Смерть и загробная жизнь в Древней Персии

Видение загробной жизни сформулировано каждой культурой, древней или современной, в попытке ответить на вопрос о том, что происходит после смерти. Древняя Персия интересовалась этим так же, как и любая культура прошлого или современности, и дала один из самых интересных и сострадательных ответов.

Месопотамский эпос о Гильгамеше, считающийся древнейшим эпическим повествованием в мире, посвящен поиску смысла жизни перед лицом неизбежной смерти, и с тех пор бесчисленные работы исследуют ту же проблему.

Гамлет Шекспира резюмирует эту проблему в своей строке “Неоткрытая страна, из которой не возвращается ни один путешественник, озадачивает волю” (Акт III.i.79-80), но Гамлет просто один из самых красноречивых ораторов, который делает замечание, которое, возможно, можно определить как центральную, основную озабоченность человеческой расы. Неизбежность смерти определяет человеческую жизнь, и то, что происходит после, вдохновило множество поразительных видений загробной жизни, от древнеегипетского поля тростника до греческого Ада и многие другие представления о жизни после смерти, включая хорошо известные места назначения рая и ада.

Хотя эта последняя концепция двух возможных конечных пунктов назначения наиболее тесно связана с христианством и исламом в наши дни, на самом деле это древнее персидское творение, которое, наряду с влиянием других культур, способствовало видению обеих религий. Католическая концепция Чистилища также ранее представлялась персами в их Хамистакане, месте для душ тех, чьи хорошие и плохие поступки были равны; они будут оставаться в равновесии до конца времен, когда они воссоединятся с Ахура Маздой.

Ранняя персидская концепция загробной жизни была похожа на концепцию Месопотамии – тёмной, мрачной страны теней, – но она была пересмотрена и украшена, превратив смерть в момент окончательного триумфа и радости или драматического отчаяния и неудачи и, в конечном счете, придать смысл жизни в том, что ждало по ту сторону смерти.

Религия древних персов прибыла в регион Ирана с их миграцией из района Большого Ирана (Кавказ, Центральная Азия, Южная Азия и Западная Азия) примерно в 3-м тысячелетии до нашей эры. В чём состояла первоначальная вера, неизвестно, но считается, что тогда на неё повлияли эламиты и народ Сузианы, которые уже жили в этом районе.

Это была традиционная система верований, и оставалась таковой по мере её развития, и всё, что известно о ней, взято из гораздо более поздних работ, написанных после того, как пророк Зороастр (около 1500-1000 гг. до н.э.) радикально реформировал её. Поэтому трудно понять, какие аспекты были до зороастрийскими, но, как правило, хорошую идею дают зороастрийские работы, такие как Авеста, Вендидади Бундахисн, которые ссылаются на более ранние верования. Тем не менее, некоторые постзороастрийские концепции, похоже, были применены к более ранней модели, и нет никакого способа узнать, что они могли заменить.

Персидская религия изначально была политеистической с пантеоном божеств во главе с одним могущественным богом Ахура Маздой. В пантеоне рассматривались те же проблемы, что и в любой другой политеистической вере, где разные божества руководили своей областью специализации. Митра был богом восходящего сына, заветов и контрактов; Анахита была богиней плодородия, воды, здоровья и исцеления, а также мудрости и, иногда, войны. Мир был полон духов, хороших и плохих, и были сверхъестественные существа, такие как пери (феи) или джинны, которые могли бы влиять на человеческие мысли и поведение.

Боги персидского пантеона существовали для того, чтобы заботиться о людях и защищать их от угроз злых сил, позже известных как дэвы, которыми руководил злобный дух Ангра Майнью. Ангра Майнью был врагом Ахура Мазды и других богов, который, будучи не в состоянии окончательно разрушить великий замысел богов, мог делать то что в его силах, чтобы нарушать порядок, и в ответ Ахура Мазда направил все свои усилия на сохранение порядка.

Когда Ахура Мазда создал прекрасного Первобытного Быка Гаваеводату, Ангра Майнью убил его. Затем Ахура Мазда поднял труп быка на Луну, где он был очищен, и из его очищенного семени произошли все животные в мире. Когда Ахура Мазда создал первого человека, Гайомартана, Ангра Майнью убил и его. Однако из его очищенного семени родилась первая смертная пара – Машья и Машьянаг, которые жили в раю со своим богом в гармонии с природой природой.

Ангра Майнью нарушил эту гармонию, прошептав паре, что он был их настоящим создателем, а Ахура Мазда - злым обманщиком. Машья и Машьянаг выслушали его ложь и были изгнаны из рая. Смерть теперь вошла в мир и, вместе со своими детьми, ограниченное время для каждой человеческой жизни. Однако Ахура Мазда сумел даже обратить это во благо, позволив каждому человеку самому решать, следовать ему или Ангра Майнью, и, поступая так, даровал человечеству высший смысл жизни: можно жить хорошо, сражаясь за Добро, или подло бороться на стороне Зла.

Когда человек умирал, его душа оставалась рядом с телом в течение трёх дней, прежде чем отправиться в подземную страну мёртвых. Это было тёмное царство, похожее на месопотамское видение Царства Эрешкигаль, царицы мёртвых, где души бродили в вечных сумеречных сумерках. В персидском видении этой землей управлял царь Йима (также известный как Яма), первый великий смертный король, который, хотя изначально был благосклонен богами, согрешил из-за козней Ангра Майнью и впал в немилость. Как и Эрешкигаль, главной целью Йимы, по-видимому, было удержать мёртвых в своём царстве, а живых - снаружи.

Оставшиеся в живых провели первые три дня после смерти человека в молитве и посте, потому что это считалось самым опасным временем для души. Душа была бы дезориентирована и восприимчива к демонической атаке. Разработан ритуал , известный как сагдид (“взгляд собаки”), в котором собаку приводили в присутствие трупа, чтобы отогнать злых духов. Собаки считались лучшей защитой от злых существ, потому что они могли видеть то, чего не могли люди, и считалось, что их лай заставляет таких духов убегать. Собаку приводили три раза, и если в какой-то момент она колебалась или шла неохотно, это означало, что дух ещё не ушёл. Собаку водили по кругу до 9 раз, пока она не заканчивала круг уверенно, это означало, что все злые духи ушли.

Мёртвого человека либо хоронили, либо, что более распространено, помещали на наружные строительные леса, которые сейчас называются Башней Молчания, где тело было очищено падальщиками; как только это было сделано, кости предавали земле. В то время как живые заботились о теле, душа умершего блуждала в Царстве Йимы. Не совсем ясно, когда наступал этот следующий этап, но в какой–то момент душа должна была пересечь тёмную реку на лодке – событие, известное как Пересечение Разделителя, - где хорошие души были отделены от плохих и распределены по их местам. Вполне возможно, что это событие произошло, когда мёртвые впервые прибыли из этого мира, и переход отделил их от земли живых и привел в Царство Йимы.

Пересечение Разделителя, возможно, вовлекло Митру в его роль бога заветов, поскольку было бы понятно, что у души был контракт со своим создателем, Ахура Маздой, и если бы она выполнила этот контракт хорошей жизнью, она была бы вознаграждена; если нет, она была бы наказана за следуя лжи Ангра Майнью. Есть ссылка на Митру, держащего весы, которые уравновешивали добрые дела человека и плохие, и затем человек был соответственно вознагражден или наказан. Ангелы Рашну (более поздний судья мертвых) и Суруш (ангел-хранитель), возможно, также принимали участие в этом, но могли быть более поздними дополнениями. Однако после смерти происходила какая-то форма суда, и душа отправлялась в новый дом в загробной жизни.

Как только они оказались там, живые должны были сохранить память о них. Первый год был особенно важен, потому что душа приспосабливалась к своему новому дому и чувствовала себя потерянной и одинокой; поэтому она нуждалась в дополнительном внимании со стороны живых. За это в первую очередь отвечали ближайшие родственники, и обряды поминовения продолжались до 30 лет или до смерти ближайших родственников. Для умерших в загробной жизни регулярно готовили еду, приносили молитвы и жертвы за их благополучие, и о них вспоминали особенно каждый Новый год, когда считалось, что они возвращаются, чтобы навестить.

В какой-то момент между 1500-1000 годами до н.э. священник по имени Зороастр получил видение, которое кардинально изменило персидское религиозное понимание. На берегу реки ему явилось существо света, назвавшееся Воху Манах (“благая цель”) и сообщившее Зороастру, что религиозные верования персов ошибочны. Ему сказали, что есть только один бог, и это Ахура Мазда; все остальные так называемые “боги” были просто эманациями Высшего Существа.

Зороастр стал пророком этого нового видения, проповедуя его всем, кому мог, но был отвергнут, ему угрожали, и ему пришлось покинуть свой дом. Традиционно считается, что его первым обращённым был его двоюродный брат, но это не имело существенного значения для принятия его видения. Только после того, как он обратил в свою веру царя Виштаспу, который затем обратил в свою веру всё своё царство, зороастризм стал влиятельной системой верований.

Теперь Ахура Мазда стал Верховным Богом, а Ангра Майнью - его вечным врагом. Раньше люди понимали, что им нужно выбирать, какому из этих божеств посвятить своё время на земле, но теперь это стало смыслом жизни. Люди были созданы со свободной волей и, какой бы путь ни выбрал человек, определяли его ценности и ход его существования. Тогда жизнь была битвой между силами Добра и силами Зла, и каждый при рождении должен был выбрать сторону. Принимая видение Зороастра, человек посвящал себя принципам Добрых мыслей, Добрых слов, добрых дел, превращения друзей из врагов и проявления милосердия ко всем, среди прочих добродетелей.

Как уже отмечалось, аспекты зороастризма существовали до видения Зороастра и, несомненно, сыграли определенную роль в первоначальной вере, но, поскольку они чётко очерчены после Зороастра, обычно считается, что они были введены - или, по крайней мере, пересмотрены – им.

При рождении душа человека (урван) была послана в тело его высшим "я" (фраваши), чтобы испытать материальный мир и сражаться на стороне Добра. Фравраши делал всё возможное, чтобы помочь душе в её жизненной борьбе, и ждал её после смерти. Когда человек умирал, урван оставался у трупа три дня, пока боги взвешивали его добрые и дурные поступки. На четвертый день урван отправился к мосту Чинват – мосту между живыми и мёртвыми, – где он воссоединился со своими фраваши. Мост охраняли две собаки, которые приветствовали хорошие души и рычали на плохие. Урванцы и фраваши присоединялись к ним, и их встречала Даэна, Святая Дева, которая отражала совесть урванцев; для оправданных она была красивой молодой женщиной, в то время как для осужденных она была высохшей ведьмой.

Появлялся ангел Суруш, чтобы защитить душу от демонических атак из бездны и провести душу через мост. Для оправданной души мост расширялся и был лёгким; для осужденного он сужался и был трудным. В дальнем конце стоял ангел Рашну, который должен был подсчитать хорошие и плохие поступки и вынести приговор.

Собственная совесть Человека, будь то Праведника или Лжеца, определит его будущую награду. С Зороастром в качестве помощника судьи сам Ахура Мазда через своего советника Праведность отделит мудрых от неразумных. После этого Зороастр проведёт тех, кого он научил призывать Мазду, через Чинвато Перетав Мост Разделителя. Те, кто сделает мудрый выбор, отправятся в Дом Песни, Обитель Добрых Мыслей, Царство Добрых Мыслей, Славное Наследие Добрых Мыслей, к которому человек путешествует по наукам Спасителей, чтобы перейти к их награде. Там они узрят трон могущественнейшего Ахуры и Послушание Мазды, блаженство, которое с небесными огнями. Но глупые пойдут в Дом Лжи, Дом Худших Мыслей, дом дэвов, Худшее Существование. Их нечистая совесть принесет им мучения на Суде Моста и приведет их к долгим будущим векам страданий, тьмы, скверной пищи и криков горя.

От моста вверх поднимались четыре уровня рая, а вниз спускались четыре тёмных ада. Рашну решал, куда душа заслуживает отправиться, и понятно, что сама душа признала бы справедливость этого решения. Наивысшим уровнем рая были Небеса Вечного Света, где душа будет жить в сияющей компании самого Ахура Мазды. Между нижним раем и высшим адом находилось чистилище Хамистакан, из которого другие уровни ада спускались в самую нижнюю яму в Доме Лжи, Ад Вечной Тьмы, где душа мучилась и испытывала полное одиночество; независимо от того, сколько других душ присутствовало, это всегда будет, почувствуй себя одиноким.

Тем не менее, у каждой души – даже самой худшей – была надежда на спасение, потому что Ахура Мазда был всецело любящим и не мог вынести мысли о том, что какая-то душа навеки потеряна. Со временем придёт мессия – Саошьянт (“Тот, кто приносит пользу”) – и принесёт Фрашокерети (Конец времени). Мир, когда всё закончится, и все будут собраны к Ахура Мазде. Души в Доме Лжи будут освобождены, а Ангра-Майнью будет уничтожен. После этого все воссоединились бы со своими близкими и жили бы в мире и гармонии с Ахура Маздой вечно.

Это видение было подавлено в Персии после вторжения арабов - мусульман и падения империи Сасанидов в 651 году Зороастрийцев преследовали, их алтари разрушали, библиотеки сжигали, а мечети возводили в священных местах. Тем не менее, зороастрийские и более ранние персидские верования в отношении смерти и загробной жизни повлияли на развитие мусульманского видения так же, как на раннюю христианскую религию и ещё более ранний иудаизм Персидские концепции единого бога, хорошей жизни, определяемой нравственным поведением, личной ответственности за свою душу и спасение, загробной жизни в раю или аду, суда после смерти и мессии – и это лишь некоторые концепции – предшествуют развитию всех трех этих религий.

Одним из наиболее интересных персидских вкладов в ислам является переосмысление моста Чинват в хадисах. В исламе хадис - это внекоранический рассказ о жизни пророка Мухаммеда, а также о верованиях, обычаях и действиях, которые одобрил бы Мухаммед.

В хадисе Бухари, среди прочих, описывается Ас-Сират – Мост в Рай, который является последним препятствием, с которым должны столкнуться верующие, прежде чем их примут на небеса. Мост перейдут только верующие (мусульмане), поскольку все остальные души обречены на ад, отвергнув веру. Мост описывается как скользкий, “тонкий, как волос, и острый, как меч”, с шипами, зажимами, крюками, шипами, препятствующими переходу. Далее, мост становится широким, когда душа ступает на него, а затем резко сужается; под ним находится адское пламя, которое поглощает души, когда они пробираются по нему (Бухари, книга 97:65). Души самых набожных перелетят через мост, но большинству придётся бороться. 

Каждый религиозный отклик на замечание Гамлета о неоткрытой стране, которая ждёт после смерти, отражает культуру, которая её создает, и объективно никогда не может быть чем-то большим. Никто не знает, что приходит после смерти, кроме мёртвых. Однако персидское видение, с его акцентом на том, чтобы жить как можно лучше в соответствии с самыми высокими принципами, а также его всеобъемлющая концепция окончательного спасения, является одним из самых замечательных, из когда либо придуманных. Несмотря на то, что нет способа узнать, может ли это быть правдой, красота видения вселяет надежду на то, что это может или должно быть; и надежда на загробную жизнь воссоединения со всем, что человек потерял, наконец, является единственным положительным ответом на смерть.