Зенон Элейский (ум. 465 до н.э.) греческий философ элеатской школы и ученик старшего философа Парменида (ум. 485 до н.э.), его работы оказали значительное влияние на философию Сократа (ум. 470/469-399 до н.э.).
Учения досократических философов и самого Сократа будут развиты далее его учениками, самым известных из которых стал Платон (428/427-348/347 до н.э.), который затем повлияет на своего ученика Аристотеля (л. 384-322 до н.э.).
Зенон создал диалектику, которая затем легла в основу западной философии. Большая часть из сохранившегося учения Зенона знакома нам по произведениям Платона, где он пытается их критиковать.
Положения учения так же можно встретить в философии трёх монотеистических религий.
О жизни Зенона за пределами его философских изысканий мало что известно. Основа его учений восходит к Пармениду. Парменид утверждал, что в поиске истины нельзя опираться на чувственное восприятие. То, что видит, чувствует и осязает человек не есть истины,
восприятие субъективно, и в мире не может существовать столько же истин, сколько и людей. Как и прочие философы эпохи, он искал некую основу бытия – первопричину всего, первооснову, от которой происходит жизнь и восприятие.
Парменид утверждал, что предыдущие определения этого "вещества" были неправильными в том, что они полагали отдельные элементы, такие как вода (согласно Фалесу Милетскому, 585 до н.э.) или воздух (согласно Анаксимену, л. с. 546 до н.э.), когда на самом деле ни один из них не мог быть первым, потому что они были частью наблюдаемой, эмпирической реальности.
Первой причиной должна была быть лежащая в основе реальности форма, сказал Парменид, и он утверждал, что эта лежащая в основе форма на самом деле была самой реальностью (которую он называл Бытием), и вся реальность и наблюдаемое существование были Едины. Его претензии были разъяснены Мелиссом Самосским (V век до н.э.), которого часто называют "третьим элеатом" после Парменида и Зенона за его развитие монистического видения существования.
Монизм Парменида
Парменид известен как основатель монистической школы, которая считала, что реальность однородна, целостна, непрерывна и нерушима, и поэтому изменение было иллюзорным.
То, что человек воспринимает как изменение в жизни, включая время и движение, является только изменением внешности, а не сущности. Например, если бы кто-то путешествовал из Афин в Элевсин, он бы понял, что различные улицы, здания и люди, с которыми он сталкивался в Элевсине, означают, что этот город он отличался от Афин и изменил своё местоположение.
На самом деле, сказал Парменид, Афины и Элевсин разделяют единообразие реальности и, по сути, являются одним и тем же местом; только чувственное восприятие приводит к ошибочному выводу, что они разные.
Парменид утверждал, что, если бы человек положил доску, молоток и гвоздь на стол, чувственное восприятие указало бы на три отдельных объекта на этом столе. Однако для Парменида этот вывод был бы неправильным, поскольку доска, молоток и гвоздь состоят из одного и того же основного материала и участвуют в единстве существования, и поэтому, несмотря на то что можно было бы заключить с помощью чувств, три объекта действительно являются одним. Поскольку у Парменида было много критиков, утверждавших, что очевидно, что доска, молоток и гвоздь отличаются друг от друга, а Афины и Элевсин - тоже, Зенон написал 40 знаменитых философских парадоксов (известных как его Аргументы о движении), которые стремились логически доказать истинность утверждения своего учителя.
Парадоксы Зенона
Из 40 парадоксов, написанных Зеноном, сегодня существует менее десяти, сохранившихся в Физике Аристотеля. Неизвестно, какие темы затрагивали другие, но те, которые сохранились, сосредоточены на невозможности движения. Зенону нужно было доказать, что движение — это иллюзия, потому что движение = изменение (человек перемещается из одного места в другое за определенный период времени), и если Бытие едино и неделимо, то изменение не может быть его частью.
Выступая против движения, принятия чувственного восприятия и множественности, предлагаемой чувствами, он написал Парадоксы движения как метод доказательства, чтобы продемонстрировать, что логически изменение и движение не могут существовать.
Его философский аргумент представлен через парадоксы, известные как Ипподром, Ахилл, Стрела и Стадион, все они делают одну и ту же основную точку зрения.
Парадоксы Зенона завораживали математиков и логиков на протяжении сотен лет и до сих пор не решены.
Парадокс ипподрома
Парадокс ипподрома показывает, что движение является ложью чувств и не может логически существовать, показывая, что человек никогда не может достичь какого-либо данного пункта назначения. Этот парадокс утверждает, что, если бегун должен бежать 100 метров, он должен сначала пройти половину этого расстояния. Чтобы пройти половину этого расстояния, он должен сначала пройти половину этого расстояния, а для этого он должен сначала пройти половину этого расстояния. Этой прогрессией Зенон показал, что независимо от того, насколько малое расстояние осталось, логически всё равно невозможно, чтобы бегун когда-либо достиг своей цели. Независимо от того, насколько далеко или близко, всегда будет расстояние, которое отделяет бегуна от цели из-за бесконечной делимости отметки на полпути.
Поскольку движение невозможно, Зенон утверждает, что доказать, изменение невозможно и вся воспринимаемая реальность должна быть одной, неизменной, несотворённой и вечной. Аргументы против этого, сказал бы он, проистекают из иллюзии, созданной чувственным восприятием.
Парадокс Ахилл
Ахилл представляет тот же аргумент, но использует две фигуры: быстрый бегун (сильный человек, такой как Ахилл), преследующий медленного бегуна, у которого есть значительная фора. Зенон утверждает, что медленный бегун никогда не будет настигнут быстрым бегуном, потому что в любой момент времени быстрый бегун должен сначала достичь точки, где медленный бегун начал бежать, а затем должен достичь полпути между этим местом и тем, где медленный бегун находится впереди и с тех пор, как и в случае с медленным бегуном, он должен достичь точки на полпути.
Фото: pbs.twimg.com
Ипподром есть несколько промежуточных точек, быстрый бегун не может догнать медленного, и поэтому движение и изменение иллюзорны. Способный спортсмен, утверждает Зенон, не мог догнать даже самого медленного бегуна, потому что тот всегда был впереди.
Парадокс Стрела
В "Стреле" Зенон снова возражает против возможности движения, сначала установив, что любой материальный объект по своей природе занимает пространство. Когда стрела выпущена из лука, кажется, что она движется в пространстве, но поскольку это материальный объект, он должен занимать то пространство, в котором находится, и мгновение за мгновением он неподвижен в этом пространстве. Стрела может казаться движущейся по воздуху, но, по логике вещей, на самом деле она вообще не движется.
Парадокс стадиона
Парадокс стадиона представляет тот же аргумент, что и другие, но использует несколько людей, движущихся в разных направлениях на поле стадиона, создавая определённую точку зрения.
Утверждение Парменида и парадоксы Зенона звучали абсурдно для древней аудитории (как и для современной), но их утверждение состояло в том, что все вещи должны происходить из чего–то – ничто не происходит из ничего - но Бытие не предполагает точку происхождения.
Бытие всегда существовало и существует как единая сущность. Люди воспринимают разные сущности, предметы и животных как множество, но эти Многие суть одно.
Явления могут меняться – может показаться, что стрела летит из одной точки в другую, – но эти явления никоим образом не могут повлиять на сущность неизменной реальности.
Критика Платона
Среди тех, кто критиковал парадоксы, был Платон. Парменид оказал значительное влияние на философию Платона в развитии его Теории Форм, высшей области Истины, отражением которой был наблюдаемый мир. Подобно неизменной сущности Парменида, Формы Платона были совершенными, вечными и сообщали миру чувств, который был в значительной степени иллюзорным.
В то же время, однако, Платон критиковал парадоксы Зенона как установление запутанных парадигм и отсутствие фундаментальной истины Единства.
В своём диалоге о Пармениде Платон излагает фундаментальную критику претензий Парменида и Зенона, когда он говорит Сократу:
Если бы человек мог доказать, что абсолютное подобное становится непохожим или абсолютное непохожее становится подобным, это, по моему мнению, действительно было бы чудом; но нет ничего необычного, Зенон, в том, чтобы показать, что вещи, которые только участвуют в подобии и несходстве, испытывают и то, и другое. И опять же, если бы человек показал, что всё едино, принимая участие в одном, и в то же время многие, принимая участие во многих, это было бы очень удивительно. Но если бы он показал мне, что абсолютное одно было многим, или абсолютное много одним, я был бы действительно поражён.
То же самое можно сказать и обо всем остальном: я был бы удивлён, услышав, что сами натуры или идеи обладают этими противоположными качествами; но не в том случае, если бы кто-то хотел доказать мне, что я много и одновременно один. Когда он хотел показать, что меня много, он говорил, что у меня есть правая и левая сторона, передняя и задняя, верхняя и нижняя половины, потому что я не могу отрицать, что я причастен множеству; когда, с другой стороны, он хотел доказать, что я "я один", - скажет он, - "нас, собравшихся здесь, семеро, и что я один и причастен единому". В обоих случаях он доказывает свою правоту.
Итак, если человек показывает, что такие вещи, как дерево, камни и тому подобное, будучи многими, также являются одним, мы признаем, что он показывает сосуществование одного и многих, но он не показывает, что многие являются одним или один много; он произносит не парадокс, а парадокстрюизм.
Если бы, однако, как я только что предположил, кто-нибудь абстрагировал простые понятия подобного, непохожего, одного, многих, покоя, движения и подобных идей, а затем показал, что они допускают смешение и разделение сами по себе, я был бы очень удивлён. Эта часть аргумента, по-видимому, рассматривается вами, Зенон, очень энергично; но, как я уже говорил, я был бы гораздо более удивлён, если бы кто-нибудь нашёл в самих идеях, которые постигаются разумом, ту же загадку и запутанность, которые, как вы показали, существуют в видимых объектах.
В этом отрывке Сократ спрашивает, как "многие" могут быть "одним" в физическом, а не только абстрактном мире. Доска, молоток и гвоздь, положенные на стол, — это, очевидно, три предмета, которые не участвуют в свойствах друг друга. Доска сделана из дерева, молоток из дерева и металла, гвоздь только из металла. Эти объекты не могут быть классифицированы как "один", но должны, по необходимости, считаться «многими". Поскольку, согласно аргументации Сократа здесь, Зенон никогда не выходит за пределы наблюдаемых явлений, чтобы высказать свою точку зрения, истина о единообразии реальности остаётся недоказанной.
Ответ Зенона
Зенон опроверг этот аргумент, показав, что "многие" должны быть "одним", потому что для существования множественности логика не может существовать. Поскольку логическая последовательность и понимание существуют, множественности быть не может. Профессор Дж.:
Как мы видим из первой гипотезы первого аргумента трактата Зенона, тезис о том, что вещей много, порождает следствия, несовместимые даже друг с другом; ибо если вещей много, то они должны быть "и подобны, и непохожи", а это невозможно не потому, что нарушает смысл восприятие (которое, в конце концов, подвержено ошибкам), но потому, что оно нарушает закон противоречия, лежащий в основе всякого мышления.
Фото: pbs.twimg.com
Следовательно, нельзя утверждать, что доска, молоток и гвоздь являются "многими" в том смысле, что эти три объекта принадлежат к одной и той же основной субстанции Единого. Человек может смотреть на три объекта и утверждать, что на столе "много" объектов, но это было бы только выражением доверия к чувственному восприятию, а не действительным пониманием истины. Далее, утверждение, что существует “много”, которое составляет реальность, а не Одно, делает логику невозможной, потому что тогда мы имели бы дело со многими реальностями каждого отдельного человека, но поскольку логический дискурс и философский аргумент возможны, должна быть какая-то общая основа, разделяемая всеми; эта общая основа земля - это Бытие.
Заключение
Зенон утверждал, что доверие к чувствам приводит к противоречивым выводам, что то, что существует и "есть", не может не существовать и не быть, и всё же чувства говорят человеку, что всё всегда меняется от того, что оно "есть", к тому, чем оно "не является". Чувственное восприятие поддерживает утверждение досократического философа Гераклита (около 500 г. до н.э.), с которым не соглашались и Парменид, и Зенон, что "Жизнь — это поток", и всё находится в постоянном движении и трансформации.
Для Гераклита первопричиной был огонь - преобразующий элемент - и это отражало действительную природу жизни, которая на самом деле была постоянным изменением.
Для Зенона это был ошибочный вывод, основанный на ненадёжном чувственном восприятии. То, что есть, не может не быть, потому что тогда оно содержало бы в себе противоречие наличия качеств "бытия" и "небытия", и, поскольку это не поддаётся логике, оно не может считаться истинным. В этом и Парменид, и Зенон были в полном противоречии с философией Гераклита, но в то же время, казалось, разделяли его убеждение, что большинство людей не могут или не будут стремиться понять истину, стоящую за кажущейся реальностью, которую обеспечивают чувства.
Хотя все три философа выступали против принятия чувственного восприятия как истины, они признавали, что людям в целом удобнее называть свои восприятия и мнения “истиной”, чем подвергать их сомнению.
Эта уступка друг другу была бы настолько далека, насколько они могли бы пойти, однако, в том, что философское видение Гераклита было полностью противоположно монистическому взгляду. Монизм Парменида и парадоксы Зенона не могли допустить истины множественности и оставаться едиными. По их мнению, они не должны были этого делать, потому что можно было допустить появление изменений, не признавая каких-либо изменений в сущности фундаментальной реальности.