У каждой сказки есть своя биография. Биография эта всегда интересна, потому что сказка в большинстве случаев - непоседа.
Много приключений, много событий связывается с жизнью сказки, впитывающей в себя дух времени, характерные особенности быта, природных условий и общественного уклада той страны, того края, где возникает и живет сказка.
Зачастую в пестрой биографии сказки отсутствуют такие важные сведения, как год и место рождения. Сказка бродит по свету, "применяется к местности", быстро ассимилируется и теряет некоторые подробности своей биографии.
Потому-то многие сказки, отличающиеся своей непоседливостью, вернее - сказки-любимицы многих народов, называются переходными повестями или сказками с "бродячим сюжетом".
Сказки об Иванушке-дурачке, волшебном перстне, о хитрых животных встречаются у многих народов в своей аранжировке и, кроме того, во многих вариантах.
Есть индусская сказка о шакале и куропатке. Захотелось шакалу отведать пирожка с горохом. Куропатка услужливо помогает своему другу: она отвлекает внимание человека, который как раз нес миску с пирогами.
Человек пытается поймать куропатку, а шакал пользуется случаем и съедает оставленные на дороге пироги. Но у шакала аппетит прекрасный, и ему хочется еще и сметаны. Куропатка и тут приходит на помощь. Выходит навстречу друзьям пастух. В руках у него посуда со сметаной и сливками. Куропатка вьётся, порхает, дразнит - уговаривает пастуха. Всё идет, как надо: пастух пытается изловить куропатку, а шакал наслаждается сметаной.
Но вот шакал сыт, и ему хочется посмеяться. Куропатка неистощима в изобретательности. Идет толпа факиров. Куропатка садится на голову одному из них. Сзади идущий факир пытается прибить куропатку палкой. Размахивается. Куропатка вспорхнула и перескочила на голову следующего факира. Удар приходится по голове впереди идущего. Так куропатка скачет все вперед и вперед по головам факиров, а те получают вслед за этим жестокие удары палкой. Шакал смеется - заливается; он доволен.
В русской сказке "Собака и дятел" этот сюжет обыгран в соответствии с теми бытовыми условиями, в которые переселилась древняя индусская сказка. Дятел ведет собаку на свадьбу. Появлением дятла нарушено пиршество. Все вскакивают, принимаются ловить дятла, а собака в суматохе насыщается вдоволь. У русской собаки требований не меньше, чем у индусского шакала. Если тому после сытного обеда хочется сметаны, то собаке хочется винца. И тут дятел не отказал товарищу в помощи. Залетел дятел к старику-виноделу, отвлек старика. Собака напилась вдоволь, а дятел ловко выпорхнул и был таков.
Есть и украинская сказка "Сирко". Тут дружат между собою собака и волк. Однако своеобразие обстановки, мотивировка поступков и характеры действующих персонажей настолько самобытны, что, несмотря на свою близость к бродячему сюжету, сказка эта живёт своей, только ей присущей, самостоятельной жизнью, и почти невозможно уловить в ней следы перехожей повести.
Прогнал хозяин старого Сирко. Бродит он по полю и жалуется на свою судьбину. Повстречал волка, рассказал ему о своем горе. Волк помог приятелю: "Когда выйдет хозяин с женой на поле жать, приходи и ты. Хозяйка положит дитя под копну, я его схвачу и унесу, ты же догоняй меня, а я будто испугаюсь тебя, оставлю ребенка, а сам убегу". Так и сделали. Хозяин теперь души не чает в Сирко.
"- Ну-ка, давай, жена, галушки и будем ужинать. Жена подала. Хозяин протянул Сирко тарелку с галушками: очень заботится о нем и чтоб голоден не был и чтоб горячим не обжегся".
Хорошо живется Сирко. Но он не забывает о своем друге. Пригласил его к себе в день свадьбы в доме хозяина. Привел волка в избу, посадил под стол и стал угощать: то одно со стола возьмет, то другое, и все под стол - волку. Заметили люди, хотели Сирко побить, а хозяин не позволяет. Сирко рад. Все, что есть лучшего на столе, отдает волку. Наелся волк, напился.
Чего же теперь еще? Индусскому шакалу после сытного обеда хочется сметаны. Волку - жителю привольных украинских степей - хочется петь.
И как ни уговаривал его Сирко, как ни ублажал - не помогло:
- Ох, не выдержу, завою!
И завыл. Всполошились гости. Увидели волка, бросились его бить, а Сирко лег на него и укрыл собой. Хозяин же не позволил бить Сирко: "Не бейте волка, а то убьете Сирко. Он и сам с ним справится, только не трогайте".
Вывел Сирко волка в поле и попрощался с ним: "Ты мне сделал добро, а я тебе".
Сказка эта приведена в сборнике "Украинские народные сказки", где составителями являлись Г. Волкова и Е. Городецкая.
Среди семнадцати сказок, помещенных в книге, большинство принадлежит к типу сказок с бродячим сюжетом и вместе с тем наподобие сказки о Сирко и волке, они так насыщены особенностями украинского быта, в них так сильно влияние речевых особенностей украинского языка, метких слов, четких и ярких характеристик, что, независимо от возможного родства их с "перехожими повестями", сказки эти приобретают самоценное художественное и смысловое значение.
Сказка, живущая в народе, переходит из уст в уста, от поколения к поколению, отражая в себе стилевые приемы рассказчика, обогащая себя неизбежными прикрасами и подробностями, связанными с ее местожительством.
Сказка - всегда продукт коллективного народного творчества, и даже тогда, когда у сказки есть родоначальник: писатель или мотив литературного произведения, - все равно сказка-непоседа обретает свою живую форму, наполняется своим подлинно сказочным содержанием только тогда, когда она сживется со средой, впитает в себя ее быт и крепко сдружится с умелым рассказчиком. Она охотно украшает себя жемчужинами творческого вдохновения, импровизации, возникающей в процессе изложений событий. И вместе с тем не терпит сказка фальши, подделки, подлаживания под "народный язык", под искусственную простоту, не терпит она псевдо-народных, грубых, неуклюжих эпитетов и оборотов речи.
Книга "Украинские народные сказки" неуязвима в отношении подлинной народности. В ней собраны произведения отстоявшиеся, очищенные от ненужных наслоений, хранящие ясную, образную украинскую речь и национальный колорит.
Есть в этой книжке и сказки-домоседки: "Соломенный бычок" - прекрасная сказка, не имеющая родичей. Сказка "Пан Коцкий" - также живет оседлой жизнью. Хорошая, занимательная сказка.
Едва ли следовало уделять место двум последним пустячкам: "Дед и я" и "Неразбериха". Их с успехом можно было бы заменить прекрасными сказками из свода Михаила Драгочанова "Малорусские народные предания и рассказы" или из "Сказок и рассказов Подольщины".
Есть там сказка "Март, Апрель, Май". Вздумалось как-то Марту поразвлечься под конец своих дней, и позвал он к себе в гости Апрель. Недолго думая, снарядил Апрель телегу и отправился в путь-дорогу. Но раздумал, видимо, Март встречаться с приятелем, который и без того скоро придет ему на смену.
Запорошил дороги снегом, разогнал метелицу по полям. Ни пройти, ни проехать Апрелю. Возвратился он восвояси, снарядил сани и вторично отправился в путь. А Март и тут ухитрился: теплым дыханием растопил снега; разлились реки, зажурчали ручьи. И опять ни пройти, ни проехать Апрелю. Обиделся он и пожаловался Маю, а тот и посоветовал: возьми с собой в путь-дорогу и телегу, и сани, и челн. Апрель так и сделал.
В третий раз отправился он в путь и прибыл в гости к Марту на переменных: то в телеге, то санями, то в челне. Удивился Март, как это удалось Апрелю добраться до него. А когда узнал, что совет Апрелю дал Май, рассердился и пригрозил:
"Этому Маю
Я крылья обломаю".
"Вот с тех пор и повелось: бывают иногда в Мае морозы. Это Март вспоминает о своей обиде, сердится на Май и не вовремя приходит к нему в гости".
Наряду с чудесными сказками о животных, эта интересная сказка, разнообразя тематику, вводит слушателя в иной мир.
Социальное значение имеет сказка "Один крепостной у двух помещиков".
Провинился в чем-то крепостной человек, принадлежавший двум захудалым помещикам, приказал господин выпороть его. Идет печальный крестьянин, вздыхает. Навстречу ему другой помещик.
- Ты о чем горюешь?
Рассказал крестьянин о своей обиде. Помещик вознегодовал: как же он смел пороть и мою половину? Погоди, я ему покажу! Выпорю теперь его половину. И вновь выпороли крепостного раба...
Эта сказка знакомит юного слушателя с тяжким прошлым бесправного человека.
В различных сводах и сборниках украинских народных сказок рассыпаны буквально сказки-перлы. Разнообразие мотивов и сюжетов свидетельствует о неизмеримом богатстве украинской сказочной литературы.
В книжке "Украинские народные сказки" лишены своеобразного колорита сказки "Колобок" и "Кот и петух". Обе они широко известны и имеют очень много вариантов.
Нет, конечно, никакой беды в том, что некоторые сказки вошли в сборник в той общей форме, в которой они популярны, но хотелось бы пожелать будущим составителям сборников украинских народных сказок, чтобы они обратили внимание на богатейшие россыпи самобытного украинского народного творчества, нашедшего себе хранилища в уже упомянутых и в других сборниках старых сказок.
