Протестантская реформация была периодом религиозной истории, отмеченным великими определениями, дискуссиями и расхождениями в том, что значит быть православным, верным христианином. С этой целью многие богословы предлагали свои собственные объяснения основ веры. Великий реформатский богослов Жан Кальвин (1509-1564) представил в "Институтах христианской религии" (1536) глубокие разъяснения догматов христианства, особенно по темам Священного Писания, веры, таинств и Святого Духа.
Слово открылось
Что касается Писания, Кальвин утверждает:
Писание действительно самоутверждается”, потому что “озарённые его [Святого Духа] силой, мы не верим ни своим собственным, ни чьим-либо другим суждением, что Писание от Бога; но выше человеческого суждения мы утверждаем с полной уверенностью...что это излилось к нам из самых уст Бога через служение людей.
Другими словами, для Кальвина доказательство авторитета Писания исходило от Святого Духа, а не от человеческой воли.
Поэтому невозможно эмпирически определить, что было боговдохновенным, а что нет. Все человеческие попытки доказать или опровергнуть Писание бесполезны, потому что истина (и осознание её) исходит только от Бога. Как заключает австралийский англиканский епископ Палмер, “Совершенно верно, что Кальвин утверждает, что Бог может быть познан через Своё творение (хотя и несовершенно и только через веру), но только в Писании Бог полностью и ясно открывается”.
Кальвин продолжает утверждать, что у церкви есть некоторый авторитет, но окончательный авторитет покоится в сердце каждого верующего, в котором живёт Дух. Подлинное доказательство Писания исходит из признания того, что “Бог лично говорит в нём” и является “достойным свидетелем самого себя в своём Слове”. Таким образом, хотя физическая церковь может ошибаться относительно авторитета некоторых Писаний, вселенская церковь — то есть Избранные — не ошибается, потому что Святой Дух направляет их понимание. Из-за этого божественного совета любые тексты, которые умаляют или искажают образ Бога, не являются Священным Писанием, понимаемым через Святого Духа, действующего в сердце верующего. В истинном Писании “Несомненная сила его божественного величия живёт и дышит там” — не в соответствии с “рабством суеверия”, но в соответствии с “истинным учением”, которое утверждает Бога.
Сила веры
Кальвин не останавливается на Писании в своём исследовании догматов христианства. Другая важная тема, которую он затрагивает в Институтах, касается верности. Кальвин решает этот важный вопрос различными способами. Сначала он начинает своё исследование с простого определения, состоящего из трёх частей: Божий закон для человечества, наша неспособность исполнить закон и наше спасение от вечной смерти через Иисуса Христа, Искупитель.
Вера — это понимание обязанностей человечества, признание того, что человечество не в состоянии самостоятельно справиться с ними, а также уверенность и надежда на то, что Бог спасёт верующего через Иисуса Христа.
А именно, теолог Библейского института Муди Маркус Джонсон утверждает: “Для Кальвина вера должна быть пустой, потому что по своей природе она должна получать, и её высшая цель - быть наполненной. Поэтому истинная сила и ценность веры полностью определяются её объектом — Иисусом Христом”.
Расширяя это понимание, Кальвин утверждает, что “вера основывается не на невежестве, а на знании”, а также что “вера состоит в познании Бога и Христа, а не в благоговении перед церковью”, кроме того, “существует постоянная связь между верой и словом”, и что “отнимите Слово, и тогда не останется веры”. Воистину, знание любящей воли Бога и ослабленного положения человечества является квинтэссенцией христианской веры. Это знание побудит верующего “искать Бога, а не избегать его”, как сказано в Слове.
Страх Божий
Слово (и его послание Божьей воли) становится источником этого знания и тем, где верующий может найти уверенность, уверенность и мир. Это знание не может быть полным, поскольку человечеству трудно в его конечной природе полностью понять, как работает Бог, но человечество может иметь смелость “в божественном благоволении и спасении”. Эта вера “делает совесть спокойной и мирной перед Божьим судом”.
Жан Кальвин. Фото: www.worldhistory.org
Хотя есть уверенность в спасении, Кальвин признает, что верующий все ещё склонен к конфликту, поскольку сердце чувствует величие, любовь и милосердие Бога, все ещё воспринимая слабость, несовершенство и беззаконие человечества. Этот конфликт, однако, не может разрушить веру верующего, поскольку “Неизмеримое не может быть понято нашей недостаточной мерой и нашими узкими возможностями”. Более того, у верующего есть Слово Божье, чтобы защитить их и опереться на него, и с этим “Страх сразу же приводит к уверенности”. Кальвин предполагает, что любые недостатки, которые могут быть у верующего, намного затенены великой силой Божьей любящей воли и Слова. Американский историк Вандермолен утверждает,
Трактовка Кальвином провидения кажется явно детерминистской: не только общее движение истории запланировано и предвидено Богом, но и каждый конкретный инцидент в истории является результатом Божьей деятельности ... Таким образом, согласно Кальвину, Бог действует в каждом событии в природе; ничто не оставлено на волю случая и ничто не оставлено на волю других сил или существ.
Сакраментальное свидетельство
Эта великая любящая воля Бога часто иллюстрируется в таинствах христианской церкви. Преподобный Ричард Топпинг, старший служитель церкви Святого Андрея и Святого Павла в Монреале, отмечает, как бы мы ни пытались уточнить и назвать тайну действий благодати Божьей в Таинствах (и вера должна искать понимания, но также чувствовать свои пределы), именно в реальной практике Крещения Господня и крещения благодать сильна и эффективна в жизни людей.
Кальвин кратко определил таинство как "свидетельство божественной благодати к нам, подтверждённое внешним знаком, с взаимным свидетельством нашего благочестия к нему".
Таким образом, крещение подтверждает наше божественное очищение от всех грехов, причастие демонстрирует жертву Иисуса Христа за наше спасение и т. Д. Это своего рода диалог обетований, в котором верующий принимает участие в святой деятельности и чтит Бога за Его обетования и благость в настоящем, прошлом и будущем. В то же время Бог использует таинства для укрепления веры верующего, которая, будучи "слабой, если её не подпирать со всех сторон и не поддерживать всеми средствами, дрожит, колеблется, шатается и, наконец, уступает". В конечном счёте, таинства предназначены для пользы и назидания христиан.
Таким образом, любая передача или опыт таинств, которые приводят к путанице и непониманию, контрпродуктивны. Кальвин указывает, что “папская тирания включала чудовищную профанацию мистерий”, потому что их методология не делала ничего, чтобы породить веру - одну из главных целей таинств. Фактически, представление католической церковью таинств опасно ослабило веру многих христиан, потому что таинства были представлены таким образом, который подразумевал и даже утверждал, что таинства были печатями оправдания для себя.
Согласно Кальвину, это было ошибочное мышление о том, как “физические элементы мира” могут запечатать Божьи обетования, которые “духовны и вечны”. Спасение приходит сверху, а не снизу. Таинства должны использоваться наряду с верой верующего, а не перед ней. Они являются физическим значением и идентификацией великой божественной благодати, доставленной верующему, но они не являются сущностью самой благодати. Другими словами, прощение приходит от Бога, а не от вод крещения. Поместить окончательную веру в воду, а не в Бога, было бы в лучшем случае суеверием, в худшем - идолопоклонством и анимизмом.
Трансцендентный Дух
Кальвин далее поддерживает это понимание, когда он комментирует взаимодействие Святого Духа с таинствами. Он утверждает: “Таинства должным образом выполняют своё назначение только тогда, когда к ним приходит Дух, этот внутренний учитель, только силой которого проникаются сердца, движутся чувства и наши души открываются для таинств”. Без Святого Духа, готовящего путь, таинства — это только пустые действия, лишённые смысла. В поддержку, Нотр-Дам литургический богослов Розбум утверждает:
В своём учении о Вечере Господней Джон Кальвин подчёркивает, что Христос действительно питает души верующих своим телом и кровью. Это происходит, говорит Кальвин, virtute spiritus sancti — силой Святого Духа, который есть viniculum — связь — между Христом и его паствой.
Дух даёт понимание и восприятие, которые делают таинства полезным и здоровым опытом для верующего. Она берет естественную деятельность “сверх меры природы” и “передаёт эти внешние слова и таинства из наших ушей в нашу душу”.
Таким образом, Дух использует таинства, понимаемые через Слово Божье, не только для подтверждения веры христианина в Божьи обетования, но и для расширения этой веры. Выращивание происходит там, где раньше, без присутствия Святого Духа, семя истины никогда не пустило бы корни. Однако если истина таинств “озарит душу, взращённую рукою Небесного Духа, то она будет наиболее плодотворна”. Поэтому таинства, через работу Святого Духа, могут принести большую пользу и благосклонность верующему.
В своём исследовании Святого Духа Кальвин ссылается на тот факт, что Святой Дух влияет на веру в жизни и служении. Последствия этого важны, потому что если это правда, то человек не может иметь вечную жизнь или участвовать в Божьем плане без разрешения Духа.
Несомненно, это повлияло на понимание Кальвином предопределения и Избранных. Такие писания, как Римлянам 14: 23, Ефесянам 2: 8 и 2 Фессалоникийцам 3: 2, похоже, согласны с точкой зрения Кальвина, поскольку они предполагают, что недостаток веры - это злой грех, который отделяет человека от Бога, и что вера действительно является божественным даром, ведущим к спасению. По сути, Святой Дух непосредственно вдохновляет, культивирует и продолжает веру (или её отсутствие) для всего человечества. Как отмечает амстердамский богослов Ван Дер Куй, “Бог приглашает человека силой своего Духа к познанию его, и он делает это множеством путей и зеркал”.
Заключение
Политическое и религиозное окружение Кальвина — Европа XVI века— было, мягко говоря, неспокойным и ненадёжным. Личная история Кальвина, воспитанного в убеждённой католической семье, определенно дала ему глубокое понимание доктрины и практики веры. Это, в сочетании с блестящим интеллектом, искренним благочестием, адвокатским стремлением к справедливости и пуристским чувством реформы, заставило Кальвина говорить правду о Боге тем, кто, по его мнению, жил во тьме или тени.
Таким образом, Институты Кальвина были написаны как обнадёживающая карта для этого правильного пути, особенно учитывая провидение, Таинства и руководство Святого Духа в делах человечества. Несмотря на резкую критику его противоречивых идей, глубокие доктринальные декларации Кальвина оказали влияние на бесчисленных богословов, учёных и христиан — как в его время, так и в настоящие дни.