Печатный станок, приписываемый немецкому изобретателю и печатнику Иоганнесу Гутенбергу (1398-1468) в 1450-х годах, стал единственным наиболее важным фактором успеха протестантской реформации, предоставляя средства для широкого распространения “нового учения” и поощряя независимое мышление по предметам, ранее жестко контролируемым грамотной элитой.
Так называемые прото-реформаторы, такие как
Джон Уиклиф (1330-1384) и
Ян Гус (1369-1415), высказали многие из тех идей, которые позже выдвинет
Мартин Лютер, но им не хватало средств для охвата широкой аудитории.
Изобретение Гутенбергом печатного станка с подвижным шрифтом и печатного станка означало, что книги теперь можно печатать в большем количестве, продавать дешевле и широко распространять.
Мартин Лютер (1483-1546) признавал ценность печати и блестяще использовал её делая вызов авторитету католической церкви.
95 тезисов Мартина Лютера, которые ранее были распространены только среди грамотных учёных Виттенберга, стали бестселлером в течение года после первоначальной публикации в 1517 году. Между этой датой и 1525 годом Лютер опубликовал более полумиллиона работ, сделав его первым автором бестселлеров раннего нового времени, опередив популярного писателя-гуманиста
Дезидерия Эразма (1469-1536), католических апологетов и современных реформаторов. Работы
Жана Кальвина (1509-1564),
Генриха Буллингера (1504-1575), и другие также стали бестселлерами, утвердив протестантское видение христианства, в основном, благодаря силе печатного станка.
Прото-реформаторы и печать
До изобретения Гутенберга уже существовало грамотное мирское население, но оно было небольшим, а поскольку книги были дорогими, оно состояло из высшего класса, который мог себе позволить купить книгу. Большинство европейцев были неграмотны, родились и умерли в одной деревне, никогда не выезжая далеко за её пределы, если вообще выезжали, и получали информацию о мире в основном через местного священника или, иногда, путешествующих торговцев. Люди знали то, чему их учили родители и священники, и это знание передавалось из поколения в поколение без вопросов, потому что не было контрапункта, который мог бы бросить вызов.
Развлечения принимали форму рассказчиков или актёров, которые запоминали истории, переданные устно; с письменными работами в основном консультировались только в монастырях и скрипториях или частных библиотеках. Изготовление иллюминированных рукописей могло занять до года и было бы бессмысленным для большинства людей, которые не могли даже читать на родном языке, не говоря уже о латыни, даже если бы они могли позволить себе такую работу. В то время некоторые книги массово выпускались в скромных масштабах с помощью ксилографии, но, поскольку они были написаны на латыни, они не произвели большого впечатления на большинство населения.
Когда Джон Уиклифф переводил Библию с латыни на среднеанглийский, он надеялся, что это позволит большему количеству людей самостоятельно прочитать эту работу, но большинство читали по-английски так же хорошо, как и на-латыни. Библия Уиклифа, а также его работы на латыни привлекли значительное внимание и повлияли на работу Яна Гуса и помогли начать Богемскую реформацию (1380 - 1436 год), но печать на дереве была трудоемкой и дорогостоящей, и поэтому, несмотря на то, что Библия Уиклифа выдержала множество изданий (до сих пор существует более 200), она не смогла охватить аудиторию того масштаба, который позже получит Лютер. Уиклиф был осужден Церковью посмертно, а Гус казнён в 1415 году, и ни один из них не получил ожидаемой широкой поддержки своих реформ.
Станок Гутенберга
Печатный станок Гутенберга изменил всё, предоставив средства для массового производства в больших масштабах и распространения материалов для чтения. Отец Гутенберга работал на монетном дворе в Майнце, и считается, что он научил своего сына ремеслу, которое включало использование перфоратора для выгравирования букв на монетах. Считается, что использование пунша наряду с прессами для вина и масла вдохновило Гутенберга на создание печатного станка.
Печатный станок с подвижным шрифтом был изобретён в Корее около 1234 года (или, по мнению некоторых учёных, в Китае около 1040 года) и использовался во времена китайской династии Сун (960-1279), но, похоже, это не было источником изобретения Гутенберга. Похоже, что он разработал эту идею независимо от монетного двора и винного пресса, и в какой-то момент около 1450 года он переехал из Майнца в Страсбург, где он сотрудничал с некоторыми инвесторами и начал строительство своего первого печатного станка.
Библия Гутенберга. Фото: member.worldhistory.org
Он понимал, что Церковь даёт наилучшие надежды на большую прибыль, и поэтому, как только у него появился работоспособный процесс, он напечатал индульгенции – ранее написанные от руки и продаваемые прихожанам, чтобы сократить их пребывание (или пребывание любимого человека) в чистилище – и в 1456 году, после того, как он вернулся в Майнц, стандартная Библия. Он был по уши в долгах и поэтому занял у бизнесмена Иоганна Фуста, чей приёмный сын, Питер Шоффер, был одним из первых, кого Гутенберг обучил процессу печати. Фуст потребовал вернуть долг Гутенбергу, прежде чем тот смог расплатиться, и конфисковал его типографию, быстро присвоив себе заслугу за изобретение и вместе с Шоффером напечатав Библию Гутенберга под своим именем.
Этот процесс был подхвачен Арнольдом Паннарцем (ум. в 1476 году) и Конрадом Свейнхеймом (также известен как Швайнхайм, ум. в 1477 году), которые основали одну из самых известных типографий в Венеции в 1469 году, в то время как Шоффер продолжал печатать в Майнце, и другие типографии начали появляться в других местах.
Гутенберг умер в бедности в 1468 году, но к тому времени его изобретение уже трансформировало европейское общество, предоставляя материалы для чтения по доступной цене.
Книги, которые раньше были доступны только богатой элите, такие как "Естественная история" Плиния Старшего, к 1472 году были проданы любому, кто хотел и мог себе это позволить.
Печатный станок и Лютер
Сначала Церковь приветствовала печатный станок, поскольку он позволил распространять стандартную Библию в приходах по всей Европе по низкой цене, а также выпускать массовые предписания, такие как индульгенции, указы и уведомления. Церковь по-прежнему контролировала то, что печаталось, потому что никто не бросал вызов её авторитету и, кроме того, потому что большинство людей всё ещё были неграмотными. То, что книги теперь стали доступны по низкой цене, не означало, что люди внезапно смогли их прочитать или даже захотели. Книги или брошюры обычно кто-то читал аудитории на городской площади или в пабе, и "чтение" понималось, более или менее, как "представление". Комментарии ученого Джона Босси:
До XVII века чтение про себя было либо достижением учёных, либо самосознательным способом поклонения. Читать означало бормотать про себя или читать вслух другим; написанное слово было "слышимым знаком". Вот что это значило для подпольного читателя Священных Писаний, а также для Лютера. Его слово было словом, которое нужно было услышать, обетованием, которое нужно было принять с верой, а не текстом, над которым нужно было корпеть. Вера, как сказал святой Павел, приходит через слух; ухо, а не глаз, было христианским чувством.
Церковь могла контролировать "Слушание", и то, что кто-то слышал, можно было контролировать, пока Лютер не опубликовал свои 95 тезисов в 1517 году, которые к 1519 году были опубликованы и широко распространены. Хотя Лютер утверждал, что у него не было намерения публиковать эту статью, похоже, он поощрял как публикацию, так и распространение. По иронии судьбы, "95 тезисов" критиковали церковную практику продажи индульгенций, одно из первых сочинений, напечатанных Гутенбергом, и оно довольно быстро стало популярным чтением. Имея в обращении так много экземпляров работы Лютера, Церковь больше не могла контролировать то, что было "услышано", и вызов Лютера церковной власти был принят и распространён быстрее и шире, чем могли себе представить Уиклиф или Гус. Комментарии ученого Марка У. Эдвардса-младшего:
Печатный станок позволил евангелическим публицистам сделать то, что раньше было невозможно: быстро и эффективно донести до широкой аудитории послание, направленное на изменение христианства. В течение нескольких решающих лет эти евангелические публицисты выпустили тысячи брошюр, дискредитирующих старую веру и пропагандирующих новую…Реформация не только увидела первую крупномасштабную "кампанию в средствах массовой информации", но и кампанию, в которой доминировал один человек, Мартин Лютер. Было напечатано и переиздано больше работ Лютера, чем любого другого публициста.
В январе 1521 года Лютер был отлучен от церкви, а в апреле того же года его призвали явиться на сейм в Вормсе, чтобы отречься. Вместо этого Лютер защищал свои "новые учения" в своей знаменитой декларации "Здесь я стою". Речь Лютера на сейме в Вормсе была расшифрована сторонниками, опубликована и распространена, что принесло ему ещё большую поддержку. Когда позже в том же году он перевел Новый Завет с латыни на немецкий, он стал бестселлером, как и все другие работы, которые он отправлял в типографию. Печатный станок сделал Лютера первым известным автором раннего нового времени.
Печатный станок и другие реформаторы
В то время как пресса позволяла Лютеру открыто критиковать Церковь, она также предоставляла его оппонентам средства критиковать его. Эти первые нападки исходили не от Церкви, а от людей, которые изначально поддерживали Лютера, в том числе
Андреаса Карлштадта (1486-1541) и
Томаса Мюнцера (1489-1525). Его учение также было оспорено работами швейцарского реформатора
Ульриха Цвингли (1484-1531). Цвингли не соглашался с Лютером по поводу природы Евхаристии, и поэтому его работы, в том числе 67 символов веры Цвингли, представляли собой серьёзный вызов авторитету Лютера. Анабаптисты, в свою очередь, бросили вызов Цвингли, которые были вдохновлены им, но, порвав с его видением, смогли опубликовать свои собственные статьи.
В то же время, правая рука Лютера, Филипп Меланхтон (1497-1560), защищал взгляды Лютера в своих собственных публикациях, что побуждало других публиковать свои взгляды, поддерживая его и Лютера, а также публиковать нападки на обоих. Религиозные произведения, обычно издававшиеся в виде quartos (один лист, сложенный вчетверо, чтобы получилось восемь страниц), были бестселлерами того времени, а протестантские произведения – из–за того, что они были настолько спорными, бросая вызов авторитету - продавались лучше, чем любые другие.
Эти работы были также популярны из-за их новизны. Пресса дала голос демографической группе, у которой в противном случае не было бы никакого влияния: женщины.
Аргула фон Грумбах (1490 - 1564), Катарина Целль (1497-1562), Мари Дентьер (1495-1561) и Олимпия Фульвия Мора (1526-1555), среди прочего, все опубликованные статьи в поддержку протестантской реформации. Эти работы часто вызывали споры не только потому, что были написаны женщинами, но и из-за их пропаганды реформ и критики Церкви. В то же время католическая церковь мало пользовалась прессой в первые десятилетия Реформации, по-видимому, по большей части полагаясь на свой старый авторитет и мало публикуя в целях защиты. Эдвардс отмечает:
Простое сравнение между народными изданиями католических публицистов и произведениями одного евангелиста, Мартина Лютера, наводит на мысль о крайне неравной битве за сердца и умы грамотных мирян в первые десятилетия Реформации. За период с 1518 по 1544 год количество публикаций Лютера (то есть печатных и переизданий его работ на немецком языке, за исключением переводов Библии) составило не менее 2551. За тот же период католические публицисты выпустили 514 печатных изданий. В общих чертах это означает, что на каждое католическое издание приходится около пяти печатных изданий Лютера…И, конечно, Лютера поддержали ряд других плодовитых евангельских авторов.
Среди них были Джон Кальвин и Генрих Буллингер. Кальвин впервые опубликовал свой культовый труд "Институты христианской религии" в 1536 году, периодически пересматривая и переиздавая его до конца своей жизни в дополнение к публикации своих проповедей, лекций и библейских комментариев. Буллингер написал свои знаменитые Десятилетия между 1549-1551 годами, а затем работа была переведена на английский язык и опубликована в 1577, 1584 и 1587 годах. Переводы Кальвина и Буллингера были одними из бестселлеров в Англии, оказав влияние на пуританские и сепаратистские движения там. Умеренный подход Буллингера несколько перекликался с более ранней пропагандой Мартина Буцера (1491-1551), который, как Карлштадт и Мюнцер, был одним из первых сторонников Лютера, прежде чем порвать с ним и опубликовать свои собственные взгляды, подчеркивающие важность христианского единства.
Кальвиновские институты христианской религии Титульная страница. Фото: member.worldhistory.org
Пресса и контрреформация
Это не значит, что Церковь хранила молчание в печати в первые годы протестантской реформации. Кардинал Томас Кайетан (1468-1534) и теолог Иоганн Экк (1486-1543) были лишь двумя наиболее заметными противниками учения Лютера. Краткая хроника Жанны де Юсси (1535 г.) и аналогичные работы также послужили контрапунктом заявлениям Реформации. Однако только после Контрреформации Церковь начала серьёзно заниматься проблемой печатных произведений.
Контрреформация (также известная как католическая реформация, 1545-1700 гг.) была ответом Церкви на протестантскую реформацию и была направлена на распространение того, что Церковь считала еретическим чтивом. Не сумев заставить замолчать Мартина Лютера или тех, кто пришёл после него, Церковь сосредоточилась на реформировании своего имиджа и восстановлении авторитета, четко определив, что значит быть католиком и почему претензии протестантов не имеют под собой оснований.
Хотя Церковь, похоже, не спешила максимально использовать печатный станок, она опубликовала значительные опровержения протестантских утверждений, а также работы, продвигающие католическое видение христианства.
Две из этих книг, выпущенных массово, были непосредственно связаны с активностью одного из величайших католических защитников
Игнатия Лойолы (1491-1556), баскский солдат, который стал католическим священником после религиозного опыта. Этот опыт был вдохновлён двумя книгами, которые он прочитал о жизни Христа и деяниях святых в 1521 году, когда восстанавливался после травмы. Лойола продолжал писать свои "Духовные упражнения" (1548) и основал орден иезуитов для защиты требований Церкви. Духовные упражнения Лойолы до сих пор считаются одним из величайших руководств по религиозной преданности в наши дни и легли в основу дисциплины иезуитов.
Титульный лист жизни Игнатия Лойолы. Фото: member.worldhistory.org
Отдельные католические монархи и папы отреагировали на распространение протестантских произведений, запретив их и оштрафовав, посадив в тюрьму или казнив печатников. Иезуиты, поддерживая эту политику, также сопротивлялись создавая католические школы, семинарии и университеты, из которых вышли писатели, которые затем опубликовали свою собственную апологетику, поддерживающую Церковь и осуждающую требования Реформации.
Тридентский собор (1545-1563) исправил ошибки и злоупотребления в Церкви, подтвердив её авторитет, и одним из аспектов этого стало создание Индекса запрещенных книг в 1563 году. Индекс представлял собой список произведений, которые считались еретическими или угрожающими чьей-либо вере, и католикам не разрешалось их читать или публиковать; это грозило отлучением от церкви и наказанием со стороны светских властей.
Заключение
Церковь установила
версии Индекса до 1563 года, преследуя печатников и уничтожая их печатные станки, но это только сделало протестантские работы более популярными, потому что они были запрещены. Чтобы обойти Индекс, до и после его официального утверждения в Тренте печатники маскировали произведения, давая им другие названия, не указывали имя автора на обложке и регулярно переправляли их контрабандой из одного района или страны в другую.
Индекс запрещенных книг. Фото: member.worldhistory.org
Еще в 1524 году печатники Лейпцига пожаловались городскому совету, что они теряют значительный доход из-за запрета в этом городе печатать протестантские произведения. Лейпциг был одним из самых прибыльных издательских центров до Лютера, но, как и Виттенберг, впоследствии он пережил бум, когда книги о "новых учениях" стали их самым прибыльным товаром. Печатники, которые не могли позволить себе пересидеть запрет, переехали в другие города, где они могли продолжать свою работу или печатать книги тайно и с большим риском. Какой бы маршрут они ни выбрали, протестантские работы продолжали печататься и оставались самыми популярными в их каталогах. Комментарии ученого Эндрю Петтегри:
Влияние на немецкий рынок печатных изданий было глубоким: оно практически привело к перезапуску. За десять лет до Лютера Священная Римская империя производила около четверти европейского книжного производства; 75 процентов этих книг были на латыни. В следующие десять лет немецкое книжное производство резко выросло до 42 процентов от общего европейского объёма; за пять лет 1521-1525 годов на Германию приходилось каждая вторая книга, опубликованная в Европе, и 80 процентов из них были на немецком языке ... роль евангельской печати в этом преобразовании была несомненной. В течение десяти лет между 1518-1527 годами собственные работы Лютера составляли 20 процентов от общего объема производства в Германии, но он не был бандой из одного человека.
Чем больше усилий Церковь прилагала к подавлению протестантских произведений, тем популярнее они становились, и, наконец, протестантское видение утвердилось в первую очередь благодаря мощному использованию писателями письменного слова. Книги позволяли людям, которые никогда не встречались и никогда не встретятся с Лютером, Меланхтоном, Кальвином или Буллингером, услышать их взгляды напрямую, читая сами книги или слушая их вслух, и книга за книгой "новые учения" протестантской реформации утверждали себя как законная система убеждений.