклянных зеркал. После того, как венецианские мастера в 1507 году разработали технику покрытия стекла сплавом олова и ртути, венецианские зеркала стали очень востребованными предметами роскоши, которые желали европейские короли и королевы. Однако в 1664 году Жан-Батист Кольбер, казначей Людовика XIV, тайно получил эту технику и привез её во Францию, положив конец 150-летней монополии венецианских зеркал в промышленности. В последующие десятилетия французы разработали технологии, позволяющие им изготавливать стеклянные зеркала больших размеров, и стали лидерами в этой области.

Тем временем в Англии на фабрике Vauxhall, основанной герцогом Бекингемским, также работали венецианские мастера, которые использовали смесь олова и ртути для изготовления листов зеркального стекла длиной до одного метра. Эти разработки открыли новую эру дизайна интерьера и меблировки, характеризующуюся украшением поверхностей стен многочисленными блестящими стеклянными зеркалами. Во Франции это произошло во время правления Короля Людовика XIV. Один из самых грозных монархов в европейской истории, Людовик XIV находился на троне семьдесят два года, установив рекорд самого долгого правления среди всех правителей в мировой истории.

За пятьдесят четыре года своего активного правления с 1661 по 1715 год, которые Вольтер назвал «le siecle de Louis XIV», он сделал французский двор законодателем мод в Европе. Версальский дворец, на строительство которого Людовик XIV потратил ресурсы всей нации, вызвал много зависти и подражания среди других монархов после его завершения в 1684 году.

Среди многочисленных залов Версаля самым обсуждаемым является Зеркальная галерея. Её северная и южная стены, каждая длиной семьдесят пять метров, разделены на семнадцать секций. С одной стороны стены семнадцать больших сводчатых окон выходят в сад. Другая сторона покрыта семнадцатью огромными зеркалами той же формы и размера, что и противоположные окна, которые фиксировали виды из прозрачных окон. Информацию об этом знаменитом зале можно найти в любой туристической брошюре. Описания обычно в основном точны, за исключением одной тонкой детали: каждое большое зеркало на самом деле состоит из двадцати одного зеркала меньшего размера - пятнадцати квадратных в основной части, трёх изогнутых вверху и трёх соединительных зеркальных полос между основной частью и вершиной. Таким образом, общее количество зеркал в Зеркальной галерее на самом деле составляет 357.

Другое заблуждение относительно этих зеркал заключается в том, что их основная функция состоит в том, чтобы отражать посетителей зала, заблуждение, лучше всего иллюстрируемое тем фактом, что теперь оно каждый день подтверждается селфи туристов, публикующих сообщения в Instagram. На самом деле, семнадцать составных зеркал изначально были спроектированы так, чтобы отражать вид на сад за окном с другой стороны, из-за чего прочные дворцовые стены «исчезали».

Хотя сегодня почти невозможно зарегистрировать этот эффект среди толп туристов в зале, посетители во времена правления Людовика XIV полностью понимали и ценили оригинальный дизайн. Ж. Б. Де-Моникар, арестованный и брошенный в камеру Бастилии, с любовью вспоминал и описывал в 1710 году дни, когда он гулял в Зеркальном зале.

Стоит напомнить, что в Древнем Китае тоже было немало «зеркальных залов», хотя, к сожалению, они сохранились только в текстовых записях. Первый из них, описанный в «Истории Северной Ци», был построен по заказу последнего императора этой династии (годы правления 565 – 77), который построил зал зеркал, зал драгоценностей и зал черепаховых панцирей в покоях супругов. Украшенные также картинами и резьбой, эти здания отличались непревзойдённым изяществом.

Затем был Ян Цзюнь (571 – 600), принц Цинь и третий сын императора Вэня из династии Суй, который построил экстравагантный дворец на озере: «между балками были установлены многочисленные зеркала, украшенные жемчугом, колонны, двери и окна, показывающие крайнюю расточительность». Этот принц был вундеркиндом, занявшим должность Великого генерала в нежном возрасте двенадцати лет. Вскоре после этого он получил дополнительные титулы министра округа Хэнань, губернатора Лочжоу и генерал-маршала армии Гуандун. Но он становился всё более разнузданным в своём расточительном образе жизни, развлекаясь со своими супругами и веселясь со своими гостями день и ночь. Этот роскошный зеркальный зал был построен именно для таких непрекращающихся празднеств.

Ещё один зеркальный зал описан в исторической хронике Сыма Гуана (1019–1086) «Всеобъемлющее зеркало в помощь управлению». В ней рассказывается, что Пэй Фейшу, чиновник во время правления императора Тан Гаозун (годы правления 649–683), построил такое здание для императора в дворцовом районе. Однажды Гаозун пригласил главного министра Лю Рэнгуи посмотреть зал в качестве особой услуги. Но, заглянув внутрь, Лю выбежал. Когда его спросили, почему, он ответил: «Нет двух солнц на небе, и никогда не бывает двух владык на земле. Но в этом дворце повсюду изображения Вашего Величества, что не может быть добрым предзнаменованием».

Встревоженный Гаозун немедленно разобрал все зеркала. Эта последняя запись особенно интересна, потому что, с одной стороны, она, кажется, предполагает всеобщую любовь правителей Востока и Запада к «зеркальным залам»; с другой стороны, в то время как зеркальный зал Людовика XIV воспринимался как воплощение гламура и символ власти, вызывавший большое восхищение в Европе, его китайский аналог вызывал моральное беспокойство и критику со стороны честного министра, что, в свою очередь, вызывало политическое беспокойство у самого императора.

Вскоре после того, как Франция получила технологию стеклянных зеркал из Италии, Абрахам Тевар, владелец стекольных заводов в Сен-Жермен, проявил большой интерес к производству зеркал беспрецедентного масштаба и к концу 1680-х годов преуспел в производстве стеклянных зеркал длиной почти 1,5 метра. Но в то время производство таких больших зеркал всё ещё было трудным делом.

Архитектор по имени Мансарт писал: "С 1688 года, когда были изобретены большие стеклянные зеркала, нам удалось сделать только три от 2 до 2,1 метра в высоту и от 1 до 1,2 метра в ширину, которые всё ещё остаются целыми. Хотя в общей сложности было произведено более четырёхсот штук, большинство из них было брошено на переплавку, а остальные разобраны на куски высотой от 1 до 1,5 метра".

Но технологии развивались семимильными шагами. Английский путешественник Мартин Листер посетил стекольный завод Faubourg Saint-Antoine в 1699 году и написал: «Там я увидел полностью законченное и посеребрённое зеркало размером 2,2 на 1,2 метра и толщиной всего в 0,6 сантиметра. Я не думаю, что кто-то мог бы получить такие размеры путём выдувания». Эти большие зеркала были изготовлены методом литья - новой техники, изобретённой Бернаром Перрором в 1687 году. Тщательно охраняемая коммерческая тайна была наконец обнародована, хотя и частично, французским священником аббатом Плюше в книге под названием «Зрелище природы».

Согласно заметкам Плюше, изготовление больших литых зеркал проходило в пять этапов: изготовление печей и тиглей, заливка, выравнивание, повторный обжиг и, наконец, серебрение - всё это требовало тщательной подготовки, прежде чем можно было овладеть технологией. Каждые несколько месяцев печи приходилось перестраивать. Тигли были изготовлены из специальной глины, выдерживающей прямой обжиг при температуре до 1800 градусов по Цельсию. Чтобы избежать мельчайших трещин, каждый тигель необходимо было высушить при низкой температуре в течение нескольких месяцев, хотя их можно было использовать не более трёх месяцев, прежде чем их выбрасывали. На этапе заливки рабочие делали смесь песка и соды и переплавляли её в расплавленное стекло. Затем рабочие выливали стекло на металлический стол и с помощью чугунного валика выровняли толщину листа стекла. Наконец, отлитое стекло повторно обжигали, чтобы оно не раскололось при использовании: стеклянные листы снова помещали в большую печь, где они оставались в течение трёх дней, постепенно охлаждаясь. Затем стеклянные листы в процессе полировки и серебрения превращались в зеркала.

Необработанные листы стекла доставлялись в Париж из Сен-Гобен. Полировка производилась путём помещения влажного песка между двумя листами стекла. Рабочие тёрли два листа друг о друга взад и вперёд в течение нескольких дней. Процесс полировки включал в себя натирание стекла очень мелким порошком оксида железа до тех пор, пока поверхность стекла не приобретала блеск и прозрачность. Последним шагом было серебрение, для которого рабочие раскатывали листы олова валиком до толщины менее четверти сантиметра, а затем расстилали и протирали замшевой тканью, смоченной ртутью. Затем листы олова погружали в ртуть, а сверху помещали стекло под большим давлением, чтобы удалить любые пузырьки воздуха. На сутки на него клали тяжёлый груз. После этого сборку постепенно поднимали с одного конца, чтобы удалить избыток ртути. Кроме того зеркало должно было "отдохнуть" от пятнадцати до двадцати дней, чтобы амальгама стабилизировалась, прежде чем всё будет готово к продаже.

По мере развития техники производства цена на зеркала падала. В то время как в начале восемнадцатого века стеклянное зеркало размером 180 х 100 сантиметров могло быть продано за 750 фунтов стерлингов, а образец размером 230 х 115 сантиметров мог быть продан за астрономическую цену в 3000 фунтов стерлингов, к 1734 году зеркало указанного размера стоило не более 425 фунтов стерлингов, почти вдвое меньше, чем три десятилетия назад. Снижение цен привело к популяризации больших зеркал среди домохозяйств высшего класса: продажи Saint-Gobain удвоились между 1745 и 1755 годами, а большие стеклянные зеркала стали необходимостью в повседневной жизни богатых.

Поскольку богатые люди, зачастую, пытались выставить напоказ своё богатство, демонстрируя блестящие зеркала на стенах своих салонов и гостиных, эти зеркала также разжигали их страсть к причудливому пространству - в конце концов, это был век рококо. Как и в Версале, огромные настенные зеркала в любом особняке давали бесконечные отражения окружающего мира. Они были установлены не для того, чтобы осматривать внешний вид хозяина и посетителей, а для того, чтобы расширить ограниченное пространство и оптически бесконечно повторять ослепительные люстры и позолоченные шкафы. Именно эта способность воспроизводить отражения, которой не могли достичь ни живопись, ни гобелен, сделала стеклянные зеркала главным украшением интерьера того времени.

В качестве доказательства Жермен Брис поместил зеркала в самый верх списка архитектурного декора в своём авторитетном справочнике по моде и вкусу высшего света Description de la ville de Paris. Предлагая воображаемые туры по самым красивым домам Парижа, эта книга была переиздана двенадцать раз между 1684 и 1752 годами. Среди самых известных законодателей моды, упомянутых в книге, два стильных джентльмена обновили свои дома всеми возможными уникальными и красивыми предметами, особенно большим количеством огромных зеркал в черепаховых оправах.

Эта мода, конечно, не ограничивалась Парижем: когда Мадлен де Скюдери описывала идеальный загородный замок в своём романе 1667 года «Матильда», она также установила большие зеркала напротив окон, чтобы расширить естественные виды и открыть пространство дома. Как отмечает учёный Сабина Мельхиор-Боннет, аристократическое общество Людовика XIV имело страсть к зеркалам. Ассоциированные со светом – они освещали тёмные комнаты, осветляли толстые стены, имитировали оконные рамы и напоминали драгоценные украшения в элегантных, инкрустированных драгоценными камнями рамах коробок. Помещённые напротив окон, они отражали пейзажи сельской местности и служили картинами, идеально приспособленными к тонкому союзу искусства и природы, которого требовали социальные приличия того времени.

Эта «зеркальная лихорадка» длилась около столетия. Хотя постоянно появлялись новые формы и стили обрамления, настенные зеркала оставались вечным продуктом, часто устанавливаемым между окнами в качестве обманки, чтобы смешать реальное и вымышленное пространство.