Серебряный экю с портретом французского короля Людовика XV, выпускаемый парижским монетным двором, до известной Грауманской денежной реформы имел активное хождение на землях Восточной Пруссии и Германии. Здесь назывался он “лаубталером”, что в переводе с немецкого означало “лиственный талер”. Бюргеры иногда его именовали “лавровым талером”.
Эта французская монета в шесть ливров (”ecu de six livres”) имела свою долгую жизнь в денежном обращении на немецких территориях, по крайней мере, как считают специалисты, не менее восьми десятков лет. Во Франции её чеканили в двух вариантах с 1726 по 1794 годы, а в Германии она “ходила” до начала XIX века.
Именно такой популярностью экю и воспользовались французские фальшивомонетчики, которые с 1742 по 1748 годы изготавливали подделки в Бретани в подпольной мастерской небольшого городка Нант.
Это потом стали известны их имена: некий Николя Самаранч (по происхождению испанец, Nicolau Samaranch), Паскаль Буржеоа (Pascal Bourgeois), Томас Матье (Thomas Mathieu), Лаврент Дюран (Laurent Durand). Полиция задержала злоумышленников, разгромив конспиративный монетный цех, а потом по непонятным сейчас для историков причинам ненадолго отпустила их на свободу. И они, как и следовало ожидать, бесследно скрылись от правосудия, оставив после себя множество полуфабрикатов и заготовок фальшивых монет, а также часть уже готовых подделок.
Мошенники чеканили фальшивки из медных пластин с помощью искусно сделанных штемпелей, серебрили поверхностный слой и вывозили из Франции в прусские и восточно-немецких города, где разменивали их на рынках. Поддельные лаубталеры, а по сути, французские экю, визуально почти ничем не отличались от настоящих. Только после многомесячной активной “жизни” по кошелькам и карманам местного населения становилось всем заметно, как верхний слой монеты поистёрся, большая часть серебра исчезла, обнажив тёмно-красную медную поверхность. Здесь и вскрывался явный обман.
После ареста мошенников один из задержанных — Дюран, пояснял, что на посеребрение фальсификатов за шесть лет «плодотворной работы» их монетная артель затратила около 16–18 кг драгоценного металла. Таким образом, если подсчитать тот небольшой вес серебра на медной заготовке в миллиграммах и сопоставить с 18 000 граммами (18 кг), то есть возможность убедиться, что предприимчивые дельцы успели выпустить в свет огромное количество фальшивых лаубталеров. Их изымали немецкие и прусские власти из денежного оборота почти целое столетие. К примеру, архивные документы Нассау за 1787 год и Кёнигсберга за 1801 год свидетельствуют, что фальшивые лаубталеры выкупались у бюргеров этих городов по номиналу один к одному. Подозрительные монеты обнаруживали и на рынках, и в магазинах, и в банках Магдебурга, Берлина, Фрайбурга, Ханау.