В современное время существует идея случайных небольших изменений продолжительности года. В основном это происходит программным образом, благодаря правилу високосного года, которое добавляет дополнительный день к каждому четвёртому февралю (за исключением трёх из каждых четырёх столетий), но есть и более мелкие, менее предсказуемые изменения.
Время от времени добавляется «високосная секунда» в конце года, чтобы в часовом поясе Гринвича часы 31 декабря тикали с 11:59:59 до 11:59:60, прежде чем перейти к 12:00:00 1 января.
Это необходимо для синхронизации календаря с вращением Земли, как это определено Международной службой вращения Земли и систем отсчёта, которая внимательно отслеживает видимое движение астрономических объектов для измерения медленно меняющейся скорости вращения Земли.
Однако в более отдалённом прошлом продолжительность года иногда корректировалась более драматично. 1582 год был особенно примечателен, когда за четвергом, 4 октября, последовала пятница, 15 октября. По крайней мере, это было в большой части Европы, контролируемой странами, союзниками Римско-католической церкви.
Событием, которое привело к такому резкому сокращению, стало проведение
григорианской реформы календаря, которая привела среднюю продолжительность года, отслеживаемую в западных странах (365,2425 дней), в более близкое соответствие с тропическим годом, временем между одним солнцестоянием или равноденствием и следующим (365,24217).
Фото: livejournal.com
Это выдвигает на первый план две темы, повторяющиеся в истории хронометража. Во-первых, невероятную глубину истории хронометража. Корни григорианского календаря можно проследить примерно до 2700 г. до н. э., когда был введён египетский гражданский календарь — промежуток времени, позволивший жрецам и астрономам непосредственно наблюдать сотический цикл и подтвердить, что 365-дневный год (первоначальный Египетский гражданский календарь) был слишком коротким, а год из 365,25 дней (юлианский календарь, введенный в Риме около 8 г. до н.э.) слишком длинным.
Вторая важная тема, проиллюстрированная григорианской реформой, — это по существу произвольная природа времени, которое, как говорит нам физика, не является единой чётко определенной универсальной величиной. Хотя это немного запутанно, с философской точки зрения, это полезно с политической точки зрения, позволяя нам внедрять часовые пояса и переход на летнее время через политический процесс.
В случае григорианской реформы, наряду с введением нового календаря, чтобы немного сократить год, папские власти решили немного откорректировать год, чтобы мартовское равноденствие приходилось примерно на 20-е число месяца.
Это было выбрано в качестве компромисса: основной теологической причиной изменения было упрощение расчёта даты Пасхи, чтобы она приходилась на ту же точку астрономического года, что и во времена Иисуса.
Это послужило бы аргументом в пользу переноса равноденствия на 14-е число месяца, но Церковь недавно напечатала и распространила огромное количество новых миссалов и кратких инструкций, в которых указаны ключевые даты церковного года на следующие несколько лет, поэтому было принято решение поставить равноденствие на 21-е и сэкономить на замене всего этого.
Десять дней, которые должны быть исключены папским указом, были выбраны в начале октября, потому что в этот период не было значительных праздников, что является ещё одним практическим компромиссом. Реализация также не была полностью гладкой или единообразной — реформа была назначена в феврале 1582 года, и было трудно вовремя напечатать достаточное количество новых календарей.
Первоначальное провозглашение предоставило
Антонио Лилиусу, брату покойного калабрийского врача, разработавшего григорианскую реформу, исключительное право на публикацию новых календарей, но в сентябре это право было аннулировано для увеличения печатных мощностей. Принятию также помешала
протестантская Реформация, бушевавшая в то время в Европе: только стойкие католические монархии в Испании и Речи Посполитой фактически сделали переход в назначенное время, а другие католические страны просочились в течение следующих нескольких лет.
Протестантские народы в то время в основном отказывались соглашаться с системой, провозглашённой Папой в Риме, поэтому в течение следующих нескольких столетий многие даты дублируются, чтобы донести как «старый стиль», так и «новый стиль». Исаак Ньютон, например, отметил свой день рождения как день Рождества, 25 декабря 1642 года по старому стилю, но многие источники теперь считают его 4 января 1643 года по новому стилю.
Дайте нам наши 11 дней
Британия, как протестантская нация, не сразу перешла на григорианский календарь, хотя они были мучительно близки благодаря предложению придворного астролога Елизаветы I Джона Ди. Предложенное Ди изменение, которое придавало английский лоск григорианской реформе, было заблокировано архиепископом Кентерберийским.
Изменение, наконец, произошло в 1752 году, опять же из соображений политического удобства: Филип Стэнхоуп, граф Честерфилд, был раздражён необходимостью переходить из одной системы датировки во время дипломатической службы на континенте, поэтому поклялся прояснить это по возвращении. К тому времени, когда Стэнхоупу и его союзникам удалось провести реформу через парламент, им нужно было отбросить 11 дней, а не 10 — 1700 год был високосным в юлианской системе, а не в григорианской — это означало, что за 2 сентября 1752 года последовало 14 сентября в районах, находящихся под контролем Великобритании.
Фото: pravlife.org
Это, кажется, прошло на удивление гладко, учитывая все обстоятельства, хотя на короткое время было достаточно спорно для того, чтобы «Дайте нам наши 11 дней» увековечить как политический лозунг в серии сатирических картин Уильяма Хогарта «Юмор о выборах».
Последним европейским противником была царская Россия, которая переключилась только после того, как революция 1917 года привела к власти коммунистов, после чего им нужно было отступить на 13 дней.
Григорианский календарь в настоящее время практически повсеместно принят для целей международной торговли, хотя некоторые страны официально используют другие системы внутри страны по политическим или религиозным причинам. Однако запутанная история её принятия служит хорошим напоминанием о том, что всё это принципиально произвольно: мы соглашаемся на эту систему исчисления дней, потому что это удобно, но с тем же успехом могли бы вообще выбрать другую систему, даже если она означает резкое сокращение года в любом месте планеты.