Когда король Дании
Эрик VII был изгнан с престола, он сделал единственное, что мог любой уважающий себя
потомок викингов: он присоединился к воинам моря и нанёс ответный удар своим врагам.
Неглубокий дубовый корабль бесшумно плыл по водам, направляясь на север, к массивной крепости, вырисовывающейся на горизонте. На борту король Эрик VII следил за появлением пушек, признаками боевых действий или вооруженных солдат. Узкий пролив между Данией и Швецией оставался спокойным. Только звук завывания чаек и случайный шёпот волн, стучащих по корме, наполняли утренний воздух. Эрик улыбнулся, опустив одно колено на палубу и открыв крышку деревянного сундука. Слабые лучи зимнего солнца осветили украшенное драгоценностями содержимое, когда он поднял лежавший сверху кусок красно-белой ткани: Даннеброг, флаг Дании - старейший национальный флаг в мире.
Скоро датчане узнают. Они поймут всю мощь Эрика и его тайный рыцарский орден. Его союзники восстанут и выступят против узурпаторов. Подонки, укравшие его трон, почувствуют его гнев.
Они изгнали его, сделали чужим и беглецом из своей страны, но он вернётся. Он будет сражаться с ними на море. Красть товары, грабить корабли и убивать их людей. Он всё ещё был королём. Это было его право. Эти цвета были его. Эрик оглянулся на свою любимую Кроген, огромную крепость, которую он построил.
Спустя несколько поколений этот же замок посетят театральные труппы
Шекспира и увековечат как место действия Гамлета Барда. Спустя сотни лет он будет объявлен объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Но для Эрика в 1438 году это была крепость, которую он построил, чтобы защитить себя и своё королевство. Крепость, которая защищала пролив Эресунн между Данией и Швецией, где взимались налоги с каждого проходящего корабля, перевозившего товары туда и обратно через Балтийское море.
Он руководил этой налоговой системой, которая теперь принесла богатство его стране, закрепив за ней положение сверхдержавы Севера. Но теперь он был изгнан.
Глаза Эрика проклинали их всех, когда он развернул красное знамя с большим белым крестом и позволил ему развеваться на ветру. Он поднял флаг повыше, потрясая цветами в руках, в последний раз прощаясь со своим домом. Берег был чист. Через несколько часов он будет среди друзей на острове Готланд - гавани измученных моряков и опустошенных войной людей, которые придут на его зов и будут сражаться, чтобы помочь ему вернуть свой трон.
Он был королём Эриком VII, и датская аристократия почувствует его гнев. Он снова будет королем. Он победит. Так помоги ему Бог.
Эрик VII не родился королём. Он появился на свет как Бугислав Поморский, в приморском регионе современной Польши, которая тогда был частью Западной Померании. Его отец, герцог Генрих Вартислав VII из Померании-Столпа, контролировал здесь сушу и водные пути. Его мать, Мария Мекленбург-Шверинская, была дочерью датской принцессы, и именно её связь с королевской скандинавской родословной внезапно подтолкнула их 5-летнего сына к жизни, полной борьбы за власть, политических беспорядков и, в конечном итоге, пиратству.
Король Норвегии и единственный сын короля умерли с разницей всего в семь лет, оставив королеву (впоследствии Маргарет Первую), и её положение регента оказалось под угрозой. Её 16-летний сын, Олуф, правил как Норвегией, так и Данией, а его мать была регентом, но после смерти Олуфа титул короля, казалось, стал достоянием общественности.
Маргарет приходилось защищаться не покладая рук, если она хотела сохранить свою власть. Ей нужно было найти наследника престола. Кто-то из её семьи с голубой кровью и кто связан с королями прошлого.
В противном случае она знала, что Дания и Норвегия могут оказаться с её племянником - широко непопулярным шведским королём Альбрехтом Мекленбургским - на троне. Маргарет была известна своим умом и политическими способностями, и хотя она была убита горем из-за потери единственного ребёнка, тем не менее, пошла прямо к матери Эрика и договорилась об усыновлении молодого Бугислава. Маргарет переименовала его в Эрика в честь шведского национального святого и привезла его и сестру Катарину в Данию.
Этим была решена судьба короля Эрика VII. Королевский совет и дворяне Дании и Норвегии закрыли глаза на нетрадиционные отношения Маргарет и согласились короновать тогдашнего 7-летнего Эрика в 1389 году, а Маргарет продолжала быть регентом. Дворяне никогда не планировали, что Эрик будет править - король Альбрехт Мекленбургский всё ещё думал, что у него есть шанс закрепить за собой трон. Но Маргарет позволила времени идти своим ходом, позволяя обстоятельствам работать в её пользу.
Альбрехт проиграл битву при Осле, был схвачен солдатами Маргарет и брошен в тюрьму. Шведская столица Стокгольм долгие годы находилась в осаде датских войск, и после освобождения из тюрьмы в 1395 году король Альбрехт окончательно отказался от борьбы за датский трон. Тем временем отец Эрика умер дома в Померании, оставив Эрика бесспорным наследником мужского пола датского, шведского и норвежского престолов. Затем Маргарет предприняла следующий шаг в своём плане, предложив объединить все три страны под одним договором: Кальмарский союз. Эрик, ещё будучи подростком, собирался стать правителем сверхдержавы.
Один выжженный и пожелтевший документ, датированный 17 июня 1397 года, украшен красивым курсивом и наспех нацарапанными на средневековом языке пометками. Богато украшенный документ подписан 67 именами и подтверждает, что король Эрик должен был «стать единым королем, правящим над всеми тремя царствами».
По иронии судьбы, союз отчасти задумывался как стратегия защиты от растущего числа пиратов в регионе - прочный альянс в мире, охваченном беспорядками. Kalmar Union оказался гораздо большим, чем просто союз. Это было также прощанием со стариной. Это ознаменовало разрыв со старой нордической культурой викингов, когда сильные вожди правили континентами, которые приходили к соглашениям только после нападений, но в остальном держались особняком. Теперь все регионы были объединены в единое целое. Новые лорды стали частью чего-то большего - и поклялись в верности только одному королю.
«Эрик был теперь королём одного из самых больших королевств в мире. Оно простиралось от Финляндии до Исландии и вплоть до Северного полюса, - говорит средневековый историк Пернилле Хеде Муди Йенсен. «Америка в то время ещё не была« открыта »... всё к северу от Кальмарского союза было датским. Были Европа, Иерусалим и Константинополь - а потом была Дания. И Эрик - или, точнее, Маргарет Первая - правила всем».
Пока Маргарет была занята созданием «Кальмарского союза», торговые суда региона испытывали растущее насилие на море. Когда Стокгольм находился в осаде, группа моряков объединилась, чтобы доставить в город еду и припасы. Они назвали себя Victual Brothers. Теперь, когда война закончилась, они сохраняли присутствие на водных путях региона, и постоянно грабили корабли. Маргарет заказывала свой отряд «ловцов пиратов», чтобы преследовать Victual Brothers, но не раз она относилась к этой партии довольно снисходительно.
Остров Готланд, расположенный у побережья Швеции в Балтийском море, стал пиратским гнездом - подобно Ямайке 1700-х годов, населенным моряками, известными своим пьянством, развратом и насилием.
«Готланд был безопасной гаванью для этих пиратов», - говорит Муди Дженсен, добавляя: «Маргарет закрывала глаза на то, что они делали, официально отрицая, что имеет какое-либо отношение к ним - или пиратам в целом, если на то пошло. Тем не менее, она сама поручала другим морским воинам активно служить ей всякий раз, когда это было необходимо».
По словам Томаса Хебёлль-Хольма, профессора средневековых исследований Университета Южной Дании, такой наём пиратов - или «морских воинов» - был стандартной практикой для монархов в средневековье. «В то время, когда не было официального государственного флота, королям приходилось вступать в государственно-частное сотрудничество с моряками, чтобы атаковать своих врагов. Разграбление кораблей было центральной частью любой войны в тот период времени, и на самом деле было трудно отличить грабящего пирата от законного солдата. Они грабили, разница лишь в том, по какому праву и чьей властью.» Однако братья Виктуал и их пиратское гнездо на Готланде начинали расстраивать державы на юге, и через год после запечатывания Кальмарской унии Тевтонский орден (религиозный орден и германское государство вдоль Балтийского моря) послал 4000 кораблей и 200 лошадей на Готланд, чтобы избавить остров от пиратов раз и навсегда.
Пираты сдались, и три их крепости были разрушены. На первый взгляд казалось, что с пиратами в Балтийском море разобрались, но на самом деле грабежи на какое-то время переместились в другое место.
У пиратов обычно было вдвое больше людей на палубе, чем на торговом судне, что делало невозможным удержать грабителей на расстоянии. Плавание в европейских водах в то время было опасным и часто смертельным делом.
28 октября 1412 года Маргарет умерла, и Эрик, хотя и был коронован и стал регентом несколькими годами ранее, только сейчас стал правителем. «Её душа покинула тело под великолепный сильный шторм, наполненный громом и молниями», - говорится в рассказе Холстенера, благородном документе той эпохи.
Побывав на трёхдневных похоронах королевы-регента в соборе Роскилле, где до сих пор выставлен её саркофаг, другой писец описал в Любских хрониках следующее: «Во всей Европе не было более чудесных похорон, никого богаче с обилием подарков в украшениях, в чашах или в деньгах».
Была надежда, что эта эра процветания продолжится при Эрике. «Молодой король подаёт большие надежды на будущее», - написал в дневнике один из священнослужителей. Даже папа Пий II поддерживал Эрика, описывая его как человека «с красивым телом, золотистыми волосами, покрасневшим лицом, длинной и тонкой шеей» и настолько ловким, что он мог «запрыгнуть на свою лошадь в одиночестве и не прикасаясь к ней стремена в манере, которая привлекала всех женщин, особенно императрицу, и вызывала у неё романтические стремления».
Но смерть Маргарет стала тяжёлым временем для Эрика, который быстро понял, что удержать единым огромное и очень непохожее королевство - непростая задача. Напряжение было высоким.
Перед смертью Маргарет они с Эриком начали войну на южной границе королевства. Думая, что могут аннексировать две территории - Слезвиг и Гольштейн (на территории нынешней Германии), они устроили битву с герцогами этого региона и внезапно оказались в центре дорогостоящей битвы, в которой им было трудно выиграть.
В 1416 году в Слезвиге и Гольштейне разразилась настоящая война. Это закончилось перемирием в 1423 году, но в результате войны Эрик поднял налоги, расстроив своих шведских и норвежских подданных против себя. Он также взъерошил перья во внешних регионах своего королевства, назначив датчан и немцев ответственными за норвежские и шведские дела.
Тем временем бездетный брак Эрика и английской принцессы Филиппы становился национальной проблемой. Без сына не было наследника престола, поэтому Эрик начал искать преемника в польской части своего генеалогического древа. Он решил настаивать на своём двоюродном брате, Бугиславе IX, и начал передавать ему и другим померанским графам владение датскими замками.
Дорогостоящие войны и непродуманные решения вызвали сомнения в правлении короля среди дворян Союза. Смерть его жены в 1430 году усугубила эти опасения. В какой-то степени её мягкость противостояла его жесткому нраву и менее дипломатичному стилю. Через четыре года после смерти королевы Филиппы на шведской стороне страны вспыхнуло явное восстание. Шведы пытались отстранить Эрика от власти, и переговоры привели к тому, что Государственный совет пошел на уступки, которые ограничили власть Эрика.
Эрик провел последнее десятилетие, строя свою крепость Кроген и обеспечивая финансы страны, изобретая налоговую систему в проливе Эресунн, которая просуществовала бы столетия после его смерти, фактически заложив основу для оживленной столицы Копенгагена.
Тем не менее, несмотря на это благо, Государственный совет определил, что плохое принятие решений Эриком в сочетании с ненавистными всеми Эресуннскими налогами создали слишком много проблем. Когда стены сомкнулись, Эрик увидел, что его судьба предрешена. Он решил покинуть страну с королевским сундуком с сокровищами, несколькими драгоценностями короны, королевскими регалиями и историческим флагом страны.
Он знал, куда идёт: присоединиться к пиратам. Рассматриваемые пираты были морскими людьми, которые в течение многих лет вызывали страх и опустошение среди купцов и дворян Швеции, Дании и немецких городов, известных как Ганзейский союз. Враги пиратов - знать, которые когда-то были друзьями короля Эрика - были теми же людьми, с которыми он теперь находился в разладе. Поэтому естественно, что враги его врагов стали его друзьями. Когда он стоял гордо и без сожаления на этом корабле с даннеброгским знаменем в руке, бороздя Эресунн к пиратскому гнезду на острове Готланд, датская знать шла по его следу. И пока он проклинал власть имущих и готовился к пиратству, дворяне заключили сделку с его сестрой Катариной, предложив её сыну Кристофферу из Баварии датский престол.
Одновременно они пустили слух о том, что король Эрик был непосредственно вовлечен в заговор с целью свержения Королевского совета. Согласно дневнику знатной леди Анны Краббе, найденному в «Новых королевских коллекциях» Королевской Датской библиотеки и написанному неровным почерком, дворяне рассказали историю об Эрике, заключившем сделку с мятежными фермерами того времени, якобы сказав им убить лордов, чтобы Эрик мог вернуться и потребовать свой трон.
В этот момент Эрик всё ещё видел себя королем и хотел вернуться на трон. Однако новый король Дании, его племянник, Кристофер из Баварии, считал его пиратом. Сам Эрик не был на борту грабящих кораблей, но он, несомненно, организовал всё с Готланда. Эрик и его банда пиратов в основном нападали на торговые суда, грабя товары, чтобы прокормить себя, а также для продажи. Он видел себя морским воином, а не пиратом, и чувствовал, что забирает только то, что по праву принадлежит ему. «Можно действительно рассказать всю историю с его точки зрения и полностью понять его выбор», - говорит профессор Муди Дженсен. Источники из жизни Эрика как короля пиратов немногочисленны, да и подробностей мало. «Мы знаем, что у него был суд, и с ним жили писцы и другие официальные лица в его крепости Висборг на Готланде», - говорит Муди Дженсен.
Безусловно, это было резкое изменение по сравнению с королевской жизнью Дании. «Это был ограниченный и нищий суд, созданный небольшой группой его собственных людей, местных жителей, которые хотели бороться за его дело». В конце концов, одна влиятельная группа торговцев устала от мародерства короля-отступника. Они схватили семерых его людей и повесили их за пиратство. Эрик продолжил своё дело и провел целое десятилетие в качестве короля пиратов, всегда надеясь вернуться к власти в стране, которую он считал своей.
Но когда его племянник, Кристофер из Баварии, внезапно скончался - бездетным и в возрасте 31 года - его соотечественники привели нового короля из другой линии, Кристиана Первого, Эрик наконец оставил надежду когда-либо вернуть трон.
Со смертью его племянника царственная родословная их семьи, восходящая к древним королям викингов, подошла к концу. Больше не за что было бороться. Он вернулся на свою родину, в Померанию, и умер там в возрасте 77 лет.
«Эрик вернулся в Померанию избитым и ожесточённым человеком, - говорит Муди Дженсен. В учебниках истории его королевская мать объявляется легендарной, в то время как Эрик в значительной степени игнорируется. «Но при этом налоги Эресуннского пролива… были блестящей идеей. Они просуществовали до 1857 года и фактически профинансировали строительство современной Дании».
История Эрика о власти, коррупции, гордости и насилии происходила в последние дни одинокого воина-викинга, но его капиталистическое нововведение вряд ли стало бы мостом в современную Европу. Его неудавшееся правление демонстрирует, насколько непостоянным может быть статус и насколько важно понимать людей, которыми просят управлять.
Фото: narratively.com
Возможно, отец короля пиратов, Вартислав VII, предвидел то, что ожидало его сына, согласно одной известной истории, которая всё ещё существует спустя 600 лет. Как сообщается в книге Бриты Харц «Эрик из Померании: сын разбойника», Вартислав, мускулистый и очень практичный польский герцог, который в течение многих лет собирал налоги с земли и водных путей вокруг Дарлово, дал своему 5-летнему мальчику важный совет перед отъездом: «Помни, сын мой, - сказал он, сжимая в руке фамильный герб бдительного крылатого грифона с желтыми когтями. – «Многие грабители добились большего, чем обычные люди, а скипетр никогда не заменит меч»