Дерзкое и кровожадное правление Средневековых королев. Начало

В постановке оперы Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунгов»1876 года художник по костюмам облачил персонажей в рогатые и крылатые шлемы. Брунгильда стала самой узнаваемой оперной фигурой: грудастая женщина с двумя косами и в шлеме, держащая в руках щит и копьё. В рассказе Вагнера Брунгильда — валькирия, которой поручено уносить мёртвых воинов в рай героев Вальхаллы.

В конце 15-часового оперного цикла она бросается в погребальный костер своего возлюбленного. Однако сначала она поёт пронзительную арию, из-за которой и возникло выражение: «Ещё не конец, пока толстая дама не споёт». Её персонаж стал ещё одним способом небрежно высмеивать женские тела и их истории. Потому что, хотя миллионы людей знакомы с оперной Брунгильдой, мало кто сегодня помнит, что она носит то же имя, что и настоящая королева Брунгильда, правившая около 1400 лет назад.

Призраки этих двух франкских королев повсюду. При жизни они захватили власть и держались за неё; они убедили воинов, землевладельцев и фермеров поддержать их, а врагов отступить. Но, как и в случае со многими женщинами до них, история стёрла их успехи и биографии. Когда летописцы и историки обратили на них внимание, Брунгильда и Фредегунда были отвергнуты как второстепенные королевы второстепенной эпохи.

И всё же империя, которую разделяли эти две королевы, включала в себя современную Францию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург, западную и южную Германию и часть Швейцарии. И они правили в критический период западной истории. Подобно Янусу, они оглядывались на правление как римлян, так и племенных варварских военачальников, а также с нетерпением ждали новой эры национальных государств. Обе правили дольше, чем почти каждый король и римский император, которые им предшествовали.

Фредегунда была королевой 29 лет и регентом 12 из них, а Брунгильда была королевой 46 лет, регентом 17 из них. И эти королевы делали гораздо больше, чем просто держались за свои троны. Они сотрудничали с иностранными правителями, участвовали в программах общественных работ и расширяли территории своих королевств. Всё это они делали, взяв на себя дополнительное бремя царственности. Обе были чужаками, вступившими в брак с представителями рода Меровингов, франкской династии, запрещавшей женщинам наследовать трон.

Не имея возможности претендовать на власть от своего имени, они могли править только от имени родственника-мужчины. Их родственники-мужчины были отравлены и заколоты с пугающе высокой скоростью. Королева должна была уворачиваться от убийц и нанимать некоторых из своих, одновременно борясь с открытым женоненавистничеством советников и знати — раннесредневековый эквивалент превентивных действий.

Весной 567 года карта известного мира выглядела как пара перевёрнутых на бок лёгких — всего две доли суши, северная и южная, со Средиземным морем между ними. Принцесса Брунгильда родилась на самом кончике левого лёгкого в Испании. Она только что проехала более тысячи километров через заснеженные Пиренеи, через залитые солнцем виноградники Нарбонны, а затем в страну франков. На протяжении всего пути за ней следовали фургоны, доверху нагруженные золотыми и серебряными монетами и слитками, украшенными драгоценностями кубками, чашами и скипетрами, мехами и шелками.

Теперь её вели в то место, которое франки называли своим «Золотым двором», чтобы познакомиться со своими новыми подданными. Зал был украшен знаменами и штандартами; на полу лежали толстые ковры, а на стенах были вышитые гобелены. Но если бы принцесса заглянула за один из этих гобеленов, она бы заметила свежую штукатурку. Двор так амбициозно названный «Золотым» всё ещё латали, как и сам город.

Королевство правителя Сигиберта, называемое Австразией, располагалось вдоль реки Рейн. На его самой северной оконечности находились прибрежные низменности Северного моря, а самой южной точкой был Базель в предгорьях гор Юра. Вдоль его восточной границы располагались такие города, как Кёльн и Вормс, а вдоль западной границы — холмистая местность и виноградники региона Шампань. Сигиберт также владел землями в Оверни и правил средиземноморскими портами Ниццы и Фрежюса, которые принимали корабли и людей со всего известного мира.

В его городах можно было найти иудеев, готов-христиан и алеманнов-язычников; греческих и египетских врачей; даже сирийских купцов. Однако размеры королевства Сигиберта, хотя и достаточно респектабельные, не обеспечили этот брак. Скорее, это был размер его амбиций. Он месяцами вёл переговоры о руке Брунгильды, и его подданные, должно быть, чувствовали надежду и даже торжество теперь, когда он заполучил столь престижную пару. Красивая (pulchra), как они называли её, приятная на вид (venusta aspectu) с хорошей фигурой (elegans corpore).

У нас нет возможности судить. Она кажется неестественно высокой и бледной в иллюминированных рукописях более позднего средневекового периода; сладострастной и пылающей в портретах эпохи Возрождения; задумчивой и ветреной в гравюрах эпохи романтизма. После её смерти — статуи снесли, мозаики стёрли с лица земли, рукописи сожгли — не сохранилось ни одного её современного изображения.

Тем не менее, присутствующие в день её свадьбы утверждали, что она привлекательна. Нет никаких упоминаний о том, что она была необычно низкой или высокой, поэтому можно предположить, что она была близкого к среднему росту женщины того периода, 1 метр 63 сантиметра. Ей было около 18 лет, и она была одета в лучшие расшитые шелка, которые только мог собрать её мир, с длинными волосами, распущенными по плечам и увитыми цветами. Единственное сохранившееся современное изображение жениха - это его профиль на монете. Скульптуры, сделанные много веков спустя, изображают его как высокого худощавого молодого человека с длинными светлыми волосами, волнами падающими на подбородок. Его черты лица пропорциональны, а выражение доброе; у него широкие плечи и высокие скулы. Он кажется настоящим средневековым сердцеедом. Хотя это, вероятно, не очень близкое сходство, они действительно имеют под собой некоторую основу.

Король Сигиберт носил длинные волосы, и вполне вероятно, что он был блондином или рыжим, как и многие в его семье. Имя Сигиберта означало «Великолепная Победа», и он был прославленным воином, так что в свои 32 года он должен был быть подтянутым и мускулистым, на пике своих физических сил. Должно быть, они составляли поразительную пару, когда стояли бок о бок: роскошно одетая и безупречно ухоженная принцесса и могучий король.

Через границу, в соседнем королевстве Нейстрия, другой дворец возвышался над рекой Эна. Здесь известие о женитьбе Сигиберта и Брунгильды было встречено с большим интересом и тревогой младшим братом Сигиберта, королём Хильпериком. Если верить скульптурам, Хильперик был очень похож на Сигиберта, хотя волосы у него были более вьющиеся. Но если у них и были общие черты, то никакой братской привязанности они не разделяли. Сигиберт и Хильперик действительно разделяли границу в 480 км, которую Хильперик постоянно проверял.

Хильперик, разочарованный тем, что унаследовал самую маленькую часть земель их отца, провёл последние несколько лет, пытаясь вторгнуться в королевство своего старшего брата, и, по сути, только что предпринял новую попытку. Его не удивило, что Сигиберт женился. Сам Хильперик начал пытаться зачать наследников, когда был ещё подростком — почему его брат так долго ждал? Выбрав себе в жёны иностранную принцессу, Сигиберт заявлял о своих династических амбициях, и Хильперик был в ярости от того, что его перехитрили.

Первую жену Хильперика много лет назад отправили в ссылку в монастырь в Руане. Хильперик подыскивал достаточно ценную принцессу, которая могла бы затмить Брунгильду, и он не мог придумать лучшего кандидата, чем старшая сестра Брунгильды, Галсвинта. Годом ранее отец принцесс, король Афанагильд, рассмеялся бы над предложением Хильперика. У него не было сыновей. Зачем ему тратить свою первородную дочь на франкского короля с наименьшей территорией? Но Хильперик сделал поразительное предложение. По традиции невесте вручают morgengabe, или утренний подарок, после того, как пара заключила брак. Чем престижнее невеста, тем экстравагантнее моргенгабе. Сигиберт, например, похоже, подарил Брунгильде роскошное поместье на территории нынешней южной Франции. Однако Хильперик был готов предложить Галсвинте моргенгабе, включающее в себя всю южную треть его королевства.

Такого рода подарок был беспрецедентным в любом королевстве или империи. Галсвинта будет контролировать пять богатых городов: Бордо, Лимож, Каор, Лескар и Сьета. Всё будет принадлежать ей: их булыжники и валы, их граждане и солдаты, их роскошные поместья и обильная дичь, а также их значительные налоговые поступления. Всего через год после свадьбы Галсвинта застукала Хильперика в постели со своей любимой рабыней Фредегундой. Королева была возмущена и хотела вернуться домой, даже если это означало оставить своё огромное приданое.

Три дня спустя Фредегунда, облачённая в ярко окрашенное бельё и драгоценности своей предшественницы, стояла у алтаря и улыбалась Хильперику. На франкских свадебных пирах столы были заставлены едой, которую мы без труда узнали бы сегодня: буханки белого хлеба, говядина в коричневом соусе, морковь и репа, посыпанные солью и перцем. Любовь франков к бекону также была известна, как и их пристрастие к сладкому, настолько, что у самих королей было много ульев. Мёд использовался в приготовлении тортов, которые выпекали для особых случаев.

Несмотря на то, что свадьба Фредегунды была организована на скорую руку, какой-то свадебный торт был подан. Было даже обручальное кольцо. То, которое Хильперик надел на палец новой королевы, должен был содержать гранат, доставленный из рудника в Индии. Камни были в моде и ценились даже выше бриллиантов. Остальные её новые драгоценности так же были привезены издалека. Янтарные бусы на её шее прибыли из Прибалтики, а лазурит, инкрустированный в серьгах, из Афганистана. Драгоценности текли с востока, а рабов, как и саму Фредегунду, доставляли с севера в фургонах, их руки были связаны джутовой верёвкой. Откуда же взялась она, эта Фредегунда, эта светловолосая королева-рабыня? Её оставили на пороге? Продали, чтобы погасить долг? Или, скорее всего, неволили ещё в детстве?

Завоевание было обычным делом раннесредневекового мира. Почти у каждого был друг, который ушёл воевать и вернулся с добычей, достаточной, чтобы купить большую ферму или соблазнить жену более высокого происхождения. Точно так же почти каждый знал историю о ком-то, кто попал в рабство и был похищен вместе с добычей. Тех, кто попал в плен в ходе набегов, заковывали в кандалы и перевозили на кораблях в средиземноморских портовых городах. Некоторых, тем не менее, отвели в ближайший большой город и заставили служить военачальнику или королю, который их завоевал.

Это может объяснить, как Фредегунда оказалась во дворце, где ей удалось привлечь внимание первой жены Хильперика, которая повысила её от кухарки до королевской служанки. Но на протяжении всего своего правления в качестве королевы Фредегунда подавляла любые обсуждения того, откуда она родом. Неясно, были ли её родители мертвы или она просто хотела, чтобы они умерли. Какая власть у неё была над королём и что она заставила его сделать? Потому что, если Хильперик и скорбел, то он уж очень хорошо это скрывал. Он ни разу не обратился к своим подданным по поводу безвременной кончины Галсвинты. Никаких розысков нападавших на неё и наград за их поимку не предлагалось. Никого никогда не допрашивали и не наказывали, даже стражников, выставленных у дверей королевской спальни в ту ночь.

Епископ Григорий Турский, ведущий летописец той эпохи, прямо написал то, о чём думали все остальные: «Хильперик приказал задушить Галсвинту... и нашёл её мёртвой на кровати». Оказала ли на него влияние Фредегунда? Люди всегда считали, что это сделала она, ловко избавившись от ещё одной соперницы за расположение короля.

Брунгильда и Фредегунда теперь стали невестками. Их долгое время изображали вовлечёнными в кровную месть, возникшую из-за убийства Галсвинты, ослепленными сильной ненавистью друг к другу. Тем не менее, более вероятно, что каждая королева рассматривала свой конфликт не как серию личных вендетт и репрессий, а как политическое соперничество.