Проза Вирджинии Вулф неповторима стилистической манерой повествования. В ней получили дальнейшее развитие возможности психологического анализа в литературе, осмысленные в русле теоретических принципов психологической школы письма, к которой принадлежала Вулф как глава группы Блумсбери.
Определяющим в эстетике писательницы можно считать интерес к личности и утверждение ее прав на суверенность. Все романы Вулф - это своеобразное путешествие в глубь личности, которую читатель может принять или не принять, но которой не имеет права что-либо диктовать и навязывать. Вот почему Вулф в своих эссе полемизировала с реалистами, хотя, как следует из развития реализма второй половины века, он продуктивно использует опыт и Пруста, и Джойса, и Вулф. Ее соотечественник Э. М. Форстер в лекции, посвященной писательнице и прочитанной в Кембридже, отмечая юмор и музыкальность ее прозы, поэтический воздушный метод и влияние феминизма, замечает: "Как и большинство романистов, заслуживающих того, чтобы их читали, она отходит от вымышленных беллетристических норм. Она мечтает, изобретает, шутит, взывает, примечает все до мелочей, но не сочиняет интриги и не придумывает фабулы".
Ключ к психологической прозе Вулф содержится в ее статье "Современная литература" (1919). Предлагая читателю вглядеться в мириады впечатлений, неудержимым ливнем захватывающих человека, составляющих разные вариации в разные дни недели, писательница призывает "описывать мельчайшие частицы, как они западают в сознание, в том noрядке, в каком они западают... пытаться разобрать узор, которым все увиденное и случившееся запечатлевается в сознании, каким бы разорванным и бессвязным он нам ни казался".
Споря с реалистами, которые, изучая общественные закономерности, шли за типичным и общим, Вулф убеждала в необходимости обратить внимание на то, что принято считать малым, - на мир души. Все ее романы - об этой внутренней жизни, в которой она находит больше смысла, нежели в социальных процессах, находит своеобразный этический модус бытия и код жизни. Два плана жизни - внешней и внутренней - в них монтируются и чередуются, создавая прихотливый узор чувств, движений души, страданий.
Ее проза - это удивительный сад со множеством цветущих клумб, причудливо сформированных растений, обвивающих шпалеры; в этом удивительном саду запечатлены душевные муки, составляющие сюжетный стержень повествования. Аналогия сада подсказана новеллой "Кью Гарденз", изданной в 1927 году тиражом всего в пятьсот экземпляров и превосходно проиллюстрированной Ванессой Белл - сестрой писательницы. В этой аналогии - ключ к прозе Вулф. Июльский полдень в Королевском ботаническом саду... Обрывки разговоров и чьих-то судеб... Воспоминания... Атмосфера послевоенного времени... Прогуливающиеся мужчины и женщины кажутся тенями из прошлого. Они видят тех, кто сюда никогда уже не придет, слышат их голоса... А вокруг гудит и бормочет большой город, заглушая пенье птиц, перемигиваясь с лепестками неисчислимых цветов...
В романе "Миссис Дэллоуэй" (1925) писательница предлагает вчувствоваться в переживания светской дамы, жены члена парламента, ведущей довольно замкнутый образ жизни. Весь долгий июньский день 1923 года Кларисса хлопочет в ожидании Питера Уолша, некогда влюбленного в нее. После длительного отсутствия он возвращается из Индии, и это вызывает у героини неудержимый поток воспоминаний, окрашивающих все, что она делает. В них - ее близкие: муж, дочь, их друзья, подруги; здесь же описание Лондона, улиц, суеты по случаю кортежа королевы... Все эти "мелочи", впечатления и есть жизнь, своеобразный фон душевных метаний героини. Роман "Миссис Дэллоуэй" импрессионистичен, он напоминает полотна Сислея и Писсарро. В то же время в литературном произведении тончайшие оттенки чувств получают по сравнению с живописью более детальную проработку и глубину.
"Пейзажи души" - конечная цель интровертных романов Вирджинии Вулф. Писательница не на вязывает читателю свое видение и даже не подводит его к какому-то заранее ею продуманному решению. Она приглашает вникнуть в мир души и делать выводы из своих собственных наблюдений. Например, самому решить, как соотносится с судьбой миссис Дэллоуэй безумие Септимуса Смита - добровольца-фронтовика, выбросившегося из окна. Наиболее привлекают писательницу женские судьбы. Как правило, ее героини - из высшего света, досконально известного ей.
Вирджиния Вулф родилась в семье философа и литературоведа Лесли Стивена, выросла в утонченной среде образованных интеллектуалов, людей искусства. В их доме в Блумсбери (один из районов Лондона) постоянно собирались поэты, романисты, критики. Здесь и сложилась творческая группа, не оставившая четкой эстетической программы, но принадлежащая к авангарду.
Атмосферу отчего дома и тревожное состояние духа его обитателей и посетителей воспроизводит роман "На маяк" (1927). Название романа достаточно условно и выражает намерение посетить маяк на острове. Поездка долго откладывалась из-за неблагоприятной погоды и станет возможной лишь после войны, надломившей одних, унесшей жизни других, умудрившей горьким опытом третьих. Вирджиния Вулф не говорит ни о войне, ни о потерянном поколении, она даже не описывает происшествия. Внимание писательницы сосредоточено на доме профессора Рэмзи, взаимоотношениях между супругами и детьми. Душой этого уютного и теплого дома является миссис Рэмзи, заботливая мать восьмерых детей, мужественная женщина, у которой все находили поддержку и которая ко всем находила подход.
Романное время охватывает около десяти лет, разделенных согласно композиции на три периода. В первой части романа, самой обширной, описывается сентябрьский вечер за несколько лет до войны. Во второй, самой краткой, воспроизводится грозовая ночь, бушующее море и ливень, обрушившийся на одиноко стоящий на берегу моря дом. Нечто похожее на стихийное бедствие произошло и в доме мистера Рэмзи, вдруг ощутившего свою полную неприкаянность в этом мире: "Мистер Рэмзи, спотыкаясь на ходу одним темным утром, распростер руки, но, так как миссис Рэмзи вдруг умерла прошлой ночью, он просто распростер руки. Они остались пустыми". Время третьей части романа - послевоенное. Разлад с миром присутствует в общей ее тональности, контрастирующей с тем, из чего была соткана первая часть книги, светлая и относительно безмятежная. Дом пришел в запустение. Выданная замуж Пру Рэмзи умерла при родах, ее брат Эндрю погиб во Франции при взрыве гранаты. Общая картина упадка не лишена символического обобщения: "Дом был брошен, дом был оставлен. Был как пустая мертвая раковина на песке, покрывающаяся соляной сыпью. Будто долгая ночь воцарилась... Сковороды заржавели и прогнили ковры. По комнатам ползали жабы. Праздно, бесцельно болталась шаль. Чертополох пробился между плитами в погребе. Ласточки свили гнезда в гостиной".
В финале романа дом возвращается к жизни. Вместе с летним теплом и новыми заботами, и, конечно, благодаря поездке на маяк. Благодаря миссис Рэмзи, излучающей свет и после смерти. Этот свет ощущает и художница Лили Бриско, снова расположившаяся с мольбертом на лужайке около дома. Ей уже сорок четыре. Она так и не вышла замуж. Ей очень не хватает миссис Рэмзи, но картина, которая ей так долго не давалась, будет наконец завершена. Если миссис Рэмзи - воплощение альтруизма, незаурядная женщина, отдавшая свою независимость ради семейного уюта, то Лили, напротив, всегда стремилась утвердиться в искусстве и ради него пожертвовала женским счастьем. С женскими образами, направленными на объединение и любовь, слегка диссонирует умственный и холодный тип хозяина дома. Мистер Рэмзи вносит разрушение в гармоническое взаимопонимание между матерью и детьми, нарушает покой Лили, требует к себе постоянного внимания.
Романы Вирджинии Вулф музыкальны, импрессионистичны. В них - та поэзия жизни, которая обычно ускользает. Обостренное восприятие и впечатления заменяют сюжет, функцию которого с успехом выполняет поездка на маяк, приезд гостя или просто описание жилища интеллектуала ("Комната Джейкоба", 1922). Проза Вулф калейдоскопична, причудлива, как причудлив лабиринт фантазии. Она согрета светом солнечного июльского дня и светом маяка, верой в добро и радость бытия. Этот свет ее удивительного таланта, к сожалению, не уберег саму писательницу, покончившую жизнь самоубийством.