Психологическое устрашение в военном конфликте было искусством войны с древних времен. Использование дезинформации, притворных движений, тонких сообщений и открытой демонстрации агрессии предназначено для того, чтобы нервировать противника перед вступлением в бой. Сурена, парфянский полководец, блестяще использовал его против римского Красса до и во время битвы при Каррах в 53 году до нашей эры.
Курс Рима на столкновение с Парфией
После окончательной консолидации Итальянского и Иберийского полуостровов; затем покорения Греции и части Северной Африки; затем завоевания Анатолии и восточных провинций, включая Понт; и Сирии в Палестине; затем Галлии (все во второй половине первого тысячелетия до н.э.) Рим начал контролировать Месопотамию и её окрестности, рынки шелкового пути. Но на его пути было огромное препятствие: Парфия. Парфянская империя сама по себе была огромной, а её доходы значительными.
Правившая с 247 г. до н.э. по 224 г. н.э., её территория простиралась от Средиземноморья на западе до Индии на востоке. Парфяне завоевали большую часть территории, когда-то принадлежавшей грекам-Селевкидам, благодаря победам царей Митридата I и расширению и консолидации Митридата II. Самое главное – центральное место в бывших вавилонских, персидских и селевкидских интересах – парфяне захватили важнейшую область плодородного полумесяца рек Евфрат и Тигр, известную как Месопотамия, включая Шелковый путь, который проходил на восток и запад через Месопотамию. Этот путь укрепил позиции Парфии как международной торговой организации. Благодаря такой коммерческой экспансии парфяне стали чрезвычайно богатыми – богатством, которое Римский полководец Марк Лициний Красс (115-53 гг. до н.э.) считал желанный.
Красс
В Риме, поскольку сенат обычно избирал двух консулов сроком на один год, в конце республиканского периода Красс, Юлий Цезарь и Помпей сформировали Первый триумвират, который продвигал свои собственные политические интересы, а не указы сената. Из троих, хотя Красс и добился некоторого собственного военного успеха (он уничтожил восстание рабов Спартака), Цезарь и Помпей были более известны своими военными достижениями. К 53 году до н.э. Цезарь добился успехов в Галлии и успеха в Британии, в то время как вершиной достижений Помпея стало его поражение от Митридата Великого в Понте.
Тем не менее, помимо значительного политического влияния на родине, известного как самый богатый человек в Риме, Красс обладал значительным портфелем земель и богатств. Тем не менее, поскольку он чувствовал, что живет в тени военной славы Помпея и Цезаря, он хотел большего.
Зная о богатстве Парфии на востоке, Красс без санкции сената строил планы против Парфии. Его намерение было двояким.
В случае успеха победа над Парфией принесла бы ему невообразимое богатство и военную славу, к которой он стремился. Человек, которого он встретит в бою, будет блестящим парфянским полководцем Суреной (84-53 гг. до н.э.).
Марк Лициний Красс, Лувр. Фото: member.worldhistory.org
Сурена
При другой системе правления, системе сдержек и противовесов между королем и дворянами, где роль короля была важной и уважаемой, но подотчетной дворянам, особенно если он не справлялся со своими обязанностями или правил безответственно, Сурена был ведущим дворянином своего времени. Рожденный из дома Сурена, который, как считается, владел значительными участками земли на территории современного юго-восточного Ирана, Сурена считался самым богатым из парфян, после царя. О Сурене Плутарх говорит:
В доблести и способностях, в росте и личной красоте ему не было равных. Он обычно путешествовал по частным делам с обозом из тысячи верблюдов, тысячи всадников в кольчугах и еще большего количества легковооруженной кавалерии. Более того, он пользовался древней и наследственной привилегией возлагать корону на голову парфянского царя. И хотя в то время ему не было ещё и тридцати лет, он пользовался высочайшей репутацией благоразумного и проницательного человека.
С римскими войсками на буксире, это был тот человек, с которым столкнулся бы Красс в своей попытке захватить Парфию.
Неравное поле
Будучи профессиональной, хорошо обученной армией, римляне были известны тем, что поддерживали плотный строй даже под давлением. Их легионы, каждый со знаменем, за которым нужно сплотиться, численностью от 4000 до 5000 солдат, организовались в когорты по 400-500 солдат. Однако их войска были обучены приспосабливаться к полевым условиям. Они могли формироваться в отдельные манипулы, фаланги, пустотелые квадраты или тестудо (черепаха), осадную технику из поднятых перекрывающихся щитов для отражения дождя снарядов, сбрасываемых с городских стен.
Их тактика включала метание брони / пробивание щитапилум: дротики, которые сгибались или ломались при ударе, чтобы их нельзя было отбросить назад. Каждый солдат был защищен стандартным шлемом, пластинчатыми доспехами, щитками на голени и скутумом: большим щитом, который обеспечивал личную защиту от копий, стрел и мечей, а в сочетании с другими щитами служил движущейся стеной, чтобы подавить сопротивление противника. Наконец, в то время как пращники, лучники и кавалерия были вспомогательными, предпочтительным оружием был гладиус, короткий, широкий обоюдоострый меч, используемый для нанесения ударов и ударов между щитами и вокруг них. Такая мощная сила была непреодолима и принесла римлянам множество побед.
Комплект римского легионера. Фото: member.worldhistory.org
Напротив, парфянская война была совершенно иной. Благодаря уникальному стилю "бей и беги" их тактика (включая притворное отступление) подходила для противодействия сосредоточенным перемещениям войск. Лучники на самых быстрых лошадях и всадники на верблюдах, обеспечивающие постоянный запас стрел, могли сделать пехоту легкой добычей, неспособной вступить в бой, кроме как с близкого расстояния.
Когда кавалерия противника всё же бросилась в погоню, у парфян был ответ. Настолько искусные в своем смертоносном ремесле, они разработали "парфянский выстрел". Способный стрелять назад с коленей лошади на полном скаку, парфянский лучник наносил смертельные удары по преследующей кавалерии. Таким образом, парфянские всадники атаковали вражеские войска со всех сторон, создавая замешательство и сея хаос. Наконец, их тяжелая бронированная конная кавалерия (парфянские катафракты) обеспечивала наступательную поддержку и помогала зачистить оставшиеся очаги сопротивления длинными копьями и мечами.
Перед битвой численность римской армии составляла около 30 000 человек тяжелой пехоты, 4000 человек легкой пехоты и 4000 человек кавалерии против 9000 конных лучников Парфии и 1000 катафрактов. С такими цифрами можно было бы подумать, что Рим не будет соперником. Тем не менее, Сурена был экспертом в искусстве психологического запугивания, которое сильно помогло Парфии.
В конце концов, Сурена прибыл из страны, уже практиковавшейся в этом. Например, в то время как парфяне свободно правили в широком спектре культур, они всё ещё регулярно передавали тонкие сообщения. Их послание "сначала дипломатия, при необходимости - военные последствия" было общей темой. Когда их правители вешали на пояс длинные ножны с мечами и выделялись среди других украшенной гирляндами одеждой свободного покроя с множеством горизонтальных складок, на их статуях изображены дворяне, одетые и вооруженные таким образом, но дружелюбно машущие рукой.
Аналогичным образом, популярное изображение на их монетах изображает короля, сидящего на своем троне, благосклонно протягивающего лук, плоский, не натянутый стрелой, но натянутый и готовый к стрельбе - в случае необходимости. Их политика, основанная на дипломатии, также была опробована на римлянах. Прежде чем Красс совершил неспровоцированное нападение на Парфию, Парфия предприняла мирные попытки. Даже когда Красс был в Сирии на пути в Парфию, царь Ородес II (ум. 57-37 гг. до н.э.) "отправил послов, чтобы осудить его за вторжение и спросить о причинах войны", на что Красс ответил: "Он расскажет ему в Селевкии [самой западной столице Парфии] о причинах войны". На это ведущий посланник рассмеялся и сказал, указывая на ладонь своей поднятой руки: "О Красс, волосы вырастут там раньше, чем ты увидишь Селевкию".
Более того, чтобы посеять семена сомнения, Ород предварял свое сообщение тем, что они уже знали, что вторжение Красса было непопулярно в Риме. (Cassius Dio, 40.16; Плутарх, 18.1-2) Такой приём оказался бы эффективным для Парфии до и во время битвы при Каррах. Тем не менее, что ещё хуже для римлян, погодные условия в сочетании с ошибочными решениями и заявлениями Красса создали идеальный шторм неуверенности в себе для его войск. В результате они были бы психологически потрясены, прежде чем добрались до Карре.
Грубые ошибки Красса
Что касается психики войск Красса, они, как и многие римляне, были очень суеверны. У римлян перед знаменательными событиями - назначением на должности, военными действиями - жертвоприношениями и "чтением" кишок животных, чтобы предсказать благоприятный исход. Также проводилось предсказание, изучение и значение поведения птиц. По совпадению с несанкционированным решением Красса вторгнуться в Парфию, Кассий Дион говорит: "В Риме произошло много предзнаменований: были замечены совы и волки, бродячие собаки наносили ущерб, некоторые священные статуи источали пот, а другие были разрушены молнией. Должности, в основном с помощью птиц и знамений, были с трудом заполнены". (40.17) Более того, считалось, что влияние слов на судьбу, особенно в проклятии, также имеет реальный эффект.
Парфянский лучник. Фото: member.worldhistory.org
Хотя, похоже, долгосрочный план Рима состоял в том, чтобы захватить шёлковые пути Месопотамии - поскольку он блокировал доступ к Средиземному морю, захватив Сирию и контролируя шёлковые пути через Аравию, - конкретное решение Красса в отношении Парфии было в то время непопулярным и, как указывает Аппиан, считалось неблагоприятным. Вести неспровоцированную войну против нации, с которой они заключили договор, было встречено трибунами крайне неодобрительно. (Гражданские войны, 2.3.18) На самом деле, город был в смятении, поскольку Помпей должен был безопасно вывести Красса из города.
Атейус, трибун был так расстроен, что объявил редкое проклятие Крассусу у городских ворот.
Считалось, что последствия проклятия и неблагоприятность решения Красса были причиной и других плохих предзнаменований.
Но и его многочисленные промахи не помогли. После своего ухода из Рима он отправился в Брундизий, любимый порт для отправления на восток. Там Красс совершит свой второй фальстарт. Из-за ужасных штормов в Средиземном море в зимние месяцы морское сообщение в древние времена останавливалось. Была ещё зима, но Красс все равно решил идти. Пройдя примерно 1000 морских миль, чтобы добраться до Сирии, он потерял много своих судов с войсками и припасами.
Высадившись в Галатии к северу от Сирии, затем перейдя Евфрат и захватив и разместив гарнизоны в некоторых из самых западных, менее лояльных Парфии городов, он вернулся в Сирию, чтобы дождаться своего сына Публия, который возвращался с войны Цезаря в Галлии. План Красса состоял в том, чтобы следовать на восток вдоль Евфрата, поскольку по нему доставлялись припасы, и продвигаться к Селевкии. Но у Артавазда II (55-34 гг. до н.э.), царя Армении и союзника Рима, был другой совет. Он знал местность и парфян. Парфяне со своей конницей лучше всего сражались на открытых территориях Месопотамии. Он предложил римлянам пройти через Армению и атаковать с гор, поскольку царь поможет им и обеспечит их в пути.
Несмотря на это, Артавазд пообещал войскам помочь в борьбе с парфянами. Хотя Марк Антоний (83-30 гг. до н.э.) позже попробовал горный маршрут в 36 г. до н.э., Красс придерживался своего плана, который мог бы сработать, если бы не шпион, посланный Суреной. Когда-то союзник Помпея, арабский вождь Ариамн, также знал о возможностях парфян и перешел на сторону противника. Завоевав доверие Красса, он заявил, что знает, где находятся парфяне, и их было немного; но римлянам нужно было спешить, поскольку они собирали свои вещи, чтобы бежать в Скифию; кроме того, их царя нигде не было видно (Ород на самом деле атаковал Артавазда).
Проинформировав Сурену, Ариамнес повел римлян в пустыню, а затем исчез. Это была ловушка! Измученные жаждой и истощенные, римляне, наконец, добрались до источника, когда обнаружили, что парфяне действительно рядом. Кассий (около 86 - 42 гг. до н.э.), старший лейтенант Красса, предложил им переночевать у источника, чтобы освежиться и атаковать утром, но Публий хотел уйти сейчас, и Красс согласился. И всё же совет Кассия был бы лучшим. Войска не только подвергались физическому воздействию, но по пути произошло несколько событий, которые также заставили их нервничать.
Обстоятельства, Заявления и "Знаки"
После первоначального успеха Красса в западной Месопотамии, а затем присоединения к нему сына, который привёл тысячу отборных всадников, он потерял решающее время на взимание налогов и разграбление храма в Сирии. Это дало парфянам время набраться сил и укрепить планы. Как дурное предзнаменование, выходя из храма сирийской богини природы Атаргатис в Иерополисе, Публий споткнулся и упал у его ворот, когда Красс упал на него. Затем, когда людям Красса поначалу внушили, что их противостояние с парфянами будет легкой прогулкой, те, кто спасался от захвата Парфией своих западных городов, принесли истории о конных лучниках, стреляющих бронебойными стрелами, и об их неудержимых конных танках - парфянских катафрактах. "Когда солдаты услышали это, их мужество испарилось". Даже некоторые из офицеров Красса, в том числе Кассий, считали, что всю экспедицию следует пересмотреть. Вдобавок ко всему, провидцы дали понять, что все знамения от их жертвоприношений были "плохими и неблагоприятными" (Плутарх 18.2-5). Тем не менее, Красс не мог потерпеть подобного.
Парфянская серебряная монета. Фото: member.worldhistory.org
При переходе обратно через Евфрат, чтобы вторгнуться в Парфию, произошло ещё несколько плохих событий и «знамений». Сначала на группу обрушились сильные раскаты грома и молнии, проливной дождь и ураганный ветер. Затем один из лучших коней Красса в богатой попоне утащил своего проводника под воду. Затем две молнии ударили в район, где войска должны были расположиться лагерем. Затем во время еды сначала подавали чечевицу и соль. Это считалось плохим предзнаменованием, потому что чечевица и соль были "знаками траура и жертвоприношений мертвым" (19.5).
Раздраженный Красс отчитал своих людей за их робость и суеверия. Не помогая делу, он сердито сказал, что должен разрушить мост, который они только что пересекли, потому что ни один из них не собирался возвращаться! Плутарх говорит, что Красс должен был перефразировать то, что он на самом деле имел в виду - что разрушение моста может удержать их от отступления, - но не сделал этого. Более того, когда Крассу после совершения обычного жертвоприношения передали внутренности, он уронил их на землю. Затем, увидев, что его люди "безмерно огорчены", он улыбнулся и легкомысленно сказал: "Такова старость, но ни одно оружие, можете быть уверены, не выпадет из его рук" (19.6).
Наконец, после получения сообщения о том, что помощь от Артавазда не придет, потому что на него напал Ород; в день битвы, когда они были готовы выступить, Красс вышел из своей палатки в черном одеянии вместо обычного пурпурного. Затем, после быстрой смены, это произошло, знаменосцы смогли, только после больших усилий, извлечь штандарты с орлами из земли. Зная, что эти инциденты будут истолкованы как ещё более плохие предзнаменования, он отнесся к ним легкомысленно. Тем не менее, когда Красс, наконец, увидел, что лишь несколько разведчиков возвращаются с донесениями, что остальные убиты, а враг собирается в большом количестве, он понял, что его обманули. Парфяне не убегали; их было не мало; и их царь не сбегал! Наконец, после всех своих бесцеремонных заявлений и действий Красс, по словам Плутарха, был вне себя. И Сурена, без сомнения, будет продолжать.
Битва
Когда обе стороны сомкнули ряды, Сурена спрятал основную часть своих сил за авангардом, чтобы его армия казалась небольшой. Затем, "чтобы смутить душу и свергнуть суд", парфяне наполнили равнину оглушительным ударом литавр. Плутарх описывает их звук как "подобный реву зверей, смешанному со звуками, напоминающими гром". Затем, перед наступлением римлян, Сурена приказал своей кавалерии прикрыть доспехи шкурами и одеждами. После того, как римляне подошли ближе, парфяне рассредоточились, обнажили свои доспехи, и внезапно римляне увидели их "сверкающими шлемами и нагрудниками; их маргианская сталь блестела остро и ярко". Эта психологическая тактика могла только добавить беспокойства и без того измотанным нервам легионеров.
Когда дело дошло до самого сражения, парфяне показали, как их легкая и тяжёлая кавалерия работала гибко и согласованно. Хотя Сурена сначала думал послать своих катафрактов, чтобы прорвать римские линии, когда он увидел глубину римского строя со сцепленными щитами, он решил нанести удар. Окружив римлян, парфянские конные лучники выпустили немилосердный шквал стрел, которые пробивали доспехи. Думая, что у парфян могут закончиться боеприпасы, Красс, увидев приближающихся парфянских верблюдов со свежим запасом стрел, послал в атаку своего сына Публия во главе кавалерии.
Затем парфянская легкая кавалерия симулировала отступление и после долгого преследования загнала римлян в засаду катафрактов. Когда римляне остановились, легкая парфянская кавалерия сделала круг и подняла такое густое облако пыли, что римляне сомкнули строй и снова стали легкой мишенью. Наконец, Публий атаковал катафрактов, но катафракты, с их превосходящими лошадьми, доспехами, более длинными копьями и, вероятно, более опытными наездниками, вскоре одержали верх. В тот день римляне потерпели свое худшее поражение: Публий погиб в бою; Красс позже будет казнён; немногие римляне спаслись бегством, и, что хуже всего, их знамена были взяты.
Римские офицеры и знаменосцы. Фото: member.worldhistory.org
Заключение
Хотя Красс был опытным политиком и богатым бизнесменом, добившимся успехов в военных действиях, его поражение от рук парфян стало результатом не только его тактических ошибок и словесных оплошностей, но и событий, не зависящих от него, которые были восприняты как зловещие его войсками, которые были физически и морально напряжены перед битвой. Кроме того, парфянская война подсознательных сообщений и диверсий со стороны Орода, дезинформация шпиона, демонстрация агрессии Сурены и притворные передвижения на поле боя - все это способствовало поражению Рима при Каррах.
Но, возможно, самым значительным психологическим ударом для римлян был захват Суреной их штандартов, которые, несомненно, были бы выставлены в качестве трофеев. Используя предлог для возвращения штандартов, Марк Антоний снова нападет на парфян в 36 г. до н.э. путем, который царь Армении предложил Крассу - с гор на север, - но он тоже потерпит поражение при отступлении. Эти две неудачи заставили Рим просить мира в 20 г. до н.э., поскольку Август также смог договориться, и Рим мог вздохнуть с облегчением, вернув свои стандарты. Этот мир между двумя сторонами продлился более ста лет (пока Траян снова не пришел в Парфию в 115 г. н.э.) и был прямым результатом блестящей кампании Сурены против Красса из Рима в 53 г. до н.э.