В начале 80-х годов XVIII века царедворец
Потёмкин решил сделать сюрприз своей возлюбленной, которой, как известно, была сама российская императрица
Екатерина Великая. Светлейший граф заказал в Берлине медную статую государыни.
Заказ исполняли несколько лет, о чём свидетельствовала табличка на изваянии: «Изготовлено в 1786 году. Лепил Мейер, отлил Наукиш, обработал Мельцер». Статуя вышла приличного роста - 4 аршина (примерно 3 метра). Императрица была изображена в полный рост, с короной на голове и в длинной тоге, свисающей с плеча.
Только вот полностью рассчитаться за произведение медных то дел мастеров граф Потёмкин не успел. Сначала он запамятовал о своём заказе, а когда вспомнил, уже не до того было, ибо находился светлейший граф на смертном одре.
Статуя должна была пойти на переплавку, но в дело вмешался российский дворянин Николай Афанасьевич Гончаров, не бедный человек и владелец целой полотняной фабрики в Калужской губернии. В то время хозяева ткацких фабрик были чуть ли не на одной ноге с владельцами оружейных заводов. Сукно было нужно для армии (Россия тогда постоянно с кем-то воевала), да и флот без парусов никуда не поплывёт.
Короче, водились денежки у Николая Афанасьевича, потому он ту статую и выкупил. Он хотел поставить её в имении рядом с вышеупомянутой фабрикой. Когда-то императрица Екатерина Великая изволила посетить данные места, и статуя должна была стать знаком высочайшего визита.
Только вот планы дворянина Гончарова, к сожалению, не сбылись. Умер он, так и не дождавшись привоза статуи из Берлина. А сын его, Афанасий Николаевич, заморачиваться не захотел, а потому статуя пролежала долгие десятилетия в тёмном и сыром подвале.
Вспомнил о ней Афанасий Николаевич, когда его внучке Наташе пришло время замуж выходить. А должна была она стать женой самого
Александра Пушкина, уже тогда великого поэта. Старик подумал, что вырученные за продажу раритетной статуи деньги станут отличным приданым для внучки.
Но просто так продать изображение монаршей особы законы Российской империи не разрешали. Нужно было высочайшее позволение.
И, немного покумекав, Афанасий Николаевич в очередной раз не стал морочиться, а перевалил хлопоты по продаже на плечи будущего зятя. Ну а что? Денежки-то в его семью пойдут!
В мае 1830 года Пушкин обращается к Бенкендорфу, шефу жандармов, с просьбой о разрешении на продажу. Через месяц приходит уведомление о том, что император дал согласие на «расплавление имеющейся у Гончарова колоссальной, неудачно изваянной в Берлине бронзовой статуи». Но сумма, которую предложили скупщики меди, Афанасия Николаевича Гончарова не устраивала.
Он буквально доставал Пушкина письмами: «Давай, зятёк, суетись, продавай за хорошую цену». Александр Сергеевич вторично пишет Бенкендорфу, говорит, что статуя стоит по меньшей мере 25 тысяч рублей, и это только четверть от её действительной цены. И вообще это произведение искусства, на что у него (у Пушкина) имеются бумаги из Академии художеств. Пушкин говорил чистую правду: академики действительно признали медную статую причастной к миру искусства, правда, с кое-какими оговорками. А про них хитрый Александр Сергеевич в письме упоминать благоразумно не стал.
Пушкин шутливо называл статую «медной бабушкой». Он отвёз её в Петербург, однако скоро выяснилось, что даже в столице найти нового хозяина «императрице» крайне сложно. «Бабушка» пролежала в подвале пушкинского дома до трагической гибели поэта, а потом отправилась на переплавку всего за 3 000 рублей.
Тут бы статуе и конец, но нет, ей предстояли ещё долгие годы жизни. Про «медную бабушку, приговоренную к расплавлению, узнал помещик Коростацев. Он был родом из города Екатеринославля (ныне Днепропетровск), который как раз и основала Екатерина Великая. В городе покойную царицу просто обожали, а потому моментально собрали деньги (почти 10 000 рублей), выкупили статую и установили её на главной площади.
Фото: nashemisto.dp.ua
После революции статую вновь решили переплавить, однако «бабушку» спас директор местного музея Дмитрий Яворницкий. Тёмной ночью он вместе со студентами-историкам стащил статую с постамента и надёжно закопал во дворе музея.
В 1922 году «бабушку» признали исторической ценностью, однако на площадь, естественно, не вернули, ибо она была пережитком монархии. Так и стояла медная императрица во дворе музея, окруженная свитой из каменных половецких баб.
«Прикончили бабушку» фашисты. Во время оккупации они вывезли её в Берлин и там расплавили. Круг сомкнулся. Где родилась статуя, там и погибла. Ирония судьбы, однако…